Элтон Иван и Марлена Куяльник на Мегахаосе. «Невозможно оставаться ценителем прекрасного, если годами питаешься тухлятиной»

(кдпв)

Вопросы Элтона Ивана независимому читателю и критику Марлене Куяльник.

1. Здравствуйте. Вы – критик, который ищет слабое место, чтобы всегда пробить туда точно – чтобы нокаут был моментальным, чтобы противник не дёргался. Я вот думаю – противник – это же не конкретный автор, а некое явление в целом, некая совокупность, субстанция. Давайте поговорим об этом. Что бы вы определили в виде этой сущности?

Начнем с того, что для меня вряд ли большая часть тенденций является противником. Это часть мира, которая была и будет, а воевать – для этого есть личности, заточенные под воевание и драки. Я же просто говорю о том, что вижу. И зачастую простые слова об увиденном воспринимаются как удар или пощечина для тех, кто не снимает розовых очков – каждых своих.
Читать далее

Кто похвалит СЕБЯ лучше всех? Дженни Перова «О Ловушке»

Большой конкурс портала КНИГОЗАВР и студии ФОРМИНГА! Кто похвалит СЕБЯ лучше всех?

 

Я долго думала, о чем же именно написать, и, в конце концов, остановилась на «Ловушке для бабочек», потому что все началось именно с нее. Это странное произведение, сейчас оно и само кажется мне похожим на бабочку – хрупкую, прихотливо порхающую, эфемерную. Бабочка, на которую замахнулся сачком Набоков – потому что тень его бессмертной Лолиты несомненно, хотя и незримо, присутствует в «Ловушке».  Это произведение насквозь литературное. И по настрою самой прозы, и по обилию цитат, разбросанных там и сям – небрежно, как крылья мертвых бабочек, как опавшие лепестки роз. «Ловушка» – это дом одиноких душ, дом изысканно-красивый, но холодный и ненастоящий. Обитатели этого дома не умеют любить, хотя любви жаждут и от нее умирают.

Читать далее

Три рассказа Сэлинджера в сети

В Рамблере появилась новость о трех новых романах Сэлинджера, которые выложены в сеть в свободном доступе.

Вот эта новость:

«В интернет просочились три неизданных романа Джерома Д. Сэлинджера — сообщает издание BuzzFeed. Речь идет о произведениях «День рождения мальчика», «Океан, полный шаров для боулинга» и «Паула». Все три текста до этого момента хранились в архиве писателя, ни разу не публиковались и были доступны для чтения только в специализированных библиотеках.»

http://news.rambler.ru/22420903/

и заголовок там соответствующий:

В Сеть попали три неопубликованных романа Сэлинджера

но по ссылке на сайт Афиша. воздух мы видим — не романы, а рассказы.

http://vozduh.afisha.ru/news/2828/


Читать далее

Sivaja_cobyla. НИКТО НИКОГО НЕ ЛЮБИЛ

Карин Альвтеген

«Тень»

Карин Альвтеген - Тень

Странная история. Такая вот, вроде, скандинавская сага о нескольких поколениях одной семьи и их домашних шкафных скелетах, цепляющая еще и истории близких к этой семье людей. Но что интересно, если разобраться, то описанное сообщество людей никогда не было семьей. Они просто волею обстоятельств жили под одной крышей. Просто когда-то двое, Алиса и Аксель, молодые и талантливые литераторы, выходцы из самого что ни на есть шведского народа, стали жить вместе, творить вместе, обсуждать свои мысли, переживать успехи и неудачи друг друга. И это длилось ровно до того момента, когда они решили стать семьей и поженились.
Читать далее

В-Глаз от Кусчуя Непомы. ТББ

Ну, вот я и посмотрел ТББ, за три подхода, благо дома был целый день. Это мощно. Мощно прежде всего визуально. Настолько мощно, что забываешь о смысле как таковом, о романе, о Стругацких — обо всем.

«Трудно быть богом» — последний фильм режиссёра Алексея Германа по мотивам одноимённой повести братьев Стругацких. Работа над картиной продолжалась более 10 лет и завершилась уже после кончины режиссёра (ум. 21 февраля 2013). Мировая премьера состоялась 13 ноября 2013 года на Римском кинофестивале, посмертно присудившем Герману премию «Золотая Капитолийская волчица» за вклад в киноискусство[1].

Богом быть трудно, особенно когда живешь ты с говном и в говне, отчего сам становишься говном, а быть говном и одновременно богом трудно.
Читать далее

Переводы Елены Кузьминой. Арманд Шультесс, Энциклопедия в лесу / Armand Schulthess, Enzyklopädie im Wald

Сад знаний / A Garden of Knowledge

Арманд Шультесс провел более 20 лет, создавая одну из самых необычных энциклопедий. Он исписал тысячи табличек (обычно это жестяные пластинки) информацией, собранной им из книг и журналов. Пластинки с надписями Шультесс развешивал в своём каштановом лесу, расположенным на территории 18 000 кв. метров, или крепил их на стенах и заборах.
Области знаний были сгруппированы по мере продвижения тропинок, начинаясь с геологии, палеонтологии и атомной физики. Миновав историю литературы и музыкальные науки, можно было добраться до дома Шультесса, а также до раздела психоанализа и оккультных наук. Внутри дома была собрана библиотека из самостоятельно сложенных и переплетенных книг.
Читать далее

Переводы Семена Беньяминова. Чарльз Буковски на сайте «Сетевая словесность»

simon_benjamin:

В электронном журнале «Сетевая Словесность» опубликованы избранные стихотворения Чарлза Буковски в моём переводе. Я назвал их «избранными стихами», так как действительно выбрал из многих сборников Чарлза Буковски лучшие на мой взгляд его стихи не только по их художественному достоинству, но также исходя из того, что они сохранят в переложении на русский язык силу изображения и свой неповторимый стиль.

См. здесь: http://www.netslova.ru/benjaminov/bukowski.html

Полвека тому назад поэт и сценарист Джон Коррингтон, один из «открывателей» Бука, писал в предисловии к раннему сборнику Чарлза Буковски:
«В конце нашего столетия критики, по всей вероятности, будут утверждать, что работы Чарлза Буковски были водоразделом между временем Паунда-Элиота-Одена и новым временем, когда человеческий голос пришёл в себя…
Без всякой теоретизации, манифестов и школ Буковски начал долгожданное возвращение к поэтическому языку, свободному от литературных претензий и достаточному, чтобы избрать любую тему, которую он считает нужной…
Это разговорный язык, прибитый к бумаге… почти идеальное равновесие между стихийной композицией и очевидными требованиями литературного слога…
Начиная с ранних работ до новейших поэзия Буковски мгновенно узнаваема и, тем не менее, это поэзия без границ.»

Нил Гейман. Лекция о литературе

«Людям важно объяснять, на чьей они стороне и почему, а также пристрастны ли они. Своего рода декларация интересов. Итак, я собираюсь поговорить с вами о чтении. О том, что чтение художественной литературы, чтение для удовольствия является одной из самых важных вещей в жизни человека.

И я, очевидно, очень пристрастен, ведь я писатель, автор художественных текстов. Я пишу и для детей, и для взрослых. Уже около 30 лет я зарабатываю себе на жизнь с помощью слов, по большей части создавая вещи и записывая их. Несомненно я заинтересован, чтобы люди читали, чтобы люди читали художественную литературу, чтобы библиотеки и библиотекари существовали и способствовали любви к чтению и существованию мест, где можно читать.

Так что я пристрастен как писатель. Но я гораздо больше пристрастен как читатель.
Читать далее

Кто похвалит СЕБЯ лучше всех? Игорь Лесс. «Черные розы» для «Гайятты»

Большой конкурс портала КНИГОЗАВР и студии ФОРМИНГА! Кто похвалит СЕБЯ лучше всех?

«ЧЕРНЫЕ РОЗЫ» ДЛЯ «ГАЙЯТТЫ»

 

Саморецензия

 

Я люблю женщин. И люблю слова. Нет, мне не нравится кидаться в обсуждение женских прелестей, подробно рассказывая, что, как и когда. Ведь женщина — древняя магия чувственности. А чтобы сказать о магии, нужно попробовать найти особенные слова. Поиск захватывает.
Человек пишущий – существо особое. Это не похвала, а тем более не самовосхваление. Просто, когда пишешь, этого зачастую бывает более чем достаточно. Мои победы не воображаемые, они выписанные. В каждой встреченной мною женщине я могу увидеть тайный сад, будь это библиотекарь из маленького городка или томная красавица, почти принадлежащая своему мужчине (почти, потому что целиком вам никогда не пленить женщину, даже если покажется – сделано, и навсегда), будь это упрямая девчонка, что только собирается вырасти, или – зрелая победительница, знающая себя вдоль и поперек. Конечно, в моей прозе есть и мужчины, но как я понимаю сам, перечитывая тексты, мужчины выступают фоном для более прекрасного. И это позиция автора-мужчины, который хочет писать о них, о женщинах, а не о себе и в своем лице обо всех мужчинах.

Женщина глазами гедониста, умеющего насладиться. Наверное, так можно сказать о том, что я пытаюсь делать.
Читать далее

Воскресное чтение. Юрий Рытхэу. «Числа Какота», рассказ

(чтение Елены Блонди)

Cover image

Когда Амундсен выразил желание взять поваром Какота, чукчи пришли на «Мод» упросить его переменить решение и стали предлагать других.
Сам Какот стоял в стороне и молчал. На лице его было задумчивое страдание. Взор его был устремлен на диковинные очертания мыса Сердце-Камень, и казалось, одна только мысль, что он покинет этот серый каменный осколок, была мучительна для него.
– Жалко тебе отсюда уезжать? – спросил его Амундсен.
Какот молча кивнул.
– Тогда я могу взять другого, – сказал Амундсен.
Какот, ничего не говоря, направился к трапу, намереваясь вернуться на берег.
– Постой!
Амундсен бросился вслед, в душе ругая себя за чувствительность, но уже ничего не мог поделать с собой. Он проникся неожиданной симпатией к этому человеку, такому непохожему на своих земляков-чукчей, этих арктических оптимистов, не теряющих улыбки даже в самую сильную стужу, в ураганный ветер, даже в голодные темные зимние месяцы.
Какот задержался у борта.
– Я беру тебя поваром, – громко объявил Амундсен, чтобы слышали все.
Готфрид Хансен, стоявший рядом, спрятал в усах улыбку.
Какот перебрался на «Мод» и поместился в маленькой каютке, где стояла койка и небольшой, прикрепленный к деревянному борту столик.
В первый день пребывания на корабле новому коку устроили паровую баню и сменили одежду. Какот облачился в шерстяную фуфайку, в матерчатые брюки, но на ногах оставил свои старые нерпичьи торбаса.
Готовить еду учил его сам Амундсен. В камбузе находилась плита и еще множество различных приспособлений. Рядом с плитой стоял удивительный ящик. В нем целыми днями томилась овсяная каша, которую потом команда «Мод» ела с большим аппетитом. Довольно скоро Какот научился жарить оленину, рыбу, готовить суп из консервов, варить компот из сушеных фруктов. Но печь булочки он так и не научился. Рослый большеносый Амундсен пек их сам, а Какот стоял в сторонке и смотрел, как норвежец колдует над тестом, ставит беленькие булочки в духовку и оттуда вынимает их пышными и румяными.
Читать далее