«Но если Фауст идет на сделку с Мефистофелем ради счастья людей, и в конце душа его попадает в рай, то мастер думает только о себе, и, убитый Азазелло, оказывается в аду. В довольно гнусной баньке, взятой из «Преступления и наказания», с Иудиной осиной у мостика, на которой так и тянет повеситься. В качестве вечного наказания, вечного напоминания о своем грехе, он получает реторту, а в ней мечту средневековых чернокнижников – гомункула, то есть в буквальном переводе с латыни – «человечка». Поскольку Богочеловека Господа Иисуса Христа он вслед за бесом пытался изобразить обычным человеком».
Цитаты здесь и потом отсюда: digest.subscribe.ru/woman/interv/n416550468.html
Я тоже всегда предполагал, что коротать вечность в засаленном халате, перебирая листы изрядно поднадоевшей уже в первые 500 лет рукописи:), это сродни аду, хотя бы в его принципе — постоянно находиться в состоянии воздаяния за свои деяния, буквально пялиться в свою остывшую давно рукопись. Да и Маргарита в качестве спутницы навечно вариант сомнительный. А почему всего этого упорно не замечают почитатели, я бы сказал, фанатики романа «Мастер и Маргарита»? Дело здесь отнюдь не в критике самого романа, он замечателен безусловно, а в том, что он, со всей вероятностью, понят неверно, а лучше сказать, сначала просто не понят, потому что в запоздавшие читатели роману достались практически безбожники, но которым как скрытым реакционерам и любителям тайной свободы всегда было очень приятно попрание в романе бездарного быта филистеров, что «совок» подлежит уязвлению и унижению.
Читать далее →