Jonny_begood. Винфрид Зебальд «Аустерлиц»
«Аустерлиц» Винфрида Зебальда называют одним из главных текстов нового тысячелетия. Чем он заслужил столь лестные оценки? Однозначно, не сюжетом. «Аустерлиц» – текст не мейнстримный, имеющий свою собственную природу. Иличевский сказал об этом произведении: «Зебальд в «Аустерлице», прежде всего, создает невиданный ранее способ рассказа, конкурирующий с визуальными формами искусства. В романе есть фотографии обсуждаемых объектов: Зебальд словно бы предоставляет читателю возможность убедиться самому в превосходстве его рассказа над визуальной реальностью». Что касается визуальных эффектов, то главного героя этого романа Аустерлица интересует, прежде всего, архитектура пенитенциарных учреждений, крепости и вокзалы. И это не случайно: подобные сооружения помогают герою самоидентифицироватся. Попадая на вокзал, с которого он уезжал еще ребенком, осматривая лагерь, в который попала его мать, Аустерлиц обретает утраченное время.
Читать далее
Jonny_begood. Пер Петтерсон «Пора уводить коней»
Это роман стал событием не только в Норвегии. В 2007 году он включен в десятку лучших книг по версии «The New YorkTimes Book Review», и по сей день «Пора уводить коней» остается одним из самых продаваемых норвежских романов во всем мире. Секрет его успеха раскрыть не так уж и сложно. Во-первых, Петтерсон блестящий стилист. Его слог завораживает, язык романа в меру описателен и лишен экспериментов, непонятных неискушенному читателю. Во-вторых, он пишет о жизни просто, но вместе с тем глубоко.
Читать далее
Jonny_begood. Халед Хоссейни «Бегущий за ветром»
Халед Хоссейни – самый знаменитый из ныне пишущих афганцев. Известным он стал как раз благодаря своему роману «Бегущий за ветром», который вышел в 2003 году и стал мировым бестселлером. Действие разворачивается на фоне политической катастрофы в Афганистане. В романе можно усмотреть черты семейной саги, ведь «Бегущий за ветром» — эпос семейный, в основе — судьбы двух афганских мальчиков у которых был общий отец.
Читать далее
Поуш-амм от Jonny_begood. Аравинд Адига. Белый Тигр или индийский ответ Достоевскому
Книгу Адига, нашумевшую, букеровскую, можно рассматривать с нескольких аспектов. Первый из них, безусловно, социальный. Все как на подбор западные таблоиды твердили о том, что несомненно талантливый индийский писатель и журналист открыл нам глаза на современную Индию. Нищета, рабское сознание, несовершенства кастовой системы, коррупция, политическая деградация – весь этот гнойный индийский нарыв Адига вскрыл смело и беспощадно. И в этом его несомненная заслуга. Мне, к примеру, мало что было известно о современной Индии. Но только ли в этом достоинство его романа? На мой взгляд, книга эта намного глубже, нежели ее восприняли на Западе. Адига оформил ответ Достоевскому на один из сакральных и, казалось бы, уже не требующих ответа вопросов.
Читать далее
Jonny_begood. Чарльз Буковски «Макулатура»
Стоит отметить, что это последний роман Буковски. В какой-то степени «Макулатура» — завещание, подведение итогов, сведение счетов, если хотите. Роман, выстроенный как пародия на классический нуар, написанный все в том же духе «грязного реализма», перерастает в экзистенциальное откровение, в притчу об абсурдности этого мира. Что ж, когда оказываешься лицом к лицу с Леди Смертью, становится не до шуток. Впрочем, это не про Буковски. При написании этой книги у него еще доставало сил если не на юмор, то уж на тонкую иронию точно.
Читать далее
Jonny_begood. Антон Понизовский «Обращение в слух»
«А мы их не слышали. Мы их перебивали, пытались их интерпретировать, объяснять. Мы жалели их. А я теперь думаю: может быть, даже не надо сразу жалеть. Чуть попозже: жалеть, возмущаться, сочувствовать — но сначала услышать. Такими, как есть.
Это самое важное: не такими, как хочется, не придуманными — а такими, как есть. Просто слушать. Заставить себя замолчать». Антон Понизовский «Обращение в слух».
Читать далее
Jonny_begood. Хорошо ловится рыбка-бананка, или Самый день для банабульки
Прочитав этот рассказ Селинджера, я вспомнил, что в словаре Руднева есть статья ему посвященная. А так как словарь этот я очень ценю, то не познакомить вас со статьей не мог. Поэтому, прежде чем начнем обсуждение, настоятельно рекомендую зайти сюда. Правда, отправив вас по этой ссылке, я, как рецензент, ставлю себя в тупик. В самом деле, не переписывать же своими словами статью Руднева? Нет, я, конечно, могу, но, боюсь, меня заподозрят в плагиате. А быть замешанным в таких темных делах мне не хотелось бы. Что бы хотелось добавить к словам Руднева? Напомню, он дает три разных трактовки:
1. Поверхностная.
2. Психоаналитическая.
3. Дзенская.
Википедия предлагает еще одну интерпретацию, связанную с индийскими религиями: «В индийской культуре банан, его листья — символ любви. Так что уже само название рассказа задаёт настроение эротики, чувственности.
Читать далее
Jonny_begood. «По направлению к Свану». Впечатления от впечатлений
«Чтение Пруста в некотором роде мука. Его искусство действует на нашу потребность активности, движения, прогресса наподобие постоянной узды…» Х.Ортега-и-Гассет.
Я со скепсисом отношусь к высказываниям на тему: «Какое же это наслаждение — читать Пруста». Охотно верю в то, что человек может искренне любить Диму Билана, но в то, что он обожает Пруста, верится с трудом. Безусловно, Пруст великий писатель и большой новатор, но чтение его книг – большой труд. Те, кто жаждет динамики, интриг и сюжетных перипетий попадут не по адресу, взяв в руки том «В поисках утраченного времени».
Величие Пруста в другом. Тот же Ортега-и-Гассет пишет, что Пруст «установил между нами и вещами новое расстояние». Его взгляд настолько пристален, что вся литература до Пруста «кажется обзорной, кажется литературой с птичьего полета». Пруста интересует только «фауна и флора внутреннего мира. Он утверждает новые расстояния по отношению к человеческим чувствам, ломая сложившуюся традицию монументального изображения».
Читать далее
Jonny_begood. Сергей Довлатов «Блюз для Натэллы»
«Блюз для Натэллы» – один из ранних экспериментальных рассказов Довлатова. По сути это блюзовая и поэтическая импровизация в прозе. Начальные строки легко укладываются в поэтический размер:
«В Грузии — лучше. Там все по-другому. Больше денег, вина и геройства. Шире жесты и ближе ладонь к рукоятке ножа…
Женщины Грузии строги, пугливы, им вслед не шути. Всякий знает: баррикады пушистых ресниц — неприступны.
В Грузии климата нет. Есть лишь солнце и тень. Летом тени короче, зимою — длиннее, и все.
В Грузии — лучше. Там все по-другому…»
В этом рассказе отлично сочетаются рваный ритм и чувственная составляющая блюзовой импровизации с поэзией, окрашенной в яркие цвета грузинской действительности. Рассказ о гордой и безответной любви, пожалуй, идеальная точка пересечения лирики и музыки в прозе.
Читать далее