kate moss

Lódź, Poland

http://anna-bpguide.livejournal.com/158362.html

Большой конкурс портала КНИГОЗАВР и студии ФОРМИНГА! Кто похвалит СЕБЯ лучше всех?

(Эдвард Армитаж. Сирена)

Образ Смерти во времена Жана Кокто – возлюбленной поэтов – претерпела множество метаморфоз на пути исторической мифологии. Рассмотрим ее тройственную ипостась в образе богини вудуистского пантеона Маман Бриджит. Маман Бриджит – женская ипостась – или супруга – Барона Самеди – хозяйка кладбищ, воскрешающая умерших согласно вудуистскому мифу по истечении года пребывания малого ангела – ти бон анж – в водах Плача. Воскрешение это незаметно глазу человеческому, ибо мы видим в мифе метаморфозу претворения души в духа умершего, это очень тонкая и иерархически очень сильная метаморфоза, которой удостаиваются избранные души умерших.
Читать далее →

Сказание о титаниде Змеедеве Ехидне, о страшном Сатире Аркадском, и о многоглазом Аргусе Панопте

Не верьте змеиным рассказам, будто был отцом красавицы Ехидны древний титан-оборотень Паллант, у которого два змеиных хвоста, и будто матерью была ей подземная титанида Стикс, дочь Тартара.
Оболгались старые змеи. Слишком много колец завивают они, когда лежат, свернувшись в клубок, поджидая добычу. От тех хитрых колец и их хитрые россказни. Чудодевой была Ехидна, и только по воле богов стала она в подземной пещере изгнанницей Змеедевой. Вот и выдумали тогда коварные змеи, будто змееногий Паллант — ей отец, а подземная Стикс — ее мать.

Не верьте оболгавшимся змеям: Золотой Лук — отец красавицы Ехидны, океанида Каллироэ — мать Чудодевы Ехидны.
Читать далее →

(кдпв)

Вопросы Элтона Ивана независимому читателю и критику Марлене Куяльник.

1. Здравствуйте. Вы – критик, который ищет слабое место, чтобы всегда пробить туда точно – чтобы нокаут был моментальным, чтобы противник не дёргался. Я вот думаю – противник – это же не конкретный автор, а некое явление в целом, некая совокупность, субстанция. Давайте поговорим об этом. Что бы вы определили в виде этой сущности?

Начнем с того, что для меня вряд ли большая часть тенденций является противником. Это часть мира, которая была и будет, а воевать – для этого есть личности, заточенные под воевание и драки. Я же просто говорю о том, что вижу. И зачастую простые слова об увиденном воспринимаются как удар или пощечина для тех, кто не снимает розовых очков – каждых своих.
Читать далее →

Большой конкурс портала КНИГОЗАВР и студии ФОРМИНГА! Кто похвалит СЕБЯ лучше всех?

Я долго думала, о чем же именно написать, и, в конце концов, остановилась на «Ловушке для бабочек», потому что все началось именно с нее. Это странное произведение, сейчас оно и само кажется мне похожим на бабочку – хрупкую, прихотливо порхающую, эфемерную. Бабочка, на которую замахнулся сачком Набоков – потому что тень его бессмертной Лолиты несомненно, хотя и незримо, присутствует в «Ловушке».  Это произведение насквозь литературное. И по настрою самой прозы, и по обилию цитат, разбросанных там и сям – небрежно, как крылья мертвых бабочек, как опавшие лепестки роз. «Ловушка» – это дом одиноких душ, дом изысканно-красивый, но холодный и ненастоящий. Обитатели этого дома не умеют любить, хотя любви жаждут и от нее умирают.

Читать далее →

simon_benjamin:

В электронном журнале «Сетевая Словесность» опубликованы избранные стихотворения Чарлза Буковски в моём переводе. Я назвал их «избранными стихами», так как действительно выбрал из многих сборников Чарлза Буковски лучшие на мой взгляд его стихи не только по их художественному достоинству, но также исходя из того, что они сохранят в переложении на русский язык силу изображения и свой неповторимый стиль.

См. здесь: http://www.netslova.ru/benjaminov/bukowski.html

Полвека тому назад поэт и сценарист Джон Коррингтон, один из «открывателей» Бука, писал в предисловии к раннему сборнику Чарлза Буковски:
«В конце нашего столетия критики, по всей вероятности, будут утверждать, что работы Чарлза Буковски были водоразделом между временем Паунда-Элиота-Одена и новым временем, когда человеческий голос пришёл в себя…
Без всякой теоретизации, манифестов и школ Буковски начал долгожданное возвращение к поэтическому языку, свободному от литературных претензий и достаточному, чтобы избрать любую тему, которую он считает нужной…
Это разговорный язык, прибитый к бумаге… почти идеальное равновесие между стихийной композицией и очевидными требованиями литературного слога…
Начиная с ранних работ до новейших поэзия Буковски мгновенно узнаваема и, тем не менее, это поэзия без границ.»

Большой конкурс портала КНИГОЗАВР и студии ФОРМИНГА! Кто похвалит СЕБЯ лучше всех?

«ЧЕРНЫЕ РОЗЫ» ДЛЯ «ГАЙЯТТЫ»

Саморецензия

Я люблю женщин. И люблю слова. Нет, мне не нравится кидаться в обсуждение женских прелестей, подробно рассказывая, что, как и когда. Ведь женщина — древняя магия чувственности. А чтобы сказать о магии, нужно попробовать найти особенные слова. Поиск захватывает.
Человек пишущий – существо особое. Это не похвала, а тем более не самовосхваление. Просто, когда пишешь, этого зачастую бывает более чем достаточно. Мои победы не воображаемые, они выписанные. В каждой встреченной мною женщине я могу увидеть тайный сад, будь это библиотекарь из маленького городка или томная красавица, почти принадлежащая своему мужчине (почти, потому что целиком вам никогда не пленить женщину, даже если покажется – сделано, и навсегда), будь это упрямая девчонка, что только собирается вырасти, или – зрелая победительница, знающая себя вдоль и поперек. Конечно, в моей прозе есть и мужчины, но как я понимаю сам, перечитывая тексты, мужчины выступают фоном для более прекрасного. И это позиция автора-мужчины, который хочет писать о них, о женщинах, а не о себе и в своем лице обо всех мужчинах.

Женщина глазами гедониста, умеющего насладиться. Наверное, так можно сказать о том, что я пытаюсь делать.
Читать далее →

(чтение Елены Блонди)

Когда Амундсен выразил желание взять поваром Какота, чукчи пришли на «Мод» упросить его переменить решение и стали предлагать других.
Сам Какот стоял в стороне и молчал. На лице его было задумчивое страдание. Взор его был устремлен на диковинные очертания мыса Сердце-Камень, и казалось, одна только мысль, что он покинет этот серый каменный осколок, была мучительна для него.
– Жалко тебе отсюда уезжать? – спросил его Амундсен.
Какот молча кивнул.
– Тогда я могу взять другого, – сказал Амундсен.
Какот, ничего не говоря, направился к трапу, намереваясь вернуться на берег.
– Постой!
Амундсен бросился вслед, в душе ругая себя за чувствительность, но уже ничего не мог поделать с собой. Он проникся неожиданной симпатией к этому человеку, такому непохожему на своих земляков-чукчей, этих арктических оптимистов, не теряющих улыбки даже в самую сильную стужу, в ураганный ветер, даже в голодные темные зимние месяцы.
Какот задержался у борта.
– Я беру тебя поваром, – громко объявил Амундсен, чтобы слышали все.
Готфрид Хансен, стоявший рядом, спрятал в усах улыбку.
Какот перебрался на «Мод» и поместился в маленькой каютке, где стояла койка и небольшой, прикрепленный к деревянному борту столик.
В первый день пребывания на корабле новому коку устроили паровую баню и сменили одежду. Какот облачился в шерстяную фуфайку, в матерчатые брюки, но на ногах оставил свои старые нерпичьи торбаса.
Готовить еду учил его сам Амундсен. В камбузе находилась плита и еще множество различных приспособлений. Рядом с плитой стоял удивительный ящик. В нем целыми днями томилась овсяная каша, которую потом команда «Мод» ела с большим аппетитом. Довольно скоро Какот научился жарить оленину, рыбу, готовить суп из консервов, варить компот из сушеных фруктов. Но печь булочки он так и не научился. Рослый большеносый Амундсен пек их сам, а Какот стоял в сторонке и смотрел, как норвежец колдует над тестом, ставит беленькие булочки в духовку и оттуда вынимает их пышными и румяными.
Читать далее →

И еще одна, 1969 года издания, уже перевод

Найдены читателями josie_oh_josie и lembitkoroedov