«Ненамного ошибутся те, кто прочтет в „Постороннем“ историю человека, который безо всякой героической позы соглашается умереть во имя истины». А. Камю.
Эта фраза Камю, по сути, толкование «Постороннего». С одной лишь оговоркой: смотря что считать истиной. А что же истина для г-на Камю? Конечность человеческого бытия, которая влечет за собой абсурдность существования. И, если человек отрицает вечность души, ему не остается ничего, кроме как признать правоту Камю. Мне дозволено все, если я умру безвозвратно, все социальные и моральные нормы лишь фарс. Ширма, которая прикрывает истину чувств и желаний. Таков Мерсо – главный герой «Постороннего». Человек, даже в фамилии которого зашифрована смерть. Смерть, которая делает самое существование человека абсурдным.
Читать далее →

Начало тут

И в это же время Мёбиус расширяет контакты и даже выходит за рамки субкультуры комикса, например, знакомится с Алессандро Ходоровски, художником жизни и автором известного в узких кругах поклонников киноавангарда метафизического вестерна «Крот» (El Topo). Ходоровски, друг Карлоса Кастанеды и мистик, сыграл в жизни Мёбиуса очень важную роль, он ввёл молодого художника в круг эзотериков и посвятил Мёбиуса в основы той разновидности дзен-буддизма, которой подпитывалась контркультура середины 70-х.

Алессандро Ходоровски
Читать далее →

(Каммингс, Автопортрет с альбомом, 1939)

Чтобы понять своего ребенка, нужно делать только одно — хоть иногда, хоть на секундочку, смотреть на мир его глазами. Глазами, полными надежды на вечное баловство и нескончаемые игры. Взрослые неимоверно скучны, они надевают серые пиджаки и нервно толпятся у эскалаторов. И никто из них, заметьте, не съезжает по перилам. Ну, как же так?
Читать далее →

(По роману  Чака Паланика «Уцелевший»)

Чак Паланик, «Уцелевший»

Художник: Tomasz Alen Kopera

Ну, вот опять. Непонятным образом. Непонятно зачем. Я взял в руки и дочитал до конца еще одну книгу Чака Паланика. Опять нагромождение скучной и довольно поверхностной прозы. Впрочем…

Да, процесс чтения не доставил мне большого удовольствия. Да, я не увидел в повествовании ничего, кроме писательского нытья. Да, я обломался и в самом конце. Но…
Есть несколько моментов, на которые я невольно обратил внимание, прилежно переписывая цитаты из этой оранжевой книжицы. (Если вы хотите находить подводные камни произведения, глубже проникнуть в суть, а заодно и скорректировать свой почерк или вспомнить, что значит писать шариковой ручкой, переписывайте наиболее яркие цитаты вручную – это работает).
Читать далее →

Американский писатель боснийского происхождения главной темой своего романа «Проект «Лазарь» (опубликован в ИЛ № 6-7/2011) делает историю нелепого убийства молодого американца Лазаря, бежавшего от еврейских погромов в Кишиневе. Случилось это в 1908 году в Америке.
Эта главная тема связывает и наполняет совместными аллегориями три повествовательных линии романа.
Читать далее →

К Довлатову хочется возвращаться. По крайней мере, я чувствую эту потребность. Лет пять назад был проглочен целиком его четырехтомник. Многое стерлось из памяти. Но это первый случай, когда я радуюсь своей литературной амнезии. Прослушивание «Компромисса» не стало повторением пройденного. Я заново открывал для себя прозу Довлатова.
Читать далее →

«Мобильник» — это воплощенный кошмар современного человека. Это роман про то, как в какой-то момент каждый, говорящий по сотовому телефону, получает Импульс — и перестает быть человеком, а становится безумцем. Опасным безумцем, кровожадным безумцем. И затем его разум модифицируется: как компьютер, на который ставят другую программу. Просыпается способность к телепатии, к левитации и прочим паранормальным вещам — взамен, конечно, эти «мобилолюди» теряют большую часть человеческого. Однако фабула романа не в том, чтобы спасти мир и не дать «мобилопсихам» подчинить себе «норми». У главного героя, оставшегося в здравом уме, маленький сын стал одним из них — и теперь отец пытается как-то вернуть себе прежнего мальчика. Собственно, на этом построен весь сюжет. И, конечно, повествование сопровождается немалым количеством трупов — вполне в духе Стивена Кинга. Излишне впечатлительным читать не рекомендуется, скажем прямо.
Читать далее →

Конечно, его гражданское имя – Jean Giraud, а вовсе не Мёбиус. Как Жан Жиро он родился 8 Мая 1938 года в парижском пригороде, детство провёл у бабушки с дедушкой, листая альбомы великого графика XIX века Гюстава Доре, в 16 лет начал посещать Академию Изящных Искусств, и тогда же опубликовал свои первые профессиональные иллюстрации… Чтобы сразу покончить с этой темой: Академию он закончил, но дорога «традиционного» художника его не привлекла – он пошёл по скользкой опасной тропе рисовальщика комиксов для взрослых.

Когда ему исполнилось семнадцать, он купил билет на самолёт и полетел в Мексику, где провёл восемь месяцев и вернулся в Париж совсем другим человеком: он увидел пустыню и понял, как она прекрасна.
Читать далее →