А вы любите искусство настолько, чтобы зимним вечером мерзнуть два часа под ветром и снегом за углом музея, в длиннейшей очереди, слушая «что за халява?» прохожих и отвечая, мол, нет, се — искусство, вызывая удивление, стоять, для развлечения пощелкивая дешевой «мыльницей», забавляя уже соочередников, чтобы у самой палатки с холодным миндалем, что у кованой решетки, увидеть, как два далеких от искусства охранника захлопнут ворота, запрут их и, перемотав цепями крест-накрест, уйдут в недра музея и унесут надежду на попадание вовнутрь… и когда хрупкая девушка, перед носом которой захлопнулся портал в прекрасное, закричит истошно «яВасНЕНАВИЖУ!!!» — вот тогда-то и понимаешь, что да, искусство можно только любить, и именно настолько, чтобы ждать следующего дня и нового шанса на свидание.

Н-нну? И кто живет в этом теремочке? Чей портрет над входом? Опять же, какой породы цветы и, простите, что это там на них такое капает?.
Варианты приветствуются

Отвлечемся на время от «оскаровских» гламурных страстей, а поговорим о фильме, который прошел незаметно для нашего проката (кажется, его совсем там и не было), и это понятно, поскольку массовым его никак не назовешь, хотя и «элитным» тоже. Подумаешь, всего-навсего «производственный» сюжет: человек сначала осваивал азы своей профессии, потом стал мастером, а потом в ней разочаровался. Слишком обычно и обыденно, если бы не сама профессия – палач. Читать далее →

Я читаю глазами. И книжка Марины Куновской с иллюстрациями Светланы Ветровой мое внимание сразу привлекла. Хорошая такая книжка, симпатично оформленная, приятного цвета. Но начала не с нее, читала другое. И слегка маялась. Другое не все понравилось. Читала, вздыхала, а потом чай уходила пить, прихватывая что-то из любимого старенького — прислонить к сахарнице.
Но читала терпеливо и кротко. Обещала, надо прочесть. Так же кротко за книжку Куновской «Second Hand» взялась. И ну — радоваться. С первых же строчек.

Читать далее →

Прекрасный поэт Марина Куновская поздравляет мужчин с праздником. И мы вместе с ней поздравляем!

Все трещины мира проходят сквозь сердце поэта.
А сердце – не камень, а сердце – горячая плоть.
И трещина эта влажна и надеждой согрета
на встречу, сближенье, сцепленье и будущий плод.

Поэт озабочен. А если поэт – поэтесса,
то этой заботе не сыщешь высоких имен.
Сквозь трещину мира не видно ни сада, ни леса,
ни внятных знамений – один эротический сон.

Какая-то лажа: простынки, резинки, ширинки,
нелепые жесты и вопли сиамских котов.
А где-то в атаку…Отважно…Под звуки «Калинки…»…
И кто-то не сдался и с жизнью расстаться готов…

Но трещина мира все ждет себе, не зарастает:
народные тропы верней, чем дороги войны.
И толпы героев бесследно во тьме пропадают,
и стоны соитий сильней, чем фанфары, слышны.

Марина Куновская 22.02.2009

Если вы по первой профессии — каменщик, маляр, слесарь или таксист, а в свободное от работы время пишете рецензии на литературные тексты, то употребление вами сравнений и всяческих гипербол, связанных с вашим основным родом деятельности, для придания красочности и образности вашей рецензии, вполне объяснимо и даже уместно.
Стоит лишь в конце посчитать абзацы. Если в тексте вашей рецы больше абзацев посвящено методу разведения в ведре краски или определению по лицу пассажира его платежеспособности, чем собственно разбираемому тексту — это не очень хорошая рецензия.
Я рекомендую соблюдать пропорцию от 1 к 5 до 1 к 10. То есть на один абзац, намекающий на ваши собственные знания и занятия, минимум 5 абзацев собственно про критикуемый текст и его автора.

Лембит Короедов

«Я прошел дальше по ряду. Это было жестокое зрелище – допотопный, hand—take супермаркет, с массой совершенно дешевых, совершенно хреновых продуктов. Это вот теперь, если задуматься – вот теперь все и подтверждается. Да. Это когда говорят, что так и есть, а мы не верим. Мы ведь живем в Европе. Это Европа считает, что мы не живем в Европе. Но мы сами считаем, как нам решать. Все, что за пределами Московии есть село и деревня. И всякое рассказывают. А откуда бы еще взялись все эти разговоры про дешевую пищу, от которой портится и фигура, и кожа, и состав мозгов. Ведь мы с Таней, мы тоже не то, чтобы очень дорого питались. Однако, ничего аморального с нами не происходит. Ни кожа толще не стала, и лицо не увеличилось (ряха разъелась), да и с кожей все в порядке. Но всего этого ассортимента я никогда не видел, и было очевидно, что я попал в какую-то другую страну, о которой смотрел лишь в фильмах. Вот, например, сериал «Деревенская жизнь». Наивный доктор ищет свою любовь, и в течение всех 200-х серий происходит некий чейндж, и это всех не на шутку заводит. А вот – целая полка искусственного мяса, причем – по какой-то весьма заоблачной цене. Мне кажется, любое пластиковое мясо у нас, в Москве, стоит, как минимум, раза в два дешевле. Причем, я хорошо разбираюсь в продуктах. Не то, чтобы кредо – продукты знать. Но это так. Вообще, производителей не так уж много. Во всяком случае, наших. А вот импорт – его толком не угадаешь, ведь упаковщик может быть нашим, а сырье – еще чье-нибудь. Но это ладно.»

Сергей Рок. Пушкинский Юбилей. Глава 7

Представьте себе, что вы пришли на рынок покупать вишню. Как вы будете её выбирать? Вероятно, пройдёте по рядам и попробуете у каждого торговца (для простоты предположим, что с санитарными условиями на рынке всё в порядке). И как бы торговцы ни кричали наперебой: «Вах, хороший вишня, возьми две, да?» — вы возьмёте ту, что вам больше всего понравилась. Читать далее →