В детстве я любил читать книжку Ярослава Голованова «Этюды об ученых». Вернее, только концовки этюдов, где описывалось, как эти ученые умирали, их последние слова. Только недавно я прочел их полностью, коротенькие, как сама жизнь, которая:

Alas, we scarce live long enough to try
Whether a true made clocke run right, or lie.

То есть, жизни нашей не хватит даже на то, чтобы проверить, правильно ли идут хорошо сделанные часы. Этюды оказались скучными: либо о том, как ученых душили до советской власти, либо о том, как ласкали, если до советской власти им посчастливилось дожить. Таковы и дневники Андрея Тарковского: как душили при советской власти, и как ласкали перед смертью, когда от советской власти посчастливилось убежать: мы ошибаемся в наших взглядах на негров, французов! Французы дали квартиру, а негритянская сиделка в больнице оказалась само очарование.

В сущности, «Мартиролог» можно не читать. Или читать, отбросив возвышенный трепет в предвкушении откровения.
Читать далее →

Может мне показалось? В наше время обрёл плоть стиль прозы «женская болтовня». На фоне тяжелодумных мужских дефиниций действительно свежо))). Но сразу масса спекуляций вроде Линор Горалик, забивающей эфир на грани спама, как будто перебранки в коммуналках 60-х тщательно отсепарированы до уровня «видения рассказчика», но суть-то — прежняя, это полусветские репризы, которые нам лет сто уже как выдают за картины народной жизни (неужели авторы рассчитывают ещё на столько же?):
Читать далее →

Alois Heinrich Priechenfried
The learned old man.

“Ты заставил меня открыть склепы, которые лучше было не трогать, потому что я обнаружил, что некоторые мертвецы похоронены заживо и кое в ком из них до сих пор теплится жизнь“.
Стивен Кинг, “Способный ученик”

Кажется, нет у Стивена Кинга более ехидного произведения, чем “Способный ученик“. Так подумалось мне после того, как я в очередной раз перечитал эту замечательную повесть. Но в отличии от тех однозначных эмоций, что книга вызывала во мне-подростке, теперь я на протяжении всех страниц видел пугающую сардоническую ухмылку писателя.

Читать далее →

Cervantes, Don Quixote (1605) The title page of the 4th edition

Однажды Алонсо Кехана, начитавшись рыцарских романов, решил стать странствующим рыцарем. Он присвоил себе титул Дон Кихота Ламанчского, облекся в доспехи, нашел оруженосца, избрал даму сердца и отправился на поиски приключений. Так начинается самый, пожалуй, знаменитый роман испанской литературы. Его автор, Сервантес, сам много чего повидал в жизни: путешествовал, воевал, был в плену у пиратов, сидел в тюрьме. Именно в тюрьме и родился замысел и первые главы «Дон Кихота».

Читать далее →