Воскресное чтение. Переводы Елены Николаевой. Волшебные сказки

Волшебные розы

Роза о ста лепестках (сербская сказка)

Человек поспорил с Курентом из-за власти над миром. Когда не смогли договориться, кто прав, то схватились и бились на земле полных сто лет, и не мог ни Курент человека, ни человек Курента одолеть. Тогда же они так истоптали и разрыли землю, что она стала такой, какая есть по сю пору; где прежде были обширные равнины, там выбили они пятками пропасти и нагромоздили гор и холмов. Устав от ссоры, упали оба на землю и лежали так-то сто лет; тут пришел на землю сильный Добрин, связал человека, Курента связал и завладел всем миром. Наконец человек с Курентом пробудились и, видя себя связанными конопляными веревками, подивились, кто на них эту паутину намотал. И встали и разорвали веревки, словно в самом деле паутину, схватили Добрина, и заковали его в золотые цепи, и отдали его огненному дракону, чтоб драконихе заплетал волосы и мыл ей белые руки. Тогда сказал Курент человеку: «Смотри, утомились мы от ссоры и уснули; пришел этот негодный и стал владеть миром. Отдали мы его огненному дракону; но если и дальше будем браниться, придет к нам другой, сильнее Добрина, и победит меня и тебя, и будем мы мучиться, как теперь глупый Добрин; ты богатырь, я знаю, я тоже, горы и пропасти тому доказательство, что рассыпались у нас под ногами. Теперь слушай и знай: есть у меня сад, а в том саду – цветок судьбы, роза о ста лепестках. Корнями своими она дотянулась до самого дна земли, связала ими страшного зверя – живой огонь.

Напрасно зверь в ярости из тех корней, оков своих, хочет избавиться; но горе нам, если бы ты эту столистую розу вырвал из земли: зверь, живой огонь, вырвался бы из своей темницы, спалил бы землю и все, что есть на ней, а море бы высушил, и не осталось бы ничего, кроме огромной пропасти. Такой у этой розы корень. Но и за верхушку ее не берись. Ты мог бы ее легко сорвать – стебель у нее ни крепкий, ни высокий, но таит в себе чудесную силу – молнию и гром, и разбили бы они и тебя, и землю и все, что под ней и над ней, и осталась бы только эта столистая роза; и прошло бы больше ста божьих лет, прежде чем вокруг нее снова наросла бы земля и расплодились живые твари. Такая у этой розы верхушка. Но и лепестки у нее тоже невиданные: многие дни сидел я под ней, слушал ее нежные речи и песни такие сладкие, каких и уста сирены не споют. Однако эти листья непростые; можешь их оборвать – и на другой день вырастут новые, еще лучше. Я же до сих пор ее не трогал, глядя ночью, как она опадает и потом снова является, и легко понял, как ходят по небу звезды и луна: все это поднимается и опадает, как лепестки на столистой розе. Теперь же пойдем, и пусть цветок судьбы нас рассудит; тогда помиримся. Первый лепесток будет твой, второй мой, а третий – ничей, и так пока все не оборвем; и кто сорвет последний лепесток, тот и будет владеть миром. Однако победителю не веки вечные быть хозяином – богатырю это было бы нечестно, а на один только божий час, то есть на сто земных лет; а как этот час минет, пусть потом станет хозяином тот, кому сначала это счастье не выпало – я или ты, и будем так вместе по-дружески быть, без суда, без опасного спора. Такое начало – тяжкое, и чтобы у нас друг к другу не было никакого подозрения и все делалось бы по доброй воле и без злого умысла, пусть рассудит нас роза о ста лепестках, возле которой не бывает обманов». И согласился с этим человек, богатырь поверил богатырю. Пошли они в сад, чтобы столистая роза их рассудила. Человек сорвал лепесток, Курент сорвал лепесток, а третий лепесток был ничей. «Я твой, ты мой, каждый свой; я твой, ты мой, каждый свой» — так приговаривали, отрывая лепестки судьбы. Но столистой розе не по нраву было, чтобы на земле был один владыка, и осталось наконец три лепестка – один человеку, другой Куренту, а третий ничей, и он остался на розе. Тут увидели Курент и человек, что никому не суждено ни владычествовать, ни покориться; и разошлись в печали и бродили по белому свету, боясь один другого, даже и ночью уснуть боялись. А когда закончился божий час, сто земных лет, оба богатыря снова сошлись. И пришли снова к розе о ста лепестках, чтобы их рассудила, и она теперь решила так, чтобы Курент покорился и чтобы владычествовал человек, чтобы он сорвал последний лепесток. Тогда Курент поклонился человеку. Но человек не умел владычествовать; улегся на равнине, желая отдохнуть, и уснул. И лежал так-то весь божий час, сто земных лет, и зверье приходило посмеяться над ним, и в ухе у него устроили нору лисицы, а в густых волосах свили гнезда разбойники-ястребы. Был же этот человек очень глупый, но при том весьма сильный; длинный был, будто поле, конца-краю не видно, и могучий, словно поросшая лесом гора. Когда же минул божий час, пришел к ленивцу Курент и без жалости его растолкал. Человек увидел, что проспал все свое владычество и должен теперь по уговору сто лет служить. И стал владычествовать Курент, но не спал, а пользовался властью своей, пока срок его владычества не кончился. Позвал он тогда человека на обед и прислуживал и льстил ему, и тот вскоре забыл, что он слуга. И заметил это Курент и налил ему чашу вина из собственного погреба. Глупец дал себя одурачить и выпил; было ему кисло, и он стал ругаться: «Плохое питье у плохого хозяина!» Курент на это не рассердился, а налил ему еще чашу старого красного вина: «Пей и не хули, что бог дал». Человек в другой раз дал себя одурачить и выпил, и не было ему кисло; он сказал: «Доброе питье у доброго хозяина!» И налил ему Курент еще чашу, третью, вина доброго, что дал первый винный куст, первым посаженный в первую осень первого года творения. В третий раз дал себя одурачить человек – и то было навеки. Выпив вино, обнял он Курента и вскричал: «Ах, что за доброе питье у доброго хозяина! Это вино мне наливай, и буду тебе слуга телом и душой, и не на один божий час, а на веки вечные». И обрадовался Курент, и поил человека сладким вином; и человек пил и неустанно клялся, что не надо ему свободы, покуда есть вино у Курента. А Курент над ним смеялся, видя, что человек от вина лишился силы и что никто больше не станет спорить с ним из-за власти над миром.

(пер. с чешск.)

 

Гонза и волшебный фонарь (чешская сказка)

 

Жила на свете одна бедная вдова, и всякое-то несчастье с ней случалось. У вдовы был сын по имени Ян, а по прозванию Гонзик. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, мать хотела отдать его куда-нибудь на службу. Но куда? За таких желторотых хозяева не дерутся.
В то время ходил по их краю один человек, а был он чернокнижник; он остановился у вдовы и решил забрать мальчика с собой. Колдун спросил у матери, не отдаст ли она сына в службу. Ах ты господи! Женщина только и мечтала, чтобы парень выбился в люди; как же она обрадовалась! Не стала отказываться и отпустила сына с добрым человеком.
Чернокнижник привел мальчика к пещере в высокой скале, у входа лежал большой камень. Колдун отвалил его, и они спустились по лестнице в чудесный сад, где были золотые деревья, а дивные цветы росли, будто их кто посадил. Пошли по дороге, а в конце ее – замок из чистого золота. Гонзик глаз не мог отвести от такого дива. Колдун ввел его в замок и говорит: «Жить будешь здесь, делать тебе ничего не надо. Смотри, что тут есть – и не соскучишься». Тут словно кто дунул, и мальчик остался один. Ходил он везде, не осталось уголка, в который он бы не заглянул. Захочет есть или еще чего – стоит только подумать, как все является, так что и желать ничего не приходилось. Но мальчик был все один да один, и заскучал; вот он думает: «Чего я здесь по сторонам глазею; уйду, и точка».
Поднялся по лестнице – мол, убегу. А там камень, дальше ходу нет. Гонза сел и заплакал. Как наплакался, видит – над лестницей фонарь, ржавый весь и в пыли. Мальчик думает про себя: везде красота, какой свет не видел, и вдруг – такой гадкий ржавый фонарь! Погоди, я тебя почищу. Снял Гонза фонарь и стал тереть стекла. Люди добрые! Набежали вдруг со всех сторон карлики, столпились и спрашивают: что Гонзик прикажет?
Гонза испугался и говорит: «Я ничего, мне бы только к маме». Тотчас его карлики подхватили, отнесли домой, а Гонза фонарь из рук не выпускает; дома его спрятал получше. Мать удивилась, что он так скоро со службы вернулся. Дома что! Нищета одна, в рот положить нечего. Но, однако, обрадовалась, что сынок вернулся здоровым.
Гонза понемногу привык к нужде и лишь вспоминал о времени в золотом замке. Там везде красота, куда ни глянь, и все было, чего ни пожелаешь. А тут картошки – и той нет. Как-то Гонза остался один дома, забрался на чердак, достал фонарь и стал его чистить. Вмиг около него карликов собралось, как мух. Что пан прикажет? Доставьте мне алмазный пояс. Едва пожелал – и вот уже пояс лежит у него на коленях. Ян глаз не может от него отвести – такого и в королевском дворце нет! Сколько-то времени он с поясом поиграл, потом дал матери и говорит: «Отнесите этот пояс принцессе, и будет у нас все, что нужно».
Мать взяла пояс и понесла во дворец. Принцесса налюбоваться не могла, прыг к зеркалу, примерила, на все платья нацепила – такого пояса и на краю света никто не видел. Дала старухе денег столько, что та в переднике унести не могла. Мать сразу дом перестроила – как новый стал, накупила скотины всякой; господи царю небесный, вот это да! Соседки в долг брали, денег у Гонзы с матерью стало как глины, гроши уж не считали.
Когда деньги закончились, Гонза опять почистил фонарь, карлики сбежались, и Гонза говорит: «Принесите золотую розу, какой ни у одной принцессы нет». Роза вмиг была у него, Гонзик отнес ее матери и говорит: «Подите, мама, с этой розой к принцессе, она ее купит». Во дворце мать сказала, что принесла золотую розу, а принцесса как ее увидела, так и запрыгала от радости.
Снова все стало хорошо, денег вдоволь. Когда Гонза в третий раз прислал венец, принцессе стало любопытно, где старуха берет такие сокровища; захотела и самого Гонзу увидеть. Тот в момент собрался и отправился в замок. Он был парень красивый, все по чести. Принцесса как его увидела, так и влюбилась; только спросила: что он может сделать, чтобы королевской дочери за него не зазорно было выйти. Гонза взял свой фонарь, и карлики выстроили рядом с королевским замком дворец, словно из сказки; королевский замок против него был как крестьянская лачуга. В тот же день справили свадьбу. Отовсюду съехались знатные гости, да столько их было, что всем места в замке не хватило. Молодые перебрались в новый дворец, и Гонза стал править вместе с королем. А фонарь спрятал, чтобы никто о нем не узнал, даже жена.
Не успели допировать, как молодому королю Гонзе уж надо было ехать на войну. Вот он уехал, и тут явился не кто иной, как тот чернокнижник. Везет полную тележку фонарей и кричит: за один старый даю десять новых! Молодая королева услышала это и велела принести фонарь; чернокнижник дал за него всю тележку. А как фонарь заполучил, так тотчас же перенес дворец вместе с молодой хозяйкой далеко-далеко, никто и не знал, куда.
Гонза победил на войне, вернулся со славой домой и видит: замка нет, молодой жены нет! Долго искал, далеко бродил; забрел однажды в глухой лес и видит: там, на скале, стоит его замок. Обрадовался Гонза, как дитя, и думает: верно, и моя жена там. Но как бы в замок попасть?
Вывернул одежду наизнанку, пришел в замок и попросился в садовники. Ну, садовник всегда нужен; никто ничего не заподозрил, и Гонза оказался под одной крышей с женой. На другой день срезал цветы, связал красивый букет, а его жена как раз глядела с балкона. Чтобы никто ничего не узнал, Гонза положил в букет записку, что это он. Подошел к лестнице и дает букет слуге, отнести цветы молодой королеве. Та взяла цветы; смотрит – а в букете записка. Она ее сразу вытащила, читает, и от радости чуть с балкона на землю не спрыгнула.
На третий день принцесса послала слугу: пускай-де садовник снова составит букет и сам принесет. Гонза нарвал чего под руку попалось и связал травинкой, чтобы поскорей попасть во дворец. Пришел, тотчас же они с принцессой сговорились, и Гонза говорит: «Все само получится, лишь бы нам тот фонарь достать». «Как же его достать, — отвечает жена, — он этот фонарь носит на поясе днем и ночью». «А ты, как колдун уснет, постарайся забрать у него фонарь». Но принцесса не знала, как это сделать. Гонза говорит: «Делать нечего; впусти меня во дворец, я что-нибудь придумаю».
Вечером он пришел и забрался под кровать, на которой спал чернокнижник; когда тот уснул, Гонза тихонько вылез и снял фонарь у него с пояса. Схватил чернокнижника и выбросил его в окно, да прямо в пропасть. Потом они с женой велели перенести замок на старое место, фонарь накрепко замуровали в стену и правили королевством с честью.
(пер. с чешск.)

Девушка из яблока (чешская сказка)

 

Стало быть, жил на свете один молодой король, и любил он охотиться в лесу. Вот однажды охотился он с утра до самого полудня, и захотелось ему пить. Но нигде – ни ручья, ни речки. Бродил он, бродил по лесу, не зная, как утолить жажду, и и вот видит — перед ним яблоня, а на яблоне три красивых яблока. До половины были они красные, как багрянец, а от половины – желтые, как воск, так, что глаз не оторвать. Тут пришло королю в голову, что если б эти яблоки сорвать, то можно и жажду утолить – у короля даже слюнки потекли. Вот он живо сорвал одно яблоко, вытащил нож и стал резать. Но едва он разрезал яблоко, как оттуда выбежала девушка. Король остолбенел – девушка была голая и такая красавица, каких он в жизни не видел. Девушка же закричала: «Воды! Воды!», но прежде чем король пришел в себя, она пропала без следа – словно мыльный пузырь лопнул. Король глазам своим не поверил и решил, что ему померещилось. Сорвал он другое яблоко, взял нож и тоже разрезал. Из яблока опять выбежала девушка, нагая, как господь бог сотворил, но много прекраснее первой, и король смотрел на нее, словно во сне. Она тоже закричала: «Воды! Воды! Воды!!» А воды рядом не было, и девушка исчезла, как первая. Король сильно горевал, однако подумал: третье яблоко тоже наверняка не простое! Вот он яблоко сорвал и спрятал до тех пор, пока не найдет воду.
Чуть погодя пришел король наконец к какой-то реке, быстрой и глубокой. Встал на берегу, достал третье яблоко, разрезал – и из того яблока тоже выбежала девушка, еще прекраснее тех двух. Когда она закричала: «Воды! Воды!» — король нагнулся, зачерпнул рукой воды, полил девушку — и она уже не исчезла. А была эта девушка совсем голая и стыдилась перед королем; вот и попросила у него плащ прикрыться. Король же, как ее увидел, очень ее полюбил и решил, что без нее и жить дальше не сможет. Поэтому он сказал: «Обещай, что выйдешь за меня замуж – тогда я тебе дам свой плащ». Девушка поняла, что по-другому плащ не получит, и пообещала выйти за короля замуж. Тут он ей сразу плащ с себя отдал и сказал: «Подожди здесь, я тебя надолго одну не оставлю, скоро вернусь за тобой». Потом вскочил на коня и поскакал в замок. Как приехал, тотчас велел запрячь три пары коней и поскорее отправился назад, за своей невестой.
Пусть он себе едет, а мы посмотрим, что делает красавица. Она сидела у реки, завернувшись в плащ, и ждала короля; вдруг откуда ни возьмись явилась у нее за спиной отвратительная старая баба, сдернула с нее плащ, и не успела девушка опомниться, как старуха столкнула ее в реку – только вода забурлила, и девушка исчезла, как ее и не было. Старуха живо сняла с себя лохмотья и бросила их в реку, потом прикрылась плащом и села на берегу, как сидела девушка. Вернулся король и страшно испугался, увидав вместо своей красавицы невесты уродливую бабу. Но он знал, что его невеста – не простое существо, и к тому же обещал на ней жениться; посадил старуху в карету, а сам думает: «Это она меня испытать хочет, а после свадьбы снова превратится в красавицу». Приехали они во дворец, и король велел устроить шумную свадьбу. Но все в замке смеялись, что такой молодой красивый король берет себе в жены такую гадкую старую бабу, которая невесть откуда взялась. Королю же было не до смеха – тяжело было у него на душе, он все надеялся, что уродливая старуха после свадьбы снова станет молодой красавицей. Когда молодые ехали из божьего храма, посмотрел король своей жене в глаза; но она была все такая же старая и уродливая. Очень король опечалился, но все еще надеялся: «Это она меня испытывает; вот пройдет первая ночь – и она еще прекраснее станет».
Когда на другой день после свадьбы начало светать, посмотрел молодой король в глаза жене – но она была еще безобразнее и морщинистее, чем накануне. Тут король разгневался и хотел уж выгнать ее из замка; но потом подумал и говорит себе: «Это она меня испытывает; подожду, пока она не родит сына». На душе у него становилось все тяжелее и тяжелее; он ушел в свои покои, закрылся и не хотел никого к себе пускать. Когда он, задумавшись, смотрел на сад, прилетела на окно белая голубка с красной грудкой и, короля не боясь, села ему на руку, стала ворковать и ласкаться, будто давно его знала. Король сердечно ей радовался, гладил ее, целовал и спрашивал: «Что же ты мне принесла, золотая моя голубка?» А голубка и отвечает:
«Ур-лу! Ур-лу!
Взял невесту не ту! Твоя невеста на дне лежит,
Светлая вода над ней бежит.
Ур-лу! Ур-лу!»
Тут король еще больше опечалился, на старую бабу и смотреть не хотел, а когда та стала спрашивать – чего, мол, ему не достает? – ничего не ответил. На другой день снова закрылся он в своих покоях и сел, задумавшись, к окну. Прилетела тут снова белая голубка, села ему на руку, стала ворковать и ласкаться. Король снова радовался, гладил ее, целовал и спрашивал, что она ему несет. А голубка опять отвечает:
«Ур-лу! Ур-лу!
Взял невесту не ту!
Твоя невеста на дне лежит,
Светлая вода над ней бежит.
Ур-лу! Ур-лу!»
Но старая баба по вчерашней холодности короля заподозрила неладное и решила вызнать, в чем дело. Когда король заперся в своих покоях, старуха встала под дверью и стала смотреть в замочную скважину; и видела все, и все услышала, что голубка проворковала. Тут старуха разъярилась, как лютый дракон, побежала к охотнику и приказала: «На окно к королю летает белая голубка; ты ее застрели и принеси мне; не сделаешь – поплатишься головой». Охотник притаился в саду, и когда голубка улетала, убил ее, и она упала окровавленная на землю. Охотник взял ее и отнес королеве. Королева разорвала голубку на куски, велела затопить печь и бросила туда птицу, так что один пепел остался. «Вот тебе, — сказала, — за твою воркотню».
Но на том месте, где упала голубка, остались на земле три капельки крови, красные, словно три коралла. Они ушли в землю, за ночь пустили корни, и когда рассвело, появилось на том месте тоненькое яблоневое деревце. Оно росло на глазах, и когда солнце поднялось на полдень, тонкое деревце превратилось в прекрасную яблоню, а как солнце на закат пошло, выросли на той яблоне три цветка – как кровь с молоком, и пошло от них благоухание по всему саду.
А в королевском саду был садовник. После покойницы-жены осталась у него единственная дочь, которая очень любила цветы. Каждый вечер выходила она с кувшином полить цветы и каждой утро смотрела, много ли новых расцвело и какие завяли. Вот эта девушка вечером пришла с кувшином к яблоне, подивилось чудесному запаху, а как подняла глаза и увидела прекрасное дерево и закрасневшие цветы, затанцевала от радости, но потом опечалилась и сказала: «Жалко вас, прекрасные цветы! Из вас уж яблок не будет!» Дело было к осени, холодный вечер начинал дуть с полей. Стало девушке жалко чудесных цветков; она сорвала ветку и поставила на окно, чтобы они подольше простояли.
На другой день рано поутру девушка вышла в сад, вскоре вернулась – да так и замерла в дверях от удивления: постель прибрана, пол в доме подметен, стол и стулья чисто вымыты, на полках и в сундуке все в наилучшем порядке – а сама она еще ничего не делала и никто не приходил! Думала она, думала, ни до чего не додумалась; искала – никого не нашла. На другой день утром, когда девушка вернулась из сада, снова было то же: все застлано, вымыто, подметено, прибрано, и нигде никого, кто бы мог это сделать. Решила девушка подкараулить, кто к ним в дом приходит. Вечером разбросала нарочно все белье из сундука, поснимала с полки миски и расставила по углам, облила и испачкала стол и пол, чтобы назавтра много чего пришлось делать. Утром взяла кувшин с водой и сделала вид, что пошла в сад, а сама обошла дом и смотрит через задние двери, что будет. Вот видит: из яблоневого цветка, что на окне, сделалась прекрасная девушка, кровь с молоком – но голая. Взялась волшебная девушка за дело: взбила перины, расставила миски и горшки на полке, вытерла стол и стулья – и вот в разгар работы садовникова дочка открыла дверь и вошла в дом. Тут чужая девушка, словно бы испугавшись, закричала: «Воды, воды!» А у дочки садовника в руке был кувшин; вот она чужую девушку и облила водой с головы до пят. Девушка ее за это сердечно благодарила и еще попросила у садовниковой дочки одежду, чтобы было ей во что одеться. Садовникова дочка тотчас же с охотой одежду дала, а потом побежала со всех ног к королю и все ему рассказала.
Едва король это услышал, как встал, поспешил к домику садовника – и узнал свою красавицу. Та ему рассказала, как старая колдунья столкнула ее в реку, а потом еще досказала, что было их три сестры, королевские дочери, а она младшая, и что та самая старуха их заколдовала в том лесу, где король нашел яблоню. «И хоть я уже на свободе, — сказала девушка, — но летать моим сестрам по свету белыми голубками, пока жива старуха-колдунья». Тут влетели в окно две белые голубки, сели сестре на плечи, ворковали и плескали крыльями от радости, что сестра освободилась. Тут король страшно разгневался и велел связать старую колдунью лыковыми веревками; потом приказал растопить печь докрасна – ту, в которой старуха белую голубку сожгла, — и бросить ее туда; и остались от ведьмы одни угли. Тут голубки превратились в прекрасных девушек, и все три сестры стали обниматься и плакать от радости, что освободились. Потом король велел устроить еще одну шумную свадьбу, и уж не было у него на душе тяжело, он веселился и радовался со своей молодой красавицей женой. Потом они много лет жили долго и счастливо и если не умерли, то и посейчас живы.
А с двумя другими девушками вот что, сударь мой, стало. Были они красавицы и к тому же королевские дочери; так вышли замуж и тоже зажили счастливо.

Книга Твардовского (польская легенда)

Предание о книге чародея Твардовского связано со стенами Виленского университета. Предание это приводит ксендз Нарамовский, иезуит, со слов ксендза Даниэля Бутвила-старшего, бывшего ректора Виленской академии (1663 г.). Рассказ, услышанный от отца Бутвила, записал иезуит Шпот.
У знаменитого колдуна Твардовского была огромная, писанная на пергаменте и переплетенная в кожу книга, в которой содержались разные заклятия, описания магических ритуалов, а также формулы, при помощи которых можно было вызывать мертвых и самого черта.
Эта необыкновенная книга досталась королю Зигмунту Августу; тот в завещании отписал ее, вместе с прочими книгами, библиотеке Виленской иезуитской академии, которая находилась рядом с нынешней Университетской улицей. Иезуиты заперли опасную книгу в особом шкафу и приковали ее к стене толстой железной цепью; ни у кого не хватало духу заглянуть в нее.
Однажды вечером помощник префекта библиотеки Даниэль Бутвил – тот самый, который потом стал ректором Академии, – заработался допоздна и остался в хранилище один.
Внезапно отец Бутвил почувствовал непреодолимое желание заглянуть в книгу Твардовского и узнать, что в ней заключено. После недолгого колебания он отпер шкаф и раскрыл книгу, но едва начал читать, как в библиотеке поднялся адский шум, послышались визг, вой, смех, стоны, звон цепей и треск пламени. Зал наполнился вонью серы, под потолком заметались и стали биться о стены летучие мыши, по полу поползли змеи, забегали ящерицы, запрыгали жабы, а из-за шкафов и из углов высунулись адские хари.
Отец Бутвил, объятый невыразимым ужасом, закрыл книгу, бежал в другую комнату и захлопнул за собой дверь. Всю ночь он провел без сна, молясь и дрожа от страха, а в библиотеке до рассвета продолжался кавардак: рычание, писк, вопли и звон цепей. Когда наутро отец Бутвилл в сопровождении нескольких человек вернулся в библиотеку, там царил страшный беспорядок. Столы и скамьи были перевернуты, на полу валялись выброшенные из шкафов книги и рукописи. В воздухе стоял запах серы. Книги Твардовского не было. Она пропала, неведомо как и кем утащенная. Только обрывок цепи, которой она была прикована, свисал из стены.
Книга эта, называемая «Либер магнус», обнаружилась потом в краковском книгохранилище. Один школяр прослышал, что если кто станет из нее читать, то ему явится дьявол и исполнит приказ, какой только ни даст ему читающий. Вот школяр однажды ночью прокрался в библиотеку, открыл книгу и начал читать магические формулы. Вскоре дьявол-чудовище предстал перед ним и спросил, чего он желает. Перепуганный школяр вместо того, чтобы ответить, как собирался, «Хочу золота!», сказал:
— Хочу золы!
Послушный приказу черт принялся таскать золу через двери и окна, но тут, к счастью, пропел петух, и черту пришлось остановиться.
(Захорский, «Виленские предания»)

 

 

Хромая лиса (сербская сказка)

У одного человека были три сына – двое умных, один приглуповатый. Правый глаз того человека всегда смеялся, левый плакал, слезы из него текли. Сыновья уговорились вызнать у отца, почему его правый глаз смеется, а левый плачет.
Пошел тогда старший к отцу и говорит: «Отец, правду мне скажи о том, что спрошу: отчего твой правый глаз всегда смеется, а левый плачет?» Отец ему на это не ответил, вскочил, схватил нож – и на него; тот убежал, а нож вонзился в дверь. Оба брата ждали в поле, чтобы узнать ответ. Когда старший сын пришел, братья спросили: «Скажи нам, брат, по чести, что тебе отец рассказал?» Он же им ответил: «Коли хотите быть умнее меня – спросите сами».
Пошел тогда средний брат к отцу: «Отец, правду мне скажи о том, что спрошу: отчего твой правый глаз всегда смеется, а левый плачет?» Отец и не подумал ответить; разгневался, схватил нож и – на сына; тот выбежал, а нож вонзился в дверь. Когда пришел к братьям, те стали его спрашивать: «Скажи, брат, по чести, что тебе отец рассказал?» А он им ответил: «Коли хотите знать, идите сами и дознайтесь». И велел дурачку расспросить отца.
Пришел дурачок к отцу и просит: «Отец, мои братья не хотели пересказать твой ответ; скажи, отчего твой правый глаз всегда смеется, а левый плачет?» Отец разгневался и бросил в него нож. Сын как стоял, так и остался на месте – даже не пошевелился. Тут отец подошел к нему и сказал: «Ты мой настоящий сын, тебе скажу, а те двое обабились. Оттого мой правый глаз смеется, что я радуюсь и веселюсь, что вы меня слушаетесь и меня в моей старости заботливо покоите; левый мой глаз плачет вот отчего: был у меня в саду винный куст, который каждый час родил бочонок вина, за день и за ночь двадцать четыре бочонка. Куст этот кто-то украл, я не смог его найти и не знаю, куда его унесли и куда он подевался. Потому у меня из левого глаза льются слезы, и будет левый глаз плакать, пока я не умру или пока куст не найду». Когда дурак вышел, братья спросили его, что он узнал, и он им все рассказал.
Братья устроили пир отцу и домашним, а потом отправились в дорогу. Пришли на перекресток и видят – расстилаются перед ними три дороги. Старшие сговорились и сказали младшему брату своему: «Выберем себе каждый по дороге, пусть каждый свое счастье ищет». «И я того хочу, – согласился дурачок. – Выбирайте себе каждый по дороге, а я поеду по той, какая останется». Старшие братья выбрали ближние дороги и ушли. Дальше дороги соединились, братья снова встретились и обрадовались: «Хорошо, что мы от дурака избавились». Проголодались и сели обедать. Едва начали угощаться, как явилась перед ними хромая лисичка на трех лапах; стала к ним ластиться, чтобы они ей что-нибудь дали. Братья же сказали: «Пойдем убьем лису». Схватили палки и погнались за ней. Лисичка пустилась прочь, а как была колченога, то едва спаслась. Тем временем прибежал к мешку братьев пастуший пес и сожрал все, что у них было. Те вернулись после напрасной погони – а в мешке и нет ничего.
Дурак же отправился по третьей дороге и шел, пока не проголодался. Сел он тогда под грушу, вытащил из мешка хлеб и приготовился есть. Тут явилась к нему та же хромая лисичка, которую так жестоко прогнали его братья. Он над ней сжалился, что она хромая, и сказал: «Поди сюда, лисичка, я знаю, что у тебя охота пообедать есть, а четвертой лапы нет». И дал ей кусок хлеба с салом. Когда оба подкрепились, лиса спросила: «Брат, скажи правду, куда идешь?» Он ответил: «Так и так: есть у меня отец, а нас три брата. У отца один глаз всегда смеется, что мы его слушаемся, а другой плачет, что кто-то украл у него винный куст, который каждый час приносил бочонок вина. Вот, иду по свету спросить людей про тот куст, чтобы принести отцу и развеселить его, чтобы глаз у отца не плакал». Лиса говорит: «Я про этот куст знаю, пойдем со мной». Дурак пошел за лисой, и она вывела его к большому саду. «Здесь куст, который ты ищешь, но добыть его тяжело. Запоминай хорошенько, что я тебе скажу. Сначала надо тебе пройти мимо двенадцати дозоров, в каждом – по двенадцать дозорных. Они станут на тебя глядеть, а ты иди мимо них свободно – они так-то с открытыми глазами спят. А будут у них глаза закрыты – не ходи, они стерегут с закрытыми глазами, не спят. Как придешь в сад, у куста увидишь две лопаты – одну деревянную, другую железную. Чтобы выкопать куст, не бери лопаты железной – она зазвенит, сторожа пробудятся, схватят тебя, и будет беда. Возьми лопату деревянную, той лопатой куст выкопай, тихо, пока стража спит, вернись ко мне – и так куст добудешь». Пошел дурак в сад; вот и первый дозор. Дозорные выкатили на него глаза, словно пронзить хотели. Он прошел мимо них словно мимо камней каких, пришел ко второму дозору – и так все двенадцать миновал. Пришел в сад – и прямо к кусту, который давал полный бочонок вина каждый час. Но поленился парень копать деревянной лопатой, взял железную; едва воткнул ее в землю, как лопата зазвенела, разбудила стражу; стражники сбежались, схватили его и привели к своему хозяину.
Хозяин спросил дурака: «Как ты прошел мимо стольких дозорных и попал в сад, чтобы мой куст унести?» Тот ответил: «Куст этот не твой, а моего отца, у которого левый глаз плачет и будет плакать, покуда я ему куст не принесу. Я должен куст забрать; не отдашь мне его добром – приду в другой раз и заберу силой». Хозяин говорит: «Не могу я тебе куст отдать; а вот если доставишь мне золотую яблоню, которая каждый день цветет и зрелый плод приносит, я тебе этот куст с радостью подарю».
Дурак вышел вон; лиса спрашивает: «Добыл ли куст?» Тот: «Нет, не несу ничего. Мимо дозорных я прошел счастливо и стал деревянной лопатой куст подкапывать, но мне это показалось долго, и я взял железную; она зазвенела и созвала стражников, которые меня схватили и к своему хозяину привели. Хозяин обещал, что отдаст мне куст, если я ему добуду золотую яблоню, что каждый день цветет и зрелый плод приносит». Лиса ему: «Почему ты меня не послушался; ты отсюда мог поехать с кустом к отцу». Дурак кивнул: «Вижу, что виноват, но больше не ошибусь». Лисичка на это: «Пойдем искать золотую яблоню». Привела его к другому саду, еще красивее, и говорит: «Ты опять должен пройти мимо двенадцати дозоров; в саду, где растет золотая яблоня, стоят два длинных шеста – один золотой, другой деревянный; ты не бери золотой шест, чтобы сбить золотое яблоко, иначе золотая ветка зазвенит, созовет стражников, и ты от них не уйдешь. Возьми деревянный шест, сбей золотое яблоко на землю – и смотри, сразу ко мне возвращайся. Не послушаешь меня – не стану больше тебе помогать». Дурачок ей: «Рад тебя, лисичка, слушаться, лишь бы добыть золотое яблоко, за которое выкуплю куст. Жду не дождусь, чтобы отвезти куст отцу».
Пошел он в сад, а лиса осталась ждать снаружи. Прошел мимо двенадцати дозоров, как раньше к кусту. А как увидел яблоню с золотыми яблоками – от радости все позабыл. Схватил золотой шест, чтобы сбить золотое яблоко, и едва тем шестом коснулся золотой ветки, как она зазвенела, разбудила стражу, стража прибежала, схватила его и привела к хозяину сада.
Хозяин спрашивает: «Как ты прошел мимо стольких дозорных и сбил золотое яблоко?» Дурак все рассказал: «Так и так: у моего отца левый глаз плачет, потому что был у него винный куст, который каждый час давал бочонок вина, и тот куст у него украли. Отцов куст теперь в одном саду. Хозяин сада сказал мне: доставишь золотую яблоню, которая каждый день цветет и зрелый плод приносит, я тебе его с радостью отдам, отдам тебе этот куст. Вот я сюда и пришел, чтобы сбить золотое яблоко и отдать его за куст; куст отнесу отцу, и его левый глаз перестанет плакать. Не отдашь золотого яблока – приду в другой раз и все равно его у тебя украду». Хозяин ему на это: «Коли так – ладно. Добудь мне золотого коня, который в день обегает весь свет, и я дам тебе всю золотую яблоню; отдашь ее за куст и куст отнеси отцу, чтобы у него левый глаз не плакал».
И ушел, а лисичка его уже ждет: «Добыл яблоко?» Дурак: «Не добыл! Золотые яблоки были так красивы, что я на них не мог наглядеться. Перепутал и не взял шеста деревянного, как ты велела, а взял золотой. Ударил им о золотую ветку, та зазвенела, стражники пробудились, схватили меня и отвели к своему хозяину. Хозяин мне сказал: добудешь ли золотого коня, который в день обегает весь свет, – дам тебе золотое яблоко, отдашь его за куст и тот куст отнесешь отцу, чтобы у него левый глаз не плакал».
Лиса снова начала его бранить: «Почему ты меня не послушался? Видишь, ты уж мог бы быть у отца. Так-то ты и себя, и меня мучаешь». Дурак тогда попросил лису: «Добудь мне еще коня, а я тебя обещаю слушаться». Лиса отвела его в дремучий лес, в зáмок. В том замке тоже было двенадцать дозоров, как у куста и золотого яблока. Лиса его научила: «Пойдешь опять мимо дозоров; будут стражи смотреть – иди, будут спать – не ходи. В конюшне увидишь золотого коня, золотой веревкой привязанного. Возле коня лежат две уздечки: одни золотая, другая льняная. Не бери узды золотой; возьмешь ее – конь заржет, разбудит стражу, и будет с тобой беда. Ступай и без коня мне на глаза не показывайся». «Не покажусь», – ответил дурак, послушен, и ушел. Миновал стражей, вступил в конюшню; смотрит – стоит золотой конь с золотыми крыльями. Боже, что за красота! Дурак не мог глаз отвести. Увидел золотую узду нарядную, искусно сделанную. Увидел и льняную: такая та была гадкая, хуже не бывает. Дурак задумался, как быть. Потом сказал себе: «Не могу я надеть гадкую узду на такого красивого коня. Лучше мне от него вовсе отступиться». Взял золотую узду и надел на коня. Конь заржал, стража проснулась, схватила дурака и отвела к хозяину. Хозяин сказал: «Как ты осмелился мимо стольких дозоров прокрасться в мою конюшню и увести моего коня?» Дурак на это: «Нужда меня к тому подвигла; у меня дома отец, у которого левый глаз непрестанно плачет и будет плакать, покуда я не добуду ему куст, что за ночь и день 24 бочонка вина дает. Этот куст у него украли. Я его нашел, и было мне сказано: я его получу, если добуду хозяину куста золотую яблоню. Хозяин же золотой яблони сказал: он мне золотую яблоню отдаст, если я приведу ему золотого коня. Вот я и пришел за золотым конем, чтобы его отдать за золотую яблоню; яблоню отдам за куст, куст отнесу отцу, и его левый глаз перестанет плакать». Хозяин ему на это: «Ладно; коли так, отдам тебе золотого коня, только принеси мне золотую девушку в колыбели, девушку, которая ни солнца, ни луны не видит, чтобы у нее лицо не увяло». Дурачок на это: «Добуду тебе золотую девушку, а ты мне отдай золотого коня: я на нем поеду искать золотую девушку; как найду – привезу ее тебе. Золотая девушка стоит золотого коня». Хозяин ему: «Чем поручишься, что коня вернешь?» Дурак: «Клянусь своими глазами, что вернусь и коня тебе приведу, если девушки не найду. Найду – принесу ее тебе, а коня себе оставлю». Хозяин уступил, одолжил ему золотого коня, взнуздал его золотой уздой, и дурак поехал к лисичке, которая его поджидала. Лиса: «Ну, добыл коня?» Дурак: «Добыл, но должен привезти золотую девушку, которая ни солнца, ни луны не видела, чтобы у нее лицо не увяло. Ты знаешь, что такое беда, и знаешь, что мы добрые приятели; скажи мне, есть ли где такая девушка?» Лиса отвечает: «Знаю, где есть такая девушка, пойдем за мной». Дурак пошел за ней, и пришли они к глубокой пещере. Лиса говорит: «Здесь эта девушка. Ты теперь пойдешь в пещеру, глубоко под землю. Пройдешь двенадцать дозоров, как раньше. В последнем покое в золотой колыбели лежит золотая девушка. Возле девушки стоит огромное чудовище, которое кричит: «Нет, нет, нет!» Но ты не бойся, оно никому ничего сделать не может. Его злая мать поставила возле своей дочери, чтобы никто не мог дочь увести, а девушка ждет не дождется, чтобы от него избавиться, освободиться от злой матери. Как пойдешь назад с девушкой в колыбели, все двери за собой закрывай, чтобы стража тебя не схватила». Он так и сделал, миновал все дозоры, вошел в последние покои. В покоях девушка качалась в золотой колыбели. Возле колыбели огромное чудовище ревело: «Нет, нет, нет!» А дурак на него и не посмотрел. Взял колыбель, сел на коня, двери за собой закрыл от первых до последних и выехал с колыбелью к лисе. Лиса его едва дождалась.
Вот лисичка говорит: «Вижу, тебе жалко девушки, которую ты обещал отдать за золотого коня. Ты поклялся своими глазами, и иначе тебя коня не получить. Дай-ка я обернусь золотой девушкой». Скакнула туда, сюда и обернулась золотой девушкой. Всем лиса была похожа на девушку, только глаза лисьи. Дурак положил ее в золотую колыбель, а настоящую девушку оставил под деревом, стеречь коня. Отдал золотую колыбель, а в колыбели – лисицу-девицу, хозяину золотого коня и так избавился от клятвы своими глазами. Потом вернулся к коню и девушке. Хозяин же золотого коня, довольный, что добыл золотую девушку, велел устроить большой пир. На пиру показал гостям, какую диковину получил за золотого коня. Гости поглядели на девушку, а один удивился и сказал: «Все у нее девичье, и очень она красива, но глаза у нее лисьи». Едва он это сказал, как лиса вскочила и убежала. Хозяин разозлился на гостя, что сказал про лисьи глаза, и убил его.
Лиса прибежала к дурачку, и они пошли дальше, отдавать золотого коня за золотую яблоню. Пришли в город, тут лисица говорит: «Видишь, ты добыл золотую девушку, но золотая девушка стоит золотого коня. Не жалко ли тебе отдавать золотого коня?» Дурак на это: «Жалко мне золотого коня, но я хочу, чтобы отец не плакал». Лиса: «Дай-ка я сделаюсь золотым конем». Скакнула туда, сюда и обернулась золотым конем – только хвост остался лисий. Потом сказала: «Теперь веди меня, чтобы тебе дали золотую яблоню. Я уж знаю, как быть».
Дурак отвел коня-лисицу к хозяину золотой яблони и получил золотую яблоню. Хозяин яблони обрадовался, что добыл такого красивого скакуна, созвал придворных на пир, чтобы похвалиться, какого коня получил за золотую яблоню. Гости дивились коню, один только глянул и говорит: «Всем хорош конь, всем мне нравится, только кажется мне, что хвост у него лисий». Едва он это сказал, как лиса вскочила и убежала. Гости разозлились, бросились на того, кто сказал про лисий хвост, и убили его. А лиса вернулась к дураку, и отправились они с девушкой, конем и яблоней за кустом. Снова сказала лисица: «Есть у тебя теперь золотая яблоня, но как золотая девушка без золотого коня, так и золотой конь без золотой яблони – ничто. Не жалко ли тебе золотую яблоню?» Дурак: «Жаль, но приходится мне ее отдать, чтобы из отцовского глаза слезы не текли. Я все рад сделать, лишь бы отец не плакал!»
Лиса на это: «Дай-ка я обернусь золотой яблоней». Скакнула туда, сюда и сделалась золотой яблоней. Потом велела дураку отнести ее хозяину и взять за нее винный куст. Он отнес яблоню-лисицу, отдал ее хозяину, получил куст и ушел.
Хозяин, радостный, созвал придворных и за богатым угощением похвалился прекрасной яблоней, которую получил за винный куст. Гости стали рассматривать яблоню. А один глянул и говорит: «Хороша она, лучше и быть не может; только яблоко на ней как лисья голова – не как на других яблонях». Едва он эти слова выговорил, как лисица вскочила и убежала. Придворные разгневались и в злости убили гостя, что сказал, будто яблоко – лисья голова.
Дурак простился с лисой и пришел домой вместе с золотой девушкой, золотым конем, золотой яблоней и винным кустом. На перекрестке, где простился с братьями, глядит – собралась толпа народа. Он тоже пошел посмотреть; а там люди собрались повесить его братьев. Дурак сказал девушке, что это его братья и что он хочет их выкупить. Девушка сунула руку за пазуху и вытащила кошель с деньгами. И так братьев-злодеев, которые хотели добыть винный куст убийствами и разбоем, выкупил. Они ему завидовали, но ничего не могли сделать. Вернулись домой. Дурак посадил куст на старое место. Куст стал приносить вино, и отцов левый глаз перестал плакать и начал смеяться. Яблоня зацвела, золотой конь заржал, девушка запела, радость и танцы были на дворе. Везде веселье, везде счастье и изобилие.
Как-то послал отец братьев в поле за тремя колосьями – посмотреть, какой год будет. На поле был колодец; братья велели дураку набрать воды. Он наклонился над колодцем, они столкнули брата вниз, и он утонул. В тот же миг куст перестал приносить вино, из отцова глаза потекли слезы, яблоня увяла, конь умолк, девушка заплакала, – горе пришло. Прибежала тут хромая лисичка, прыгнула в колодец и своего побратима с трудом, а вытащила. Окатила его водой, положила на зеленую траву – и он ожил. Едва парень ожил, как лиса превратилась в красивую девушку. Девушка рассказала, как мать ее прокляла, потому что она ее злейшего врага спасла от смерти: «Будь ты проклята, стань хитрой лисой и хромай на трех ногах до тех пор, пока своего благодетеля не спасешь от смерти, когда он утонет». Теперь я тебя, названый брат, спасла. Прощай, с богом». И ушла, а дурак тоже пошел своей дорогой, к отцу. Как вернулся во двор, куст в тот же миг снова начал приносить вино, отцов глаз засмеялся, конь заржал, золотая девушка запела. Дурак рассказал отцу, что братья с ним сделали и как девушка-лисица его оживила, а себя избавила от проклятия. Отец, услышав такое, выгнал обоих злодеев из дому. Дурака женил на золотой девушке, и они жили долго и счастливо.
(пер. с чешск.)

http://vattukvinnan.livejournal.com/

 

————
ссылки по теме

Необходимо учесть, что куренты и схожие с ними маски первоначально изображали духов предков, а затем, преимущественно в аграрной среде, были олицетворением духов плодородия. Об этом свидетельствует и сохранившийся обычай: хозяйка разбивает у нот курента глиняный горшок. Жертва? Возможно. Считается, что после визита курента лучше несутся куры, коровы дают больше молока, а свиньи быстрее набирают вес. Поэтому курентов всюду радушно встречают и угощают, но страшно боятся, чтобы кто-нибудь из них не начал валяться по земле, что якобы приносит дому несчастье. Кое-кто во все это верит, другие же лишь соблюдают обычай.

***
Куренты или коранты — основные карнавальные фигуры являющиеся самой известной фигурой традиционного карнавала всего региона. Есть два типа курентов: так называемые «пернатые» и «рогатые». Курент носит пальто из овечьей шкуры, вокруг его талии висит цепь с огромными колоколами, тяжелые ботинки и гетры, а голова покрыта крышкой. Деревянный клуб, как правило, держится в левой руке.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *