Картина Валентина Львовича Машковича, без названия.
Написана маслом, разведённым на бензине, поверх портрета В.В. Щербицкого, члена Политбюро ЦК КПСС.

Слово «диссидент» я впервые услышал от Машковича. Я уже был взросленький, уже, лет пять, как городской и работал на телевидении. Можете представить, какой детски-наивной была наша организация, что в ней о диссидентах никто не говорил, как будто их вообще не существовало. Ну, уж, у нас в облтелерадиокомитете – однозначно.
И вот появляется Валентин Машкович. С лохматой рыжей бородой, в потертых джинсах, обтягивающих худую, без живота, фигуру.
Читать далее →

До чего же симпатичные книги по истории были у викторианцев! Например, A chronicle of England, B. C. 55- A. D. 1485 с иллюстрациями James E. Doyle (Лондон, 1864). Удивительно сочные цветы и повышенная концентрация отрубленных голов — что может быть лучше? Несколько иллюстраций оттуда.

Папа Григорий любуется на рабов-англов (чтобы спасти души их соотечественников, он отправил в Англию миссионеров).

Читать далее →

Я люблю наблюдать за городскими птицами. За голубиной наглостью. За изворотливостью воробьиных, обустраивающих гнезда в каждой щели. За настоящими индустриальщиками воронами, которые в строительстве используют всевозможные отбросы человеческой деятельности: проволока, картон, пластмасса. Но вот о чем мне не приходилось задумываться – это о взаимопомощи среди этих пернатых. Уж такими “хищниками” мне казались дерущиеся за каждую корку хлеба птицы, что виделся лишь оголтелый индивидуализм, всеобщая борьба и вообще Айн Рэнд полная. Однако в своей книге Кропоткин приводит простейшее наблюдение – стайная птица, увидев, что где-то есть чем поживиться, не набросится на добычу одна, но позовет товарищей. Заготовив батон хлеба, я расположился у окна над козырьком. Несколько повторенных экспериментов доказали правдивость слов Петра Алексеевича.
Читать далее →

В метро читала сантехнические байки Славы Сэ и вслух смеялась. Рядом юноша сосредоточенно читал ту же самую книжку. Напряженно, как инструкцию к синхрофазотрону. Я его сфотографировала — а он меня нет. Это потому что я была веселая, но со скучной прической, а он наоборот.

http://orlovanatalya.livejournal.com/20877.html

Давайте со стихов. Почитаем, голову почешем, подумаем – мол, энто что у нас тут на крючке за предмет – живой, неживой, а может – и вообще – некоего особого рода (ибо и время сейчас особое, электронное, сколковское, с повсеместной стружкой от распила и шумом эйпеловских частот, в которых вроде как и весь смысл бытия, с утверждениями качеств предмета без самого предмета, да и со многими другими вещами).

Внезапно, однако, имело место
чудесное превращение
(О, разве не было нам обещано
по службе «особое» повышение?) –
спала завеса пола и обнажила
моей карьеры каркас,
его светоносные жилы:
девкою стал я у Господа Бога,
не рабом, а рабынею;
полоумной танцовщицей
у подножия;
не вафлистом,
а жертвенной девственницей;
не жопником,
а наложницей Бога –
в единственно правильной позе,
с готовностью на безвкусицу
(если надо),
с потугою на искусство,
на рынке имени Иудейского Лагеря
этот просто письменный текст
зазевавшимся гражданам
повторяю устно.
Читать далее →

(карикатура «Поэт и слава», Алексей Евтушенко)

В стране, в которой каждый себя считает, если не поэтом, то, по крайней мере, прозаиком, грех не заработать на желании быть изданным. Сегодня в России рынок книг, выпускаемых за счет автора, вполне себе процветает. Первопроходцем в этом деле можно назвать питерское издательство «Геликон плюс». Еще в конце 90-х годов прошлого века его руководитель организовал  «Лито им. Стерна», члены которого и были основными заказчиками на издание книжек за свой счет тиражом в 200-300 экземпляров. И сегодня это издательство по-прежнему трудится на благодатной ниве. Но за прошедшие годы к «Геликону» присоединился внушительный отряд компаний, специализирующихся на издании книг за счет автора: «Объединенные издатели», «Современная книга»,  «Издат», «Спорт и культура», «Литкон», «Биз», «ДПК», «Фогот», «Старая Басманная», «Спутник плюс», «Золотое сечение»,  и т.д., и т.д., и т.д.
Читать далее →

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая

ИЛЬФ БЕЗ ПЕТРОВА

Ой, что вы знаете? В начале 21 века выяснилось, что Ильф написал жменю рассказов совсем без Петрова. В тот самый год, когда Исаак Бабель опубликовал окончательный вариант своего легендарного «Короля», Илья Ильф тоже не сидел, сложа руки. Он выдал цикл воистину одесских рассказов, среди которых  и «Галифе Фени-Локш». Коротенький рассказ, на страничку. Но в нем больше одессизмов, чем во всем творчестве тонкого ценителя и знатока одесского языка Крошки Цахеса Бабеля.

За употребление этих же слов тогда еще неизвестными ни мне, ни местечковым критикам ильфов-карменов-жаботинских во всей их лингвистической красе, я и слышал в свой адрес, цитирую, «тявканье шавочек с седыми височками из окололитературной подворотни». Потому, почти двадцать лет спустя, перевожу стрелки на Ильфа, цитируя упомянутый рассказ: «локш, бугаи, жлобы, компот из хрена, подыхают (не в значении умирают), псих с молочной мордой, простой блат, застенчивая дуля…». Полагаю, что и этого достаточно, ибо в противном случае придется перепечатать весь рассказ Ильфа, пусть он сто раз крохотный. Имею себе представить, как переведут даже сегодня не то, что на японский, а на русский язык рассказ тоже классика, написанный почти сто лет назад. Да, мадам Фенька-Локш, которая несется по улице «всеми четырьмя ногами», это вам не «Беня знает за облаву». Пусть даже «бугай» в оные времена означал в русском языке «цапля», но «застенчивая дуля» – это что-то и в нынешние дни. Типа «стеснительный член не Академии наук», если не сказать больше. И наши местечковые критики, познакомившись пару лет назад с совершенно неизвестным им ранее творчеством Ильфа, отчего-то молчат по этому поводу, словно набрали в рот им чего-то давно привычного.
Читать далее →

«— Сколько тебе заплатил Лоу за то, чтобы ты молчал?
Микс выпалил:
— Штуку, — и шарахнулся в сторону, словно ожидая, что сейчас его ударят. Презрение не позволило мне доставить ему такого удовлетворения, в воздухе так и повис ярлык с его ценой».
Джеймс Эллрой, «Черная орхидея»

Мне противны те особы, что сделали мини-культ из Бетти Шорт. 15 января 1947 года в Лос-Анджелесе был найден расчлененный и изуродованный труп молодой девушки. Жестокость, с которой было совершено убийство, потрясла общество. Сигаретные ожоги. Ноги, раздробленные бейсбольной битой. Расчленение туловища пополам. Изъятие внутренних органов. И будто всего этого мало – зловещая ухмылка – разрезанный рот от уха до уха. Если вы считаете себя не из робкого десятка, то гугл сразу выдаст вам полицейские фотографии. Я открыл их и вздрогнул, но взора отвести не смог, как зачарованный.
Читать далее →

Таких фильмов, безусловно, не было. К сожалению, «Внимание, черепаха!» Ролана Быкова был и уже навсегда останется уникальным и неповторимым произведением.
В детстве уникальность «Внимание, черепаха!» не замечалась. В те весёлые годы начала 70-х фильм Ролана Быкова воспринимался мной как лихая гонка по солнечному умытому свежей водой городу, наподобие манифеста фармакоррекции психики (здравствуй, здравствуй, Филипп Дик!) «Приключения желтого чемоданчика» и улыбчивого кошмара «Сказка о Потерянном Времени». То есть, нежная мелодия звучала, но лихой анархистский марш Диденко и компании её почти заглушал.

Читать далее →