Я только добавлю несколько слов — напомнить о том, что забывается людьми время от времени. Есть такая штука — талант. У Лембита он несомненный, сильный и настоящий. Я снова убедилась в этом, открывая книгу и перечитывая десяток раз читанные мною рассказы.
Читать далее
Уметь думать полезно. Последние события, связанные с подачей информации обществу, показали нам всем — видеть и слышать мало! Нужно уметь думать.
Интеллектуальные игры Елены Колчак заинтересовали меня не только тем, что они есть, а тем, что они продолжаются. Никто никого не заставляет, не понукает, а люди приходят и играют, тренируя мозг. Я помню, как на заре интернета мрачно пророчили многое: и что следующее поколение погрязнет в порнографии, имея свободный доступ к видео, и что никто не будет заниматься спортом, а как выглядят живые люди — все вообще забудут. Сейчас такие пророчества смешны, но были ведь.
То что люди продолжают читать, мы видим. И то, что определенная часть людей старается думать, просто думать, тренируя в себе эту способность, об этом мы говорим сегодня с автором детективов, нашим колумнистом и инициатором интеллектуальных игр Еленой Колчак.
Елена Блонди; Я подписана на твой жж и потому каждую неделю читаю в ленте объявления о твоих интеллектуальных играх, Думаю, многим новым посетителям журнала интересно — это что? Познакомь, пожалуйста с концепцией.
Елена Колчак: Я даже сказала бы не «играх», а «игрищах» (гугль на запрос «интеллектуальные игры» выдает всякие бридж-преферансы и стратегии, что неплохо, но несколько не то). Да и не «мои» они, «Что? Где? Когда?» (и все, что вокруг него) – огромный, многолюдный и разнообразнейший мир. А концепция…
Ну вот в качестве первоисточника – загадки, да хоть бы загадка Сфинкса: кто утром ходит на четырех, днем на двух, вечером на трех? То, о чем мы сейчас говорим, – это все задачи, решение которых исходит из неполной и неявно заданной информации. Как в классическом детективе (хороший детектив от хорошего вопроса отличается только объемом, а принцип один). Еще один пример – капча: робот вообще не поймет, о чем его спрашивают (даже если спрашивают что-то вовсе элементарное), а человек отфильтрует информацию, переработает и ответит.
Читать далее
Глава IV Монарх и конга
Наконец настал великий день торжественной церемонии сбора травы. Я проснулся перед зарей, когда звезды только еще начали редеть и меркнуть, когда даже самые молодые и восторженные деревенские петушки еще не пробовали свой голос; меня разбудил рокот маленьких барабанчиков, смех, громкий говор и мягкое шарканье босых ног по пыльной дороге внизу, перед домом. Я лежал и прислушивался ко всем этим звукам до тех пор, пока пробуждающийся день не окрасил небо за окном в нежно-зеленоватый цвет; тут я встал и вышел на веранду посмотреть, что происходит.
В туманном утреннем свете сгрудившиеся вокруг Бафута горы светились розовато-лиловым и серым, там и сям их рассекали беспорядочным узором темные полосы долин; в их глубине еще таилась черная и темно-лиловая тьма. Небо было великолепное – черное на западе, где еще дрожали последние звезды, желтовато-зеленое у меня над головой, а у восточной кромки холмов оно переходило в нежнейшую голубизну, как перо зимородка. Я прислонился к той стене веранды, которую сплошь оплела огромной паутиной бугенвиллея, точно небрежно накинутый плащ из кирпично-красных цветов, и обвел взглядом лестницу из семидесяти пяти ступенек, дорогу вниз и за ней двор Фона. По дороге справа и слева надвигался плотный людской поток; люди смеялись, болтали и время от времени били в маленькие барабанчики. Каждый нес на плече длинный деревянный шест, а к шесту была привязана большая, конусом, связка сухой травы. Рядом бежали ребятишки, они тоже несли на тонких деревцах связки поменьше. Люди проходили мимо арки, ведущей во двор Фона, и сбрасывали свою ношу в кучу под деревьями у обочины дороги. Потом входили во двор под аркой и там останавливались группами, болтая и смеясь; порой флейта и барабан заводили какую-нибудь короткую мелодию, и тотчас из толпы выходили танцоры; они шаркали ногами по земле под рукоплескания и восторженные крики зрителей. Это было веселое, оживленное и добродушное сборище.
Читать далее
Люди, далекие от поэзии, нередко полагают, что из всего стихосложения верлибр – это самое простое. На деле все обстоит ровно наоборот. Ритм и рифма классического стиха позволяют иногда, как плотной вуалью, прикрыть фальшь, провалы, отсутствие главного поэтического содержания – музыки. В верлибре спрятаться некуда. В нем есть только музыка.
Читать далее
Рок автор сложный и неоднозначный. Его проза насыщена энергией, которая перехлестывает через край повествования, как правило, сугубо реалистичного. И везде, в каждом повороте сюжета автор усматривает и показывает читателю изнанку действа, подкорку, ищет и находит философские смыслы.
Читать далее
Мы поздравляем писателя Сергея Рока с публикацией прекрасного, емкого и точного отзыва на его грустно провидческий роман «Панкомат» в четвертом номере газеты «Книжное обозрение»!
В новой вкладке картинка открывается большая, и отзыв можно прочитать, на всякий случай мы его опубликуем и отдельно, текстом.
…Они знают о книжках слишком много
Алекс Громов — автор ряда книг, опубликованных в России и Европе тиражом более 50 тысяч экземпляров, радиоведущий, обозреватель Mail.ru, «Москва-инфо», «Книжного обозрения», «Новостей литературы», «Банков и делового мира», дипломант Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский», награжден медалью «За труды в просвещении».
Ольга Шатохина — автор нескольких романов, ведущая рубрики в «Российской газете» — «Книжные новинки с Ольгой Шатохиной».
Награждены Кульмскими крестами за возрождение и развитие исторических традиций отечественной литературы, почетными призами Генеральной дирекции международных книжных выставок и ярмарок «За верность книге», Карамзинскими крестами за цикл рассказов и повестей «Terra Imperium».
ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗАГАДКАМ
Мари Шаккар. На грани своего и чужого
Изысканный и содержательный роман позволяет воочию увидеть сложный процесс постижения незнакомого, поначалу чуждого и пугающего мира. Ведь именно так воспринимает супруга посла, получившего новое назначение, — Египет, в котором ей теперь предстоит вместе с мужем провести несколько лет.
Читать далее
Кто из вас приклонил к этому ухо, вникнул и выслушал это для будущего.
(Исаия, 42, 23)
I
Честь имею представить
В полной темноте комнаты чиркнула спичка. Свет бросился от стены к стене, ударился в мрак ночных окон и разостлал тени под неуклюжей старинной мебелью.
Человек, спавший на диване, но разбуженный теперь среди ночи нетерпеливым толчком вошедшего, сел, оглаживая рукой заспанное лицо. Остаток сна боролся в нем с внезапной тревогой. Через мгновение он, вскочив на ноги, босиком, в нижнем белье, стоял перед посетителем.
Вошедший не снял шляпы; свечка, которую он едва разыскал среди разных инструментов и книг, загромождавших большой стол, плохо освещала его фигуру в просторном, застегнутом на все пуговицы пальто; приподнятый воротник открывал между собой и нахлобученными полями шляпы полоску черных волос; лицо, укутанное снизу до рта темным шарфом, казалось нарисованным углем на пожелтевшей бумаге. Вошедший смотрел вниз, сжимая и разжимая губы; тот, кто проснулся, спросил:
— Все ли благополучно, Хейль?
— Нет, но не вздрагивайте. У меня простужено горло; ухо…Два человека нагнулись одновременно друг к другу. Они могли бы говорить громко, но укоренившаяся привычка заставляла произносить слова шепотом. Хозяин комнаты время от времени кивал головой; Хейль говорил быстро, не вынимая рук из карманов; по тону его можно было судить, что он настойчиво убеждает.
Читать далее
