О Фриде Кало я что-то слышала краем уха всю мою жизнь, но как-то все краем, пока в 2006-м я не посмотрела «Фриду». Меня ударило как электрошоком и я заболела, если бы тогда у меня не было интимного дипломного романа с Клодом Моне, пожалуй, я отдалась бы Кало безвозвратно. Говорят, в Мексике, где настоящий культ Фриды, не любят этот фильм, говорят, но это не важно. От потрясающе красив, там много ЕЕ и ее работ, много искусства, на грани срыва, с болью и терзаниями, там много жизни, и после него, именно после него хочется узнать о Кало все, а не после сухих репродукций советских альбомов.
Тогда в 2007-м я кинула в лист ожидания эту книгу, и ее в наличии не было эти 5 лет. Потом я ее нашла, в другом месте, но по закону жанра в тот же месяц она выплыла и на Озоне.

Читать далее →

Студентка гуманитарного факультета университета Уппсалы, Карин оставляет намерение стать учительницей. Она начинает изучать греческий, «чтобы читать Платона в оригинале». С восприимчивостью к европейским влияниям и готовностью нового поколения к экспериментам с иным образом жизни и новыми идеями, страстная «Тео», как вскоре стали называть Карин Бойе в кругу её подруг-студенток, стала в 1920-е годы в Уппсале объектом интереса и завуалированной лести. На тех, кто с ней встречался, девушка производила неизгладимое впечатление своей внешностью: в ней было что-то мальчишеское, некая обращенность внутрь в стиле прерафаэлитов, и этот эффект, по-видимому, достигался сознательно. Хотя Карин не была красавицей в общепринятом смысле слова, в её лице была открытость и чувственность, которым добавляли обаяния скрытые за ними ясность интеллекта и эмоциональная глубина. К собственной внешности сама Карин относилась с оговорками, за которыми крылось ощущение своего несовершенства.
Читать далее →

Прекрасный опыт автобиографии и биографии первой и второй волн эмиграции. Умно, тонко, очень внимательно и интеллигентно. Прочитав до конца книгу, а впоследствии, еще одно берберовское сочинение, могу сказать, что она старается быть, и у нее это получается, очень щепетильной и точной. В датах, событиях, мнениях. Видимо, приступая к любой работе, Берберова подходит к этому очень серьезно. Ею изучено огромнейшее количество источников, она приводит множество свидетельств того или иного факта, события. Кроме того, на протяжении жизни ею самой делалось много записей, так сказать, вдогонку за событиями. Это были иногда дневниковые записи, иногда записи только что проведенных бесед.
Читать далее →

Когда читаешь эту книгу, сначала думаешь: «Боже, неужели такое было действительно на самом деле?!» Потому что поверить в этот дурдом с первого раза невозможно. А всего-то Олег Дивов написал своеобразные армейские мемуары: умудрившись при этом не прибегать повсюду к  нецензурной лексике и сохранить сопутствующую атмосферу. При этом смеяться — да что смеяться, ржать! — начинаешь приблизительно с середины первой страницы книги и не перестаешь до конца.
Читать далее →

Двустишия Кабира, собранные его учениками в сборники, имеют, безусловно, религиозно-философский смысл. Его нравственные поучения о душе и пути самосовершенствования могли бы показаться скучными, если бы ни уникальная позиция Кабира – он не моралист, а бунтарь, не проповедник религиозных норм, а свободный искатель абсолюта.
Читать далее →

…Они знают о книжках слишком много

Алекс Громов — автор ряда книг, опубликованных в России и Европе тиражом более 30 тысяч экземпляров, радиоведущий, обозреватель Mail.ru, «Книжного обозрения», «Новостей литературы».
Ольга Шатохина – автор нескольких романов, ведущая рубрики в «Российской газете» – «Книги с Ольгой Шатохиной».
Награждены Кульмскими крестами за возрождение и развитие исторических традиций отечественной литературы.

Без компаса, но с книгой!

Можно ли книги считать путеводителями по нашей и смежным реальностям? А у нас, землян, есть другие варианты? Кино  по своей природе – иллюзия, великие архитектурные сооружения, как и музеи,  стали обителями туристов. А архивы? В них обитают посвященные и те, кто хочет докопаться до Истины, которая где-то рядом. Может, в следующей книге?..

Юрий Сухарев. Казачья память России

Красочное большое издание, в котором подробно рассказывается о многовековой истории казачества, и изменении  облика среднестатистического казака, от вольного до  «надежды трона». В книге  рассматриваются версии о происхождении казачества («казачество возникло вне пределов России, на достаточном удалении от ее рубежей, на свободной земле… на просторах Дикого поля») и описывается специфика ратной службы, в том числе  походы-набеги, которые совершали в XVI-XVII веках казаки, тогда еще не зависевшие от воли российского государя. «Сборы в поход приурочивались ко дню какого-нибудь уважаемого святого (особо почитались Николай Угодник, Иоанна Предтеча – заступник и воинский покровитель). Походы обычно начинались летом или в начале осени».
Читать далее →

.

По старшинству!

Шел по городу хомяк — авторский сборник, достаточно увесистый для детского поэта. От этой книги я млею. С одной стороны, строка там слегка длинновата, но с другой, такие иллюстрации, что прощаешь все.
Любимое, пожалуй, это:
Читать далее →

(фельетон на литобзоры Топорова)

Виктор Топоров. Фото ИТАР-ТАСС, Руслан Шамуков

«…против обезлички, за здоровую критику и здоровую самокритику, за личную ответственность каждого, за образцовое содержание отчётности и против недооценки собственных сил»

(А. и Б. Стругацкие. «Сказка о тройке»)

В литературной эволюции последним из существ возник критически настроенный субъект, в спокойном русле развившийся из «homo legens» (читающего человека) в критика со множеством ветвей возможных отклонений. И с первых же деньков в процессе обитания в литературных сферах предначертал себе труднейший путь — стать образцом мировоззрения и распорядителем всех судеб авторских начал.

Я буду объективен, и расскажу о самом что ни на есть известнейшем создании, живущем в нынешней эпохе критиканства.

С прокуренным усищем и усталым взглядом и с матерным словечком для чужих в угоду всем дружкам в «фэйсбуке», это он за словом не полезет — Виктор Леонидыч, бесценный экземпляр.
Читать далее →

Изображение на верхней крышке переплета с античного килика 430 года до н.э., Античный музей (Берлин)

Одна из самых известных книг римского поэта. По жанру  — дидактическая поэма в трёх книгах, написанная, как и почти все сочинения Овидия, элегическим размером и заключающая в себе наставления, сначала для мужчин — какими средствами можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь, а потом для женщин — как они могут привлекать к себе мужчин и сохранять их привязанность.
Читать далее →