Эдгар Доктороу. Всемирная выставка. Роман

«Помню, какой был свет на Истберн-авеню. Он лился теплыми слепящими потоками и словно отмывал, отбеливал желтоватые и бурые кирпичные стены, тротуары, как бы линованные в клетку, синий диабаз мостовых бельгийского квартала, все это соединяя в простую и мирную картину.
Дома представлялись мне высшими существами, ведущими между собой неслышную беседу»

По цитате из романа Эдгара Доктороу «Всемирная выставка» читатель может догадаться, о чем же пишет рано или поздно каждый автор. Чаще — позднее. В том возрасте, когда уже хочется оглянуться и увидеть прошлое сундуком или коробкой, откуда можно бережно вынимать вещь за вещью, подставлять свету памяти, и рассмотрев, показав, сложить снова, как складывают новогодние игрушки, зная, что хрупкие, и стараясь уберечь.
Книги о детстве, о собственной семье, улицах, где рос маленьким, комнатах, где играл и укладывался спать, такие книги есть у многих писателей, и практически все они прекрасно читаются.
Роман Доктороу не исключение. Место действия — Нью-Йорк. Этот мегаполис сам — герой многих романов Доктороу. Время действия — 1939 год, знаменитая Всемирная выставка, которая проходила в Нью-Йорке. И совпала с периодом взросления одного отдельно взятого городского мальчишки, который вырастет и станет писателем.
Читать далее →

Роман Эдгара Доктороу мне попался очень давно, в зачитанном номере «Иностранки», помнится, я в то время открыла для себя сразу нескольких писателей, без конца перечитывая их романы, и лишь через годы выяснила, что это писатели всемирно известные, и — самые-самые. А тогда фамилия Доктороу просто запомнилась, потому что — странная и немного смешная.
И, конечно, потому что именно он написал историю мальчишки, который решил выбраться из нищеты и убогости окраинного района большого города, выбраться сам, единственным понятным и возможным для такого пацана путем — уйдя в гангстерскую банду знаменитого некогда в Нью-Йорке Голландца Шульца.
Читать далее →

Чтение Елены Блонди

АБЕЛЬ ПОССЕ

ДОЛГИЕ СУМЕРКИ ПУТНИКА

 

Был вечер встречи любителей прозы Сережи Довлатова. Отовсюду разные люди съехались – и с мест ближних, и с мест дальних, да и еще откуда-то. Тут были и просто так человеческие элементы, и просто так в кубе, заряженные, были люди оснащенные и люди прокаченные, с девайсами (хотя что под данное понятие подвести – я не знаю). Важно, оказалось, что тут – много друзей Сережи, все они знали его при жизни, всеми ими был он доволен и прочее.
Председатель вечера был Джон Питрэнко, поэт, бард, пловец, парашютист. Приехала делегация биробиджанских казаков. Слава Стулов возглавлял сообщество «Пишем как Довлатов». Туда входило 40 человек. Самому младшему было 15 лет, это был юный каратист-самбист Гагик, самому старому – 122 года, правда, никто точно не мог определить, приехал дедушка или нет – в шумной и радостной толпе не было никакого такого дедушки, но то и ладно – суть, в общем, и не в этом.
Еще был экран с телемостом, и сам по себе экран тоже был товарищ.
Сначала всё было хорошо. Говорили о любви к Сереже, а также вдруг выяснилось, что все знали Довлатова при жизни. Даже Гагик сказал, что он знал – потом пояснил – мол, он был в прошлой жизни с ним знаком, и всё такое прочее.
Долго ли, коротко ли, стали ругаться – кто дурак, а кто не дурак.
Потом начали драться.
Читать далее →

По материалам сетевых арт-галерей

 

 
Итак, чем живет дружное братство художников-фантастов в сентябре? Заметно, что стало чуть больше  мирных, сказочных работ со спокойными лицами, простыми костюмами, приятными глазу пейзажами и красками. Такое впечатление, что художники немного устали от войны и эпика. Однако те героико-романтичные арты, которые создатели все же запостили в начале месяца, блистают, словно остро отточенные клинки среди кухонных ножей, простите за трэшовое сравнение.

Чувствуется поступь «Звездных Войн», которые с каждым днем становятся все ближе. Люди волнуются, ждут, переживают и рисуют. Штурмовики, дарт-вейдеры, принцессы леи, знаменитые лукасовские кракозябры и другие полюбившиеся публике ЗВ-герои густо наполняют арт-галереи, подогревая ажиотаж к декабрьскому выходу.

Сравнительно мало магов и воинов — их сменили страдающие дамы: пышногрудые, златовласые, томновзглядые, обнаженные, фееподобные. Персонажка доминирует, инвайронмент-арт скромно присутствует в виде замков, замков и еще раз замков. Оживились поклонники «Игры Престола», и с экранов на нас снова смотрят дейнерисы, сноу и прочие. Примечательно, что вспомнили про Джорджа Мартина, и многие авторы подписывают работы как иллюстрации не к «Игре Престолов», а «Льду и пламени». По этой же теме много военных локаций.
Читать далее →

О себе:

Александръ Дунаенко

Тележурналист. Вот – уже на пенсии, а им так и остался. Хотя последние тринадцать лет работал оператором газораспределительной станции в маленьком российском посёлке Слюдяное.
Зуд журналистский не оставляет в покое: постоянно что-нибудь пишу в ЖЖ, Фейсбук.
Когда-то написал книгу рассказов и стихов «На снегу розовый свет…». Её прочитал Юз Алешковский и назвал меня писателем. До этого так о себе думать вслух мне было неловко.
Люблю фотографировать, снимать на видео, слушать на хорошей аппаратуре старый винил.
Образование филологическое – Актюбинский пединститут и МГУ.
Читать далее →

Новое лучше старого?

Впечатление от аудиокниги «Замок Иф». Автор Джек Вэнс. Читает Геннадий Коршунов

Слушать аудиокнигу стоит по многим причинам. Назову главные. Во-первых, читает Геннадий Коршунов, а это значит, что вам не придется терзать слух отсутствием дикции, скороговоркой и другими неудобоваримыми ингредиентами плохой аудиозаписи. Геннадий Коршунов — это синоним качества. Во-вторых,  Джек Вэнс — мастер не только убедительных фантастических замыслов, но и детективных сюжетов. Он умеет держать читателя в напряжении до последнего слова. В-третьих, сочетание первого и второго обеспечивает настолько глубокое погружение, что несколько часов аудиозаписи пролетают незаметно, оставляя легкое чувство досады от того, что все закончилось слишком быстро.
Читать далее →

Как-то так сложилось, что в своем увлечении отечественной фантастикой я совершенно упустила из виду Вячеслава Рыбакова. И сейчас жалею об этом: я взялась за «Се, творю», совершенно не зная автора, не имея представления о его стиле, а такие мощные вещи, как этот роман, лучше читать, уже будучи знакомым с контекстом. Впрочем, свою долю эмоций от произведения я получила с лихвой — очень, очень добрая книга. И очень светлая. Так что ее не зря наградили несколькими фантастическими премиями.
На самом деле сначала роман слегка отпугнул меня в некоторой степени советским антуражем. Какие-то шпионы, закрытый научный городок, я еще и в родственных связях там запуталась… Но это именно антураж — как и фантдопущение, сделанное писателем. Очень жаль, кстати, что оно абсолютно нереальное, хотя и красивое по своей природе (и великолепно вписывается в мою субъективную картину мира). Но роман, конечно же, не о научных открытиях и славных бойцах, которые не дают иностранным разведчикам завладеть ими, а о природе человеческой. О ее изначальной устремленности.
Читать далее →

Андрей Шашков

Андрей Шашков родился и проживает в Подмосковье. В 2000 году окончил Литературный институт им. А. М. Горького, семинар прозы М. П. Лобанова. Автор книги «Эпоха застоя».

 
Читать далее →

(из предисловия к роману «Райские псы»)

Благодаря журналу «Иностранная литература» я имею возможность обратиться к русским читателям на их собственном языке. Это для меня большая честь. Мы, аргентинские писатели, как и вообще писатели Латинской Америки, формировались под влиянием русской литературы, восхищаясь ею и преклоняясь перед ней. Это великая литература. И она тесно связана с высокой, а порой и бездонно жуткой душой породившего ее народа. В ней есть все: экзистенциальный надрыв Достоевского, масштабность Толстого, есть Гоголь, Тургенев, Чехов, Паустовский, Набоков… А поэты? Начиная с Пушкина и Лермонтова, они были выразителями судьбы народной, ее героики, повседневной трагичности. Среди прочих литературных универсумов русская литература занимает особое место: она ведет напряженный диалог с жизнью, ища пути к ее усовершенствованию.

Латиноамериканская литература многое взяла от литературы русской, но пошла собственной дорогой и в поисках собственного языка, собственных форм выражения оставила несколько в стороне традиционный реализм. Вероятно, наша действительность требовала иных художественных подходов, нежели те, что с успехом прошли испытание в Европе.
Читать далее →