Карл Шпицвег. Книжный червь. Ок. 1850 г.

Анатолий Брусникин.«Беллона»
Издательство «Астрель», 2012

Все уже знают, что Анатолий Брусникин оказался не Анатолием, а вовсе даже Борисом Акуниным. Который, в свою очередь является Григорием Чхартишвили. Но даже если не следить за саморазоблачительными откровениями писателя, то догадаться о том, что автор приключений Фандорина и автор «Девятного спаса», а теперь вот и «Беллоны» одно и то же лицо — не самая трудная задача.
Читать далее →

Часть двадцать третья

В одном таки случае Александр Сидоров снисходителен к одесситам: «Конечно, никто не будет оспаривать одесского происхождения истории про то: «Как-то по прошпекту, я с Манькою гулял… В кабачок Мещерского решили мы зайти». Подобную милость Фима проявляет только потому, что знает: за одесское происхождение этой песни написал в «Яме» Александр Куприн.
Читать далее →

Графика Андрея Ханжина

***

Замерзали, я знаю, в сквозных подворотнях ветра.
Это было начало зимы, завершенья начало.
Лисий нос в небесах – вечерами луна так хитра –
нюхал окна квартир и лучом ворошил одеяла.

Спали все. Даже свет в коридоре, умаявшись, спал,
вспыхнув коротко нитью вольфрамовой. Спали младенцы
в роддомах. Спал поэт ленинградский, спал волчий оскал
на плече уголовника. Смявшись, спало полотенце.
Читать далее →

Чтение Елены Блонди

Перевод О. Сороки

Стоя в линялом, потрепанном, чистом комбинезоне, неделю только назад стиранном еще Мэнни, он услышал, как первый ком стукнулся о сосновую крышку. Затем и он взялся за лопату, что в его руках (рост — почти два метра, вес девяносто с лишним) была словно игрушка малышей на пляже, а летящие с нее глыбы — как горстки песка с игрушечной лопатки. Товарищ тронул его за плечо, сказал: «Дай сюда, Райдер». Но он и с ритма не сбился. На ходу снял с лопаты руку, отмахнул назад, ударом в грудь на шаг отбросив говорящего, и рука вернулась к не прервавшей движения лопате, мечущей землю так яростно и легко, что могила будто росла сама собой — не сверху насыпалась, а на глазах выдвигалась снизу из земли — пока наконец не стала как прочие (только свежее), как остальные, там и сям размеченные черепками, битым стеклом и кирпичом — метами с виду невзрачными, но гибельными для осквернителя, исполненными глубокого, скрытого от белых смысла. Он распрямился, швырком вонзил в холмик лопату — древко затрепетало, точно копье, — повернулся и пошел прочь и не остановился, даже когда от кучки родичей, товарищей по лесопилке и двух-трех пожилых людей, знавших и его, и мертвую его жену еще с пеленок, отделилась старуха и схватила его за руку. Это была его тетка. В доме у нее он вырос. Родителей своих он не помнил совсем.
Читать далее →

Глава тринадцатая
в которой Даша на собственной, изрядно потрепанной шкуре познает, что и вторая часть пословицы про суму и тюрьму придумана не просто так, да и не придумана вовсе. А потом пытается свести русский язык и женскую логику воедино

Вокзал, который никогда не спит, все-таки дремлет ночами. И пусть эта ночь была шумной и праздничной, полной возгласов и поздравлений, но перед рассветом угомонились и те, кому пришлось встретить Новый год в пути, вернее, на перепутье, меж двух дорог, сидя в привокзальных кафе и закусочных, или в залах ожидания, а то и на собственных чемоданах. Ненадолго, на пару часов, вокзал замер, погрузившись в дремоту. Но серое утро первого дня пришло, еле заметно очерчивая жесткие линии вагонных крыш, столбов, черных отверстий подземных переходов. А внутри, в огромной стеклянной коробке просыпались и потягивались люди, вставали, поглядывая на часы, слушали бубнящие в динамиках голоса. И, подхватив сумки, баулы, чемоданы, уходили, чтобы уехать.
Читать далее →

Среди криминальных фильмов провалов почти не было, все режиссёры увлечённо забрасывали зрителя крепко сколоченными триллерами с мордобоем и перестрелками, но в интересующем нас жанре научной фантастики очень быстро выделились лидеры и отстающие. Те, кто снимал популярную увлекательную киношку, и те, кто еле-еле сводил концы с концами.
Чтобы сразу покончить с печальным, я назову самого бездарного мастера мировой кинофантастики. Эд Вуд Младший, возможно, известный читателям по великолепному фильму Тима Бартона,поставленному по не менее великолепной биграфии, написанной Рудольфом Греем, Эд Вуд, почти официально признанный Самым Плохим (в смысле, бездарным) Режиссёром в Истории Кино. О, верьте мне, дорогие читатели, он и в самом деле был плох! Я видел несколько его фильмов – это на самом деле ещё хуже, чем вы думаете! Пересказ сюжетов упоителен, тем страшнее контраст с манерой, в которой рассказываются непередаваемо дурацкие истории!
Читать далее →

«И это значит – быть Богом». Быть тем, кого боятся и ненавидят. Да, это значит — быть настоящим Богом. Теперь скажите, как мне спасти все это, и Я позволю вам проделать все церемонии, буду бить себя в грудь, доползу на коленках до святых мест, выпью уксус и надену терновый венок. Скажите мне, как все это спасти…» Карлос Фуэнтес «Смерть Артемио Круса».
Читать далее →

Понять, кем же был Стендаль(псевдоним Анри Бейля) для современников и для сегодняшних читателей — вовсе не просто. При жизни он был достаточно известен как ученый-историк, беллетрист, искусствовед и психолог в одном лице. В истории литературы он остался как автор двух замечательных романов: «Пармская обитель»  и «Красное и черное». Немного о втором романе.

Читать далее →

«Эту книгу мне когда-то..» (и т.д.) – продали за бесценок.
Вернее, поступили как с кутёнком: «отдам в хорошие руки».
Кутёнку этому теперь , без малого, 90 лет.
Издан был в Германии, в Берлине. Веймарская республика.
Попал в Россию, в Питер (ещё не Ленинград). НЭП.
Томился в спецхране. Уже при Ленинграде.
Вышел на волю – при – опять – Питере.
На излёте века, вместе с соседями по домашней библиотеке – вернулся в Германию. На печатную родину, т.ск.. Где и отдался в хорошие мои руки. 🙂
Читать далее →