http://np-morozova.livejournal.com/19257.html

 

«Пока подружка в коме»
Дуглас Коупленд
Издательство Астрель, 2012

В детстве у меня была такая.. традиция, что ли. Традиционная игра перед сном.
Я лежала в кровати с закрытыми глазами и фантазировала: представляла себе, что живу внутри дерева – огромной липы, в которой сделан домик с несколькими этажами, уютной мебелью, круглыми окнами.
На верхнем этаже – спальня. И вот как-то утром я просыпаюсь, засовываю ноги в тапочки и по легкому рассветному холодку подбегаю к окну. А за стеклом – снежная гладь!
Читать далее →

Распоследний день. Три вопроса судьям конкурса

Третий эксперт нашего конкурса — Алексей Соколов.
sokolov_alexey

Писатель, фотограф, переводчик и путешественник. Слова нынче затертые, но к Алексею относится самая суть их, и относится филигранно точно.
Писатель со своим собственным стилем, узнаваемым, очень индивидуальным. Повести, рассказы, эссе, размышления о книгах…
http://samlib.ru/s/sokolow_a_w/
Переводчик, работающий с несколькими языками. Лингвист, серьезно интересующийся историей языка в истории человечества.
http://www.galran.narod.ru/
Его фотографии — сами по себе литературные произведения, и каждый раз, когда я смотрю на них, то вижу текст, глубинный, без слов, закодированный в изображении и, что самое удивительное, — слов не требующий. Не иллюстрации к текстам, не жанровые картинки, не фото, снятые с целью донести определенное послание. Они — полноценная часть автора Алексея Соколова.
И когда, вернувшись в Питер из очередного путешествия, Алексей пишет свои неторопливые заметки, я знаю — это никогда не познавательное ознакомительное чтение, нет, это возможность молча и совершенно реально побыть там, где другой воздух и по-другому пахнет ранее утро…
Такой дар дорогого стоит и для меня возможность сотрудничать с ним стоит вообще особняком и отдельно. Там, где сердце.

Елена Блонди

Ответы Алексея на три вопроса Книгозавра
Читать далее →

(чтение Елены Николаевой)

(отрывок из романа)

Хотя в сумке у Катерины Ивановны лежала двойная, сто раз проверенная связка ключей, ей все-таки казалось, что без матери ее домой никто не пустит. Давно, со школы, Катерине Ивановне не приходилось самой запирать квартиру и самой ее отпирать, заставая в ней свое же застоявшееся утро, когда разбросанные перед уходом вещи кажутся более неподвижными, чем диван или шифоньер. Она уже не помнила, как в воздухе квартиры, не шевелившемся несколько часов, ощущается особенный, только ему присущий запах жилья, будто встречающий хозяйку после долгого путешествия. Она забыла, что раньше квартира пахла глажеными простынями и теплым крошеным яйцом, и не знала, что теперь этот запах переменился. Всегда, когда взрослая Катерина Ивановна возвращалась домой, квартира была уже хоть немного обжита: в прихожей стояла, облегченно опустев, мамина хозяйственная сумка, на кухне лилась вода. В последние месяцы встречи сделались иными: мать вздыхала в комнате, шаркала по полу тапком, все никак не надевавшимся,– а после остался только механический перебор диванных пружин. Диван, как старая шарманка, все играл одну и ту же хроменькую музыку, когда мать пыталась перелечь на отдохнувший бок,– и теперь невозможно было представить его ровное, без груза, отсутствующее молчание.
Читать далее →

До полуночи – один час.
Стояла поздняя весна, но было темнее, чем он ожидал. Далеко внизу плескалась вода, почти черная пленка уплывала куда-то в совсем уж бескрайнюю черноту.
Он не любил корабли, или же моря не понимал. Всегда мерз, когда ветер дул, как сейчас; постройки Свиноуйсьце медленно исчезали вдали. Он, как всегда, стоял, вцепившись в поручни, и ждал, пока дома, которые уже перестали быть домами и превратились в кубики, не растают вдали. Тьма вокруг него все сгущалась.
Ему двадцать девять лет, и ему страшно.
Он слышал, как за спиной у него ходят люди, тоже плывущие на этом корабле. Ночью они ненадолго уснут – и проснутся уже в другой стране.
Он наклонился вперед и закрыл глаза. Каждая новая поездка казалась отвратительней предыдущей, он ощущал опасность всем телом: руки дрожали, лоб был мокрым от пота, щеки горели даже под пронзительным ледяным ветром. Через двое суток. Через двое суток он снова будет стоять на борту парома, но уже направляясь обратно, и забудет, как клялся себе: «Больше никогда!».
Он выпустил поручни и открыл дверь. Холод сменился теплом, и дверь впустила его на длинную лестницу, где люди – сплошь незнакомые лица – двигались к своим каютам.
Он не хотел спать, не мог. Не сейчас.
Народу в баре было немного. «Вавель» — один из самых больших паромов, курсирующих между северной Польшей и южной Швецией, но крошечные столики и стульчики с четырьмя хлипкими рейками вместо спинки в его баре не располагают к тому, чтобы засиживаться.
Читать далее →

Умный, талантливый и внимательный Хомса (XOMSA_TOFT) знаком читателя по рецензиям на аудио-книги, которые к нашей радости он публикует на Книгозавре. И это логично, ведь Хомса не только пишет прозу, он — музыкант. Гитарист и фронтмен питерской рок-группы «Зингер» https://soundcloud.com/zingerband
Читать далее →

Эта книжка оставляет на удивление гадостное послевкусие. Нет, вовсе не потому, что она плоха. Вполне себе сносная литература, без особых претензий на интеллектуальность и потуг прорваться в область транцендентного. Просто практически каждый персонаж этого романа вызывал у меня омерзение. Почему так произошло? Вероятно, так и было задумано.
Начнем с того, что ведьмы из провинциального Иствика представлены нам чуть ли не квинтэссенцией женщины и женской природы. Автор почти не оставляет нам выбора – по Апдайку получается, что каждая особа прекрасного пола наделена набором ведьмовских качеств. И ведьмы из Иствика – обычные женщины, оставшиеся без мужей с детьми, ворохом проблем, дрянными любовниками и претензией на индивидуальность. Что и говорить, такая жизнь вряд ли приносит им радость, и каждая совсем не прочь обрести настоящую любовь – своего дьявола.
Читать далее →

Читаю Олешу «Ни дня без строчки». Подумала о том, как держит его талант, блестящий, великолепный, держит и поднимает, не позволяя уходить в мелочи, ввинчиваться, закапываться и там умирать, затихая. Одно из свойств таланта — умение выбрать нечто из равноценного множества (в данном случае из огромного массива воспоминаний, мы же не думаем, что перечисленное в книге — это все что помнит автор), правильно осветить и, сделав частью бОльшего, вовремя остановиться.
Читать далее →