Сегодня читал Мишке «Буратино». Мальчик – в ужасе – слушал. Изредка задавая вопросы. Я – в ужасе – продолжал:
«Из облака, похожего на кошачью голову, упал черный коршун — тот, что обыкновенно приносил Мальвине дичь; он вонзил когти в спину полицейской собаки, взмыл на великолепных крыльях, поднял пса и выпустил его… Пес, визжа, шлепнулся кверху лапами.
/…/
На помощь Артемону шли жабы. Они тащили двух ужей, ослепших от старости. Ужам все равно нужно было помирать — либо под гнилым пнем, либо в желудке у цапли.
Жабы уговорили их погибнуть геройской смертью. Читать далее →
«Кандид или оптимизм» – наиболее известная философская повесть Вольтера. Жанр говорит сам за себя – в основе некий философский тезис, который либо доказывается, либо опровергается. В «Кандиде» четко проявляется перелом в философских воззрениях автора. Читать далее →
«Мир ловил меня, но не поймал!» — эта знаменитая фраза Григория Сковороды о самом себе теперь является своеобразным резюме всех его философски поисков. Он был чем-то схож с Диогеном в своем образе жизни – постоянно странствовал, жил, где придется, одежду носил чуть лучше лохмотьев и все время размышлял, беседовал с богачами и бедняками о смысле жизни и смерти. Читать далее →
Не везёт мне на писательские биографии. Последним сильным разочарованием стала “Довлатов” Валерия Попова. Теперь вот – “Поколение пустоты” про Пелевина. И если книга про “Довлатова”, если вы помните, была лишена фотографий, то “первая биография Виктора Пелевина, самого влиятельного и загадочного писателя современной России” лишена значимых фактов и мнений. Читать далее →
Я открыла эту книгу наудачу — она уже достаточно давно валяется в читалке — и пропала. Индия. Страшная, загадочная, завораживающая Индия. Не та карамельно-волшебная страна из “Шантарама” (который я так и не дочитала), а уродство и нищета истинной Индии. “От убийства до убийства” — это сборник рассказов-зарисовок, объединенных одной темой беспросветности и бедности людей. Читать далее →
Плутарх описывает в своей книге спартанцев, которые выгнали из Спарты одного поэта только за то, что тот описал в стихах спасение воина бегством от врага. Этим автором был уроженец греческого острова Парос Архилох, живший в 7 веке до н.э. Конечно, ни трусом, ни предателем он не был. По свидетельствам древнего историка и погиб поэт как раз в бою – будучи наемным солдатом в бою за какой-то остров.
Алекс Громов — автор ряда книг, опубликованных в России и Европе тиражом более 30 тысяч экземпляров, радиоведущий, обозреватель Mail.ru, «Книжного обозрения», «Новостей литературы». Ольга Шатохина — автор нескольких романов, ведущая рубрики в «Российской газете» — «Книги с Ольгой Шатохиной».
Награждены Кульмскими крестами за возрождение и развитие исторических традиций отечественной литературы.
Не трать мою вечность!..
Время убыстрилось, убежало, спряталось… Теперь его не хватает на многое и, конечно, на книги тоже. Для того, чтобы прочесть не одноразовую книгу, нужно посвятить ей несколько часов, причем не просто абстрактных единиц времени, а часть своей жизни. Одноразовые лайт-книги проглатываются быстрее и так же стремительно выветриваются из памяти. Ни в одной книге, пусть даже самом фантастическом романе, герой не просит сделать так, чтобы ему хватило времени и желания прочесть все книги мира. Книг должно быть много, чтобы мы могли сделать выбор. Но кто сказал, что жанры или имена имеют значение?..
Амария Рай. Примула
Сборник являет собой прекрасный образец не только изысканной психологической прозы, но и сатиры. Меткие иронические зарисовки, выхваченные из нашей жизни, щедро рассыпаны в большинстве произведений. Читать далее →
Когда настанет мне конец — с огнём пойду я под венец.
«Элегия на рентгеновский снимок моего черепа»
Елена Шварц
*
В суетливой тесноте начала двухтысячных, включая и два прошедшие года десятых, всё же нашлось немалое место для Елены Шварц. О ней пишут, и сейчас, порой кричат. Упоминают, как только заходит разговор о великих поэтах современности. Исследуют творчество. Возможно, будет выпущено и полное собрание сочинений, включая дневники и обширнейшую переписку, которую вела поэтесса. На первый взгляд — всё благополучно. Стройная внешность, стройная жизнь, тихая кончина, великий дар. На первый взгляд — одна из тех русских поэтесс, материнский масштаб которых скрыт мирным биографическим пейзажем, в котором теплятся лишь одна-две звезды. «Есть женщины, сырой земле родные»… Короткие всплески панегириков сильнее подчёркивают это ровное поле. Но Лены нет ни в панегириках, ни в ровном поле. Лена неуловима как пламя, которое то растёт, то прячется под слой пепла. Ненадолго. …Очень и очень долго думала, стоит ли мне, с моей, очевидно созвучной, фамилией, писать о её стихах — и склонялась к тому, что не стоит. Только тогда, когда поняла, что могу молчать, — решилась.
Когда сильные мира сего начинают делить земли, страдают невинные люди. Национальная вражда как по мановению палочки возникает там, где ей никогда не было места. В беспокойное перестроечное время так грянул Карабах.
немножко перлов из последней редактуры: она поглощала ее любимое печенье
В смысле — свое любимое. он ладонью вытер жирные от сала губы и впился в девичий ротик
Прямо вампир. Куда мы? — оторвавшись от сладкой Жениной шеи, спросил Саша
Еще один. Налитые молодостью мышцы перекатывались на почти обнаженном теле… юноша покраснел и попытался прикрыться грязной половой тряпкой. Этот жест, наоборот, возбудил Женю. Она подошла к нему вплотную и поцеловала в губы.
Немецкие сантехники нервно курят в сторонке: российские солдатики в семейных трусах моют полы. Продолжение в тех же традициях: Читать далее →
