«Безнадега» Кинга сильно напоминает роман «Регуляторы», который Кинг писал под псевдонимом Ричарда Бахмана. Так сильно — вплоть до имен героев, — что мне даже пришлось залезть на различные форумы, чтобы понять, что было написано раньше, потому что опубликованы обе книги в один год. Мои ощущения подтвердились в том плане, что первой нужно читать все-таки «Безнадегу», но вообще я бы предпочла другую точку зрения: параллельные миры. Как будто два варианта развития событий описаны с двух несовпадающих точек зрения. И по субъективным впечатлениям «выразительная сила» «Безнадеги» гораздо больше «Регуляторов». Именно в ней Кинг привлекает на свою сторону религию, что усложняет духовный план произведения: «плохой монстр» уже не просто так убивает людей, а убивает их потому, что ему чуждо понятие любви — как бы высокопарно это ни звучало.
Читать далее →

Иллюстрация из английского пособия по анатомии середины 15-го века

http://b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com/358441.html

В 2008-м эта книга наделала много шума – оказалась лучшей «Заветной мечтой» (Национальная детская литературная премия). А в этом году Мюнхенская международная детская библиотека включила её в список выдающихся детских книг мира «Белые вороны – 2011».

И действительно, повесть Марины Аромштам «Когда отдыхают ангелы» совершенно неповторима и исключительна, как неповторима и исключительна жизнь ребёнка – хрупкая, воздушная, лёгкая и занимающая бóльшую часть истерзанного родительского сердца. «Когда отдыхают ангелы» – это школьная история длиной в четыре года, а может быть, и в жизнь.
Читать далее →

The ‘Sans Pareil’ in Brixham Harbour, c.1931
Dora Carrington

Бикус (Бернард) Пенроуз (Beacus [Bernard] Penrose) родился в 1903 году; младший брат художника Роланда Пенроуза (Roland Penrose).

Отрывок из книги Умберто Эко “Картонки Минервы. Заметки на спичечных коробках”
Заметки о литературе и искусстве

Перевод Михаила Визеля, Анастасии Миролюбовой

Дело не в том, что я не написал на прошлой неделе свою «картонку», а в том, что по разнообразным и сложным причинам не смог ее отослать. Речь в ней шла о совещании, организованном 14 февраля на венецианском Биеннале по поводу слияния и сосуществования в одном произведении различных видов искусств как о типичной характеристике нашего века. По этому поводу я сказал (и не все со мной согласились), что типичная характеристика современного искусства — вовсе не слияние различных его видов, потому что в этом нет ничего нового, а скорее принципиально новая цель, к которой стремится подобное слияние.
Я приводил примеры, от греческой трагедии (слово, действие, мимика, маски, музыка, архитектура) до барочных празднеств, включая в этот ряд и литургию, прекрасную торжественную мессу, в которой участвуют слово, пение, жесты, облачение; кроме того, прихожане взаимодействуют со священником, чьи слова или жесты побуждают к действию (заставляют подняться со скамьи, преклонить колени, ответить); немалую роль играет и сценография — свет, проникающий сквозь витражи, дрожащее пламя свечей, запах ладана. Этим я не хотел сказать, будто вечер в дискотеке (стробоскопические огни, танец, музыка, слово, движения и запахи тоже) равен церковной литургии, — нет, дискотека имеет больше общего с манифестациями, о которых говорил в Венеции Питер Гринуэй^[233]: с теми, что захватывают весь город, и на каждом углу с помощью бесконечно варьирующихся средств творятся многочисленные, разнообразные действа, потенциально не имеющие конца.
Читать далее →

Итак, немного о себе, немного о любимом.
За деньги я — директор Витебского бизнес-центра, бесплатно — председатель Витебского благотворительного  общественного объединения «Хасдей Давид».

Хобби с 2012 года — победы в интеллектуальных и креативных конкурсах, среди которых есть связанные и с бизнесом и с творчеством.
Читать далее →

У Рубинштейна я читала уже раньше “Случаи из языка”, поэтому заинтересовалась и “Знаками внимания” (кстати, книга получила премию НОС в 2012 году). Это сборник его статей — казалось бы, какая ценность в статьях, которые пишутся на злобу дня, а потом уходят в небытие? Я так думала примерно первую четверть книги, пока не наткнулась на одно интересное для меня наблюдение. Потом еще одно. И еще. Тогда стало понятно, что мое первоначальное заблуждение “а премию-то за что?” — это элементарное невнимание к эзоповому языку Рубинштейна. Немного концентрации — и тогда книга действительно приносит удовольствие, которое обычно получаешь от разговора с умным и ироничным собеседником. Тем более темы в ней не однодневные и мимолетные, а вечные, как многие наши проблемы.
Читать далее →

Трясина
Арнальд Индридасон
Астрель, Corpus, 2010

Это не мои слова. Так называет преступление, за раскрытием которого читатель будет следить, главный герой романа Арнальда Индридасона (имя автора пишу первый и последний раз, больше не получится) «Трясина», исландский полицейский Эрленд. И надо сказать, что это почти самые ласковые эпитеты в его лексиконе. Частенько он, да и не только он, а многие его коллеги и родственники, изъясняются в книге идиоматическими выражениями, а проще матом. При этом переводчик, Илья Свердлов, также демонстрирует читателю вполне удовлетворительное знание ненормативной лексики, по крайней мере, трех ее китов. Вот только я сомневаюсь, что произведение потеряло бы хоть часть своего колорита, если бы тот самый переводчик поднапрягся немного и проявил изобретательность, подобрав в «великом и могучем» пару нематерных синонимов этим столпам русской речи.
Читать далее →

Решение о покупке этих книг мне далось не просто, главное, что останавливало — цена. Еще одним сдерживающим фактором было обилие похожих изданий, ведь только ленивый  сейчас из каждого среднестатистического ребенка пытается сделать искусствоведа в пеленках. Я к этому отношусь скептически, но тут решила. Почему? Потому что это книги-загадки, предполагающие не только диалог, но и прогулки, неоднократное обращение снова и снова.
Читать далее →