kinote (арт-кино в движении и в деталях)

———————————————————

Традиционно книги под подобным заголовком призваны познакомить читателя не столько с кино как предметом данного исследования, сколько с глубоким и богатым «внутренним миром» его автора. В таких случаях автор восхищается, обычно, тем или иным режиссером, демонстрирует свой тонкий вкус и глубокое понимание истинной культуры. Книга Куренного со всем этим великолепием не имеет ровным счетом ничего общего. Напротив, философ уже на первых страницах шокирует возвышенно настроенных читателей следующим заявлением: я, — говорит Куренной, — никакого систематического отбора фильмов для книги не проводил, да этого и не требуется; просто иногда ходил в кинотеатры, изредка покупал сначала кассеты, потом DVD, и вот время от времени просмотренные фильмы становились для меня поводом написать тексты. Они перед вами.
Читать далее →

Этот роман Барнса уже давно считается классикой постмодернизма. Многочисленные аллюзии (прежде всего ветхозаветные), цитация, игра с историческими фактами и мифами (опять же библейскими) – все это, похоже, излюбленные приемы Барнса. Роман действительно состоит из десяти с половиной глав, и этот факт не зря вынесен в заголовок. Композиция играет чуть ли не решающую роль в реализации авторского замысла. Все дело в том, что главы, на первый взгляд, не связаны между собой. Однако, это только на первый взгляд. Барнс, как и любой уважающий себя постмодернист, предлагает читателю поиграть с текстом, нанизать разрозненные главы-новеллы на одну смысловую нить. Из обособленных сюжетов, в конечном итоге, должна возникнуть общая структура романа. Та самая, барнсовская альтернативная история мира.
Читать далее →

«Я помню, говорит Фрик, у отца был альбомчик красненький, а там такая штучка забавная с бабочкой! Давай посмотрим? Знаю-знаю, говорит Бетти. Находит альбомчик. Он старый, потертый, бабушки Димитрия альбомчик, вот какой старый, красная кожа, золотое тиснение, разноцветные листочки, папиросные бумажки приклеены, все в желтых пятнах, корешок порвался, листочки выпадают.  Осторожно смотрит.
Читать далее →

В своих романах Милан Кундера (род. в 1929) стремится найти ответ на вопрос: Какова природа существования?

Наткнулась на подборку экслибрисов!
Вот тут:
http://www.pinterest.com/seidenthal/hb-ex-libris/

Себе присмотрела с котом и книжками, и еще утащила — предполагаю, кому что может понравится!

Читать далее →

«Контракт Паганини»
Ларс Кеплер

Видимо шведских супругов, создавших «Гипнотизера», настолько вдохновил тот факт, что поставленный по их роману фильм был выдвинут на Оскара, что новое свое произведение они сразу писали в формате сценария. А как иначе охарактеризовать набор небольших главок, названных по основному событию там происходящему, например, «Перестрелка» или «Ошибочный вывод» или «Новая улика»? Только эпизодами фильма.
Читать далее →

Утром 17 октября по радио торжественно объявили, что Минкульт собирается ввести цензуру детских книг в библиотеках. Засунуть все «неположенные» книги в спецхран и не давать их никому. Меня эта новость, мягко говоря, не порадовала. Потому что цензуру, спецхран и ЛИТО мы уже проходили, и я рада, что даже не все мои сверстники помнят,, как эти ужасные слова-калеки расшифровываются. А уж кто помладше, вообще не представляют. Думала, этот морок сгинул, ан нет, решили возродить. Ну и глупо.
Единственное, чем все это еще хоть как-то можно объяснить (но не оправдать),  что якобы запреты на определенные книжки привлечет к чтению и ребят, и их родителей. Придут они в детскую библиотеку и станут умолять строгую тетеньку «дать им ту книгу с голой девочкой на обложке», или сказку про какашку, и та, конечно, сжалится и даст, нигде не записывая. Не те времена, да и читателей привлекать надо.
Ага, фигушки. Будь я маленькой и неграмотной, в знак протеста вообще б отказалась читать. И разрешенное, и запрещенное.
Читать далее →

Так сложилось, что в этом блоге регулярно анонсируются книги двух самых популярных французских писателей современности: Марка Леви и Гийома Мюссо. Называя их таковыми, я имею в виду не признание их таланта российскими читателями, о котором не ведаю, – нет, речь идет о количестве проданных экземпляров их книг, поскольку сегодня это единственное мерило популярности. Поэтому будет вернее переставить их местами, т. к. по объему продаж Мюссо опережает Леви, пусть ненамного, но все же…

Тем не менее, в выпуске новинок Марк вырвался вперед – его роман «Un Sentiment plus fort que la peur» (читай о нем здесь) вышел чуть раньше последнего творения Гийома «Demain» («Завтра»), речь о котором пойдет сегодня.

Читать далее →

Жан-Клод Карьер, Умберто Эко «Не надейтесь избавиться от книг!» (отрывок)

Ж.-Ф. де Т.: Вы говорили о том, как трудно в наше время найти надежные средства для сохранения необходимой информации. Но должна ли память хранить все подряд?

У. Э.: Конечно, нет. Память — будь то наша индивидуальная память или коллективная, то есть культура, — несет двойную функцию. Одна из них, действительно, — хранить данные, другая — топить в забвении информацию, которая нам не нужна и которая напрасно загромождает наши мозги. Культура, не умеющая отсеивать то, что нам досталось в наследство от прошлых веков, напоминает Фунеса — придуманного Борхесом героя рассказа «Фунес, чудо памяти», который наделен способностью помнить все подряд. А это как раз противоречит культуре. Культура — это кладбище навсегда исчезнувших книг и прочих предметов. Сегодня есть труды, посвященные этому явлению, которое состоит в том, что мы, с одной стороны, молчаливо отказываемся от некоторых пережитков прошлого, то есть отсеиваем их, а с другой стороны, помещаем прочие элементы этой культуры в некий холодильник, для будущих времен. Архивы, библиотеки и есть те самые морозильные камеры, где мы храним память, чтобы не засорять культурное пространство всякой дребеденью, но и не отказываться от нее совсем. В будущем мы всегда сможем к ней вернуться, если сердце прикажет.
Читать далее →

1. На конкурс принимаются и в конкурсе участвуют только рецензии на собственные художественные тексты небольшого объема, это может быть рассказ или отрывок из большого текста: романа, повести.
Форма самой рецензии традиционно свободная.

2. Объем (два объема) – Максимальный размер самой рецензии — 20 тысяч знаков с пробелами. Художественный текст, который вы подвергнете рецензированию и, как следствие, восхвалению, может быть чуть больше – до 30 тысяч знаков с пробелами.

Автор может представить на конкурс рецензию и на большой текст, например, познакомить читателей со своим романом или повестью. В случае победы такой рецензии автор получит записанный трек собственноручно выбранного отрывка из отрецензированного текста.

3. Количество произведений.
Каждый автор может подать две рецензии на два своих текста (повторимся: в конкурсе участвуют только рецензии).
Читать далее →