Воскресное чтение. Мария Галина «Малая Глуша», отрывок из романа

(чтение Елены Николаевой)

Cover image

В начале времен пена была черного цвета. В начале времен не было ни еды, ни лекарств. В начале времен люди были с хвостами.
«Мифы американских индейцев»

Мы заявляли, что Венера не пройдет транзитом по Солнцу, и она не прошла.

 

Часть первая СЭС-2. 1979

– Куда, зараза?
На нее надвинулось что-то большое, грохочущее, пахнущее железом и разогретой соляркой. Розка отпрянула.
– Я это, – опомнившись, она засеменила за погрузчиком, вытягиваясь на цыпочках и заглядывая в кабину, – мне нужно строение 5/15 А. Вот…
Она на всякий случай еще раз заглянула в скомканную бумажку. Розка себе не доверяла, потому что вечно витала в облаках.
– Вниз, – сказал водитель, высунувшись из кабинки, – склады видишь?
– Ага…
– Налево к пятому причалу и вниз. Там это… контейнеры видишь?
– Спасибо, – обрадовалась Розка.
– Так ты туда не ходи. Мористее забирай. Ясно?
Розка, окончательно запутавшись, пожала плечами. Она попыталась еще что-то спросить, но погрузчик взревел. Она опять отскочила. Водитель снова высунулся из кабинки.
– Чего? – переспросила Розка с надеждой.
– Ноги не переломай, – крикнул водитель, – ишь ты, каблучищи какие.
Читать далее

Воскресное чтение. Переводы Елены Николаевой. Марек Хласко «Письмо»

Марек Хласко

Марек Хласко

Я ждал письма. Никто не писал мне; близких у меня не было; ни здесь, ни в Польше, ни в целом свете; я был одиноким старым человеком. «И то! – не раз думал я. – Не у всех же могут быть близкие: это естественно. Одинокие тоже нужны – пусть другие видят, какая страшно одиночество, и стараются его избежать». Но я все равно ждал письма. Я знал, что оно не придет, и все-таки мне казалось невероятным, чтобы никто из живущих на земле не захотел в один прекрасный день написать мне. Даже самые несчастные люди отказываются поверить в окончательность своего несчастья; им необходима щель, через которую они могут дышать. Наверное, так же обстоит и с одинокими; у нас есть окошко, в которое мы смотрим на мир. Я ждал письма.
Читать далее

Воскресное чтение. Юрий Олеша «Ни дня без строчки», отрывок из книги

(чтение Елены Николаевой)

Холода, бывало, уйдут еще не слишком далеко, и поэтому какая-то настороженность не покидает мира, но уже чисто и сухо. И среди этой прибранности природы – пока что только двора, где я провожу каникулы, – приближается Пасха.
Еще несколько дней, и поперек постелей лягут толстые башни только что выпеченных куличей, прикосновение к которым напоминает ладоням прикосновение к песку; еще несколько дней, и в доме появятся гиацинты…
Мы – католики, так что это не совсем наша Пасха; наша Пасха в Варшаве, в Париже, в Риме. Тем не менее у нас есть костел, и восковая кровь на челе Христа, и то нарушение как порядка дня, так и порядка души, которые свойственны этому празднику. Однако хозяева положения, конечно, православные. У них колокола с их гигантскими лопающимися пузырями звука, у них разноцветные яйца, у них христосование… У них солдаты в черных с красными погонами мундирах и горничные с белоснежными платочками в руке, у них Куликово поле со зверинцем. Впрочем, Куликово поле принадлежит всем.

На Ланжероне был спуск к морю не только по дороге, можно было сбежать и обрывами.
Они густо поросли бурьяном, эти обрывы, были засыпаны отбросами, на них спали внезапно выскакивавшие на вас опасные собаки. Тем не менее обрывы вели к морю, которое тут же, буквально за разбитым ящиком, строило свои громыхающие кубы, параллелограммы, свои треки, палатки – в сверкающей бирюзе и иногда в таких длинных лучах, что некоторые, появляясь на сотую долю секунды, заставляли вас вскрикивать.
Читать далее

Воскресное чтение. Переводы Елены Николаевой. Стив Сем-Сандберг «Отдайте мне ваших детей!»

Отрывки из романа

De fattiga i lodz
Автор: Стив Сем-Сандберг
Переводчик: Елена Тепляшина (Николаева)
Издательство: Астрель, Corpus
2011 г.

Была и другая история — но ее председатель рассказывал далеко не так охотно.
Городок Илино, в котором он вырос, стоял на реке Ловать, возле Великих Лук, где потом во время войны шли жестокие бои. Городок тогда состоял большей частью из маленьких, шатких, лепившихся друг к другу деревянных домиков. Между домами на невысоких насыпях, разбухавших весной, когда начинались дожди и разливалась река, в бесформенные пласты густой грязи, выращивали овощи. В городке жили в основном еврейские семьи; они торговали мануфактурой и бакалеей, которые привозили на фурах из Вильно и Витебска по льду, когда река замерзала. Край был бедным, синагога с двумя крепкими колоннами смотрелась восточным дворцом; все деревянное.
Читать далее

Смысловой идентификатор. Ф.С Фицжеральд «Спасибо за огонек!»

К заметке

Sapronau. Неопубликованный рассказ Френсиса Скотта Фицджеральда

Перевод Е. Калявиной

Миссис Хэнсон ─ женщина миловидная, но к сорока годам немножко увядшая, продавала корсеты и пояса, разъезжая в окрестностях Чикаго. Много лет ее угодья пролегали между Толедо, Лимой, Спригфилдом, Колумбусом, Индианополисом и Форт-Вейном, и перевод на маршрут Айова-Канзас-Миссури стал для нее несомненным повышением, поскольку фирма ее более прочно укоренилась западнее Огайо.
Читать далее

Воскресное чтение. Переводы Елены Николаевой. Волшебные сказки

Волшебные розы

Роза о ста лепестках (сербская сказка)

Человек поспорил с Курентом из-за власти над миром. Когда не смогли договориться, кто прав, то схватились и бились на земле полных сто лет, и не мог ни Курент человека, ни человек Курента одолеть. Тогда же они так истоптали и разрыли землю, что она стала такой, какая есть по сю пору; где прежде были обширные равнины, там выбили они пятками пропасти и нагромоздили гор и холмов. Устав от ссоры, упали оба на землю и лежали так-то сто лет; тут пришел на землю сильный Добрин, связал человека, Курента связал и завладел всем миром. Наконец человек с Курентом пробудились и, видя себя связанными конопляными веревками, подивились, кто на них эту паутину намотал. И встали и разорвали веревки, словно в самом деле паутину, схватили Добрина, и заковали его в золотые цепи, и отдали его огненному дракону, чтоб драконихе заплетал волосы и мыл ей белые руки. Тогда сказал Курент человеку: «Смотри, утомились мы от ссоры и уснули; пришел этот негодный и стал владеть миром. Отдали мы его огненному дракону; но если и дальше будем браниться, придет к нам другой, сильнее Добрина, и победит меня и тебя, и будем мы мучиться, как теперь глупый Добрин; ты богатырь, я знаю, я тоже, горы и пропасти тому доказательство, что рассыпались у нас под ногами. Теперь слушай и знай: есть у меня сад, а в том саду – цветок судьбы, роза о ста лепестках. Корнями своими она дотянулась до самого дна земли, связала ими страшного зверя – живой огонь.
Читать далее

Квинто Крыся:

«Когда талантливый человек переваливает за рамки пописывания, то все, в том числе и ожидание вдохновения, становится отговоркой… к тому же вдохновение — это тоже инструмент, и если его тренировать каждодневным или почти каждодневным писанием, то оно становится постоянным или принудительно вызываемым, а работать начинает как естественно пришедшее»

(из личной беседы)

ЭКО-система. ДЗАНДЗАВЕРАТА ИЗ СВИНЯЧЬИХ НОЖЕК*. Какая гадость эта Пятая симфония

Отрывок из книги Умберто Эко “Картонки Минервы. Заметки на спичечных коробках”
Заметки о литературе и искусстве

Перевод Михаила Визеля, Анастасии Миролюбовой

…его называют просто Профессор

«Я, наверное, чего-то недопонимаю, но у меня в голове не укладывается, зачем этому господину нужно на тридцати страницах описывать, как он ворочается в кровати перед сном». По этой самой причине рецензент издателя Оллендорфа отверг «В поисках утраченного времени» Пруста. Такой суровый приговор профессионального читателя не мог не попасть в забавный сборник суждений о литературе и письменных отказов („Rotten Rejections“[212]), который Андре Бернар составил для «Пашкарт пресс».
В сборнике указываются авторы, названия книг и даты, но не имена издателей, отвергших рукопись. Но в начале книги приводится список издательств и журналов, замешанных в этом деле, и мы видим, что туда попали все, от «Фабер-энд-Фабер» до «Даблдэй», от «Нью-Йоркера» до «Ревю де Пари». В 1851 году по поводу «Моби Дика» в Англии было высказано следующее суждение: «Не думаем, чтобы эта вещь пользовалась спросом на рынке детской литературы. Роман длинный, стиль устаревший, и нам кажется, что книга не заслуживает той репутации, какой, по-видимому, пользуется». В 1856 году «Госпожа Бовари» Флобера была отвергнута со следующим сопроводительным письмом: «Сударь, вы похоронили ваш роман в ворохе деталей, хорошо выписанных, но совершенно излишних». Первая рукопись стихов Эмили Дикинсон была отвергнута в 1862 году со следующей надписью: «Сомневаюсь. Все рифмы неправильные».
Читать далее