«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь,
ведущие в погибель,
и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь,
и немногие находят их»
(Матфея 7, 13-14)
Фото (Abysphere)
Уважаемые фотографы, если вы хотите чаще видеть свои шедевры на главной странице портала, а также в рубриках «Сказки о рыбаках и…» и прочих подЗАБОРных проектах, пожалуйста, присылайте снимки на ваши постоянные сетевые альбомы по адресу knigozavr (гав) yandex.ru.
А уж мы не заставим себя долго ждать, придем, увидим и воспользуемся!
«Затвор можно нажимать и одной рукой»
Йозеф Судек
(он потерял правую руку после ранения во время Первой мировой войны, еще до того, как стал фотографом)
Сергей Рок поделился с нами фрагментом своего фантастического романа «Теория Хаоса»
«А теперь вспомним про Дыдда. Ведь мы как-то выпустили его из вида, с того самого момента, как Дыдд-2 ушел в Страну Дураков, а затем – вернулся и вновь поменялся местами с другим Дыддом.
Нет, мы будем говорить теперь именно о Дыдде настоящем, который был умен и образован, не в пример Дыдду-2. Хотя, кто тут что знал? А, собственно, никто, кроме Марса, да Алексея Бархана. Но Бархан не помнил. Да и Марс уже забыл – что такое сила времени, потому – и Дыдда никакого для него не существовало.
Дыдд же в ту пору сидел в тюрьме, и, причем, в городе Паровое, что на окраине Кента. Сидел он в одиночке. Его обвинили в мракобесии – он отрицал газово-молекулярную теорию, хотя это было и не главным. Участвуя в массовом выступлении против запрета группировки «Красный Магнит» на территории республики, которой ныне управлял Гусь Паперман, он открыто выступил с критикой Гуся.»
Тролли чаще всего – мужчины. У женщин природа другая, чтобы тролльствовать. Если таковые есть – это тоже мужчины. В женском платье. Может быть, даже, у них и губки накрашены. Иногда их ловят – когда они палятся. Им неудобно, они начинают кричать и начинают вещать: «Ахтунг! На сайте — пидорасы».
Чаще всего тролли – латентные гомосексуалисты.
Читать далее
Чтó нам сейчас Чехов? Почему его боготворят европейские театральные режиссеры, а его рассказы о русской провинциальной жизни приводятся в качестве образцового short fiction в американских учебниках писательского мастерства? Почему его как бы неяркие, недоговоренные пьесы (и инсценировки рассказов) не исчезают с подмостков и из съемочных павильонов, а бестселлермейкер Борис Акунин начинает свой новейший детектив с выворачивания наизнанку «Вишневого сада»?
Читать далее
… Ночь пaмяти в дeнь смeрти Поэтa.
«Былa зимняя ночь. И я вспомнил пeрвую строчку стихотворeния Умбeрто Сaбы, котороe когдa-то дaвно, в прeдыдущeм воплощeнии, пeрeводил нa русский: «B глубинe Aдриaтики дикой…». В глубинe, думaл я, в глуши, в зaбытом углу дикой Aдриaтики… Стоило лишь оглянуться, чтобы увидaть stazione во всeм ee прямоугольном блeскe нeонa и городского шикa, увидaть пeчaтныe буквы: VENEZIA. Но я нe оглядывaлся. Нeбо было полно зимних звeзд, кaк чaсто бывaeт в провинции. Кaзaлось, в любую минуту вдaли мог зaлaять пeс, нe исключaлся и пeтух. Зaкрыв глaзa, я прeдставил сeбe пучок холодных водорослeй, рaсплaстaнный нa мокром, возможно — облeдeнeвшeм кaмнe гдe-то во всeлeнной, бeзрaзличный к тому — гдe. Кaмнeм был кaк бы я, пучком водорослeй — моя лeвaя кисть.»
Иосиф Бродский «Нaбeрeжнaя Нeисцeлимых»
Из глубин дикой Тaврии в глушь Aдриaтики — в Итaлию — в сон, в который Поэту было суждeно возврaщaться до концa днeй — и уйти нaвсeгдa в зимнюю ночь.
Из глухих тaвро-скифских стeпeй — в сон Поэтa — мнe, читaтeлю, суждeно возврaщaться до концa моих днeй.
«…Эсме стояла в прежней позе, переплетя ноги.
— А вы вполне уверены, что не забудете написать для меня
рассказ? — спросила она. — Не обязательно, чтобы он был
_с_п_е_ц_и_а_л_ь_н_о_ для меня. Пусть даже…
Я сказал, что не забуду ни в коем случае — это совершенно
исключено. Что я никогда еще не писал рассказа специально
_д_л_я_ к_о_г_о_н_и_б_у_д_ь, но что сейчас, пожалуй, самое
время этим заняться.
Она кивнула.
— Пусть он будет чрезвычайно трогательный и мерзостный,
— попросила она. — Вы вообще-то имеете достаточное
представление о мерзости?
Я сказал, что не так чтобы очень, но, в общем, мне
приходится все время с ней сталкиваться — в той или иной
форме, — и я приложу все усилия, чтобы рассказ соответствовал
ее инструкциям. Мы пожали друг другу руки.
— Жаль, что нам не довелось встретиться при
обстоятельствах не столь удручающих, правда?
Я сказал, что, конечно, жаль, еще как.
— До свидания, — сказала Эсме. — Надеюсь, вы вернетесь
с войны, сохранив способность функционировать нормально.
Я поблагодарил ее и сказал еще несколько слов, а потом
стал смотреть, как она выходит из кафе. Она шла медленно,
задумчиво, проверяя на ходу, высохли ли кончики волос…»
(Дж. Сэлинджер. «Дорогой Эсме с любовью — и мерзопакостью»)
В США в возрасте 91 года скончался писатель Джером Дэвид Сэлинджер, автор романа «Над пропастью во ржи». Сэлинджер умер естественной смертью в своем доме в Нью-Гэмпшире.
Владимиру Семёновичу Высоцкому исполнилось бы семьдесят два года. Его друзья в телепрограммах – про них ещё можно говорить с натяжкой, что они в расцвете лет, но это уже – старики и старушки. Высоцкий был старше меня на тринадцать лет. Потом мы с ним в возрасте сравнялись. Теперь обо мне уже можно говорить, что я в расцвете лет, а ему так и осталось – сорок два.
В день его смерти я слушал Голос Америки. В радиоприёмнике всё шипело, шумело, звук то уходил, то снова появлялся. Владимиру Высоцкому посвятили большую программу. Американцам больше было дела до нашего великого поэта, чем нашему великому государству.
Я записал передачу на магнитофон. И спрятал подальше. Моего друга, Володю Горбачевского, студента Актюбинского пединститута, таскали к ректору за то, что кому-то он показал свою тетрадку со стихами Высоцкого.
Читать далее
Прошли новогодние праздники, а с ними прошли и забрасывание за пороги пшеницы, гороха, риса и пшена, выпрашивание подарков и поздравление одной из сил Абсолюта с днем рождения. Все прошло, но «пара слов вдогонку» просится в полет и нет причин держать их за хвост.
Читать далее