Думаю, каждый из вас помнит тот день, когда оказался в милом тихом городке Твин Пикс. Здесь чистые белые заборчики, damn good coffee! and hot!, очень вкусные пироги, очень красивые девушки и юноши, а старшеклассницы-отличницы торгуют героином и собой. Я знаю только два типа людей: первые сериал Дэвида Линча и Марка Фроста обожают, вторые просто еще не посмотрели.
Старинное издание «Утопии»
Мечты человечества об идеальном устройстве жизни почти всегда завершаются утверждением тоталитарного государства. Видимо, в природе человека так мало разумного, что, столкнувшись с властью рацио, нам всегда хочется спасаться бегством. В любом идеальном государстве говорят только языком приказов о том, как нужно поступать, исключая свободу выбора. Это, безусловно, опасное устроение жизни, однако самый страшный закон люди всегда воздвигают внутри себя.
Читать далее
Под ногами шаркал май, пылью, ветром и изредка солнцем… Но было все равно… Бывают такие дни, когда все останавливается, мимо тебя проходят тысячи людей, но они тебе не мешают, ты просто не замечаешь всей этой суеты. Ты просто даришь себе сказку. Я желала эту книгу, как, пожалуй, ни одну другую. Я даже сказала главреду, что зарплату возьму этой книгой и никак иначе, но потом сжалилась и согласилась на деньги 🙂 Наконец-то, моей полке повезло, ее теперь на проводах убаюкивают «Сонные трамваи».
Читать далее
?
Сочетание редких шрифтом с непривычной графикой букв делает старые венгерские
рекламные объявления вещью совершенно загадочной.
В венгерском своя система умляутов. Есть точки над буквами, превращающие О в Ö (Ё).
Есть палочки, показывающие, что звук произносить нужно медленно (А –
это такое коротенькое А, как в слова МОСКВА, практически О, а вот Á – это Ааа).
А еще есть две палочки, которые моя первая учительница венгерского назвала просто «макаронами» –
с их помощью Ö (Ё) превращается в Ő (Ёёё), а Ü (Ю) – в Ű (Ююю).
Вся эта красота представлена в рекламном объявлении об открытии
Erszébet kirayné sósfürdő –«Королевы Елизаветы соленых купален» >
Я таки наслышался этого языка, в том числе от одного молодого человека, знававшего Бабеля во времена своей бурной юности. Он почему-то совсем не гордился знакомством с тогда опальным, а уже потому выдающимся мастером слова, книг которого мы в упор не видели. Зато делавар гордился знакомством с самим Басиным, у которого был не а лох ин копф, а таки швиден копф, что в переводе с немецкого «быстрая голова».
Читать далее
Incipit liber de Ioachimo
Иоахим Воль, когда пришло время выбирать ремесло, которым придется зарабатывать себе на хлеб, явился в ратушу родного города Лютерштадта и попросил книгу ремесел. Архивариус Ольрих потрепал Иоахима по рыжей шевелюре и сказал:
— Так вот каким ты стал, Иоахим Воль. Вот каким ты вырос.
Ольрих отвел юношу в комнату, где хранились всякие книги и реестры, и пока искал на полке книгу ремесел, все говорил и говорил:
— Да, жаль бедных Иоганна и Марту. Молния обоих убила разом. Прямо в поле. Нет чтобы в дерево метить, так она в них угодила. А тебе повезло, мальчик. Помнишь ли, как это случилось?
Иоахим молчал, глядя на то, как руки Ольриха медленно перебирают одну книгу за другой.
— Не помнишь и слава Богу. Ты в телеге спал, а они пошли на холм, посмотреть им захотелось на поле… Чего там смотреть?.. Вот так и вышло. На все воля Божья. А ты даже не проснулся. Спал как убитый, не слышал и не чувствовал ничего. И вымокнув под дождем, не сразу проснулся… А вот и она.
Ольрих спустился с лестницы и положил книгу на стол. Поскреб ногтем кожаный переплет.
— Смотри. Выбирай.
Читать далее
Самый привычный способ написать рецензию – это начать ее со сравнения автора с теми, кто писал нечто подобное или в таком же стиле. А потом призадуматься, к чему автор тему такую затеял, и, вообще что это с ним – поставить диагноз, проще говоря.
Самая большая опасность этого способа – забыть о самом тексте. А надо именно о нем.
Это сложнее и уже на первом этапе разговора о книге показывает – а есть ли книга, состоялась ли она. Потому что если ее мало, то мысли снова и снова сворачивают на то, что «автор хотел сказать»… и далее-далее.
Мир в романе Кусчуя Непомы выложен перед читателем огромной мозаикой, и глаз скользит сверху, рассматривая, возвращаясь, прищуриваясь, чтоб разглядеть дальние цветные кусочки и соотнести их с тем, что ярко и на виду. Мир этот сложен. И интересен.
Читать далее
