Arthur Rackham

О том, как Лондон вдохновил стать детским писателем, Воркингмаме рассказала Анна Никольская – автор пяти детских книг и мама дочки Алисы.

Анна Никольская, автор пяти детских книг, которая знает все не только о настоящих чудищах, но и о прекрасных алтайских принцессах. Кроме того, что Анна пишет сама, совсем недавно она начала сотрудничать с издательствами Великобритании в качестве переводчика и бук-скаута. Ну, и конечно, Анна растит самого главного своего читателя – дочку Алису.
– Расскажите про любимую книгу Вашего детства?

– Это были книги про муми-троллей Туве Янсон. Меня завораживала их таинственная атмосфера саспенса. Читаешь и думаешь: вот сейчас произойдет что-то загадочное, непоправимое, потустороннее… Какое-то удивительное сочетание меланхолии и домашнего уюта в этих книгах.  Сейчас начинаю потихоньку читать их дочке.
Читать далее →

«смешение … прошлого и настоящего»

Мистер Джарвис был владельцем лавки древностей в Ньюбери, Дорсет, ставшей предметом страсти художницы Доры Кэррингтон. По праздникам она часто заезжала в этот магазинчик, никогда не упуская возможности опустошить пёстрые запасы глиняной и фаянсовой посуды, пыльных книг и даже оригиналов Рембрандта и Страдивари, утверждает Джарвис.

Именно в своём любимом магазинчике «старья» Кэррингтон стала владелицей посеребренного зеркала, в котором отражались участники группы Блумсбери, разделявшие её любовь к опушенным пылью истории старинным безделушкам. Сама же Кэррингтон предана забвению носителями отражений, несколько неловко замешкавшись позади Беллов, Грантов, Стрейчи и Вулфов, — назовём лишь немногих из составлявших группу Блумсбери с начала 1900-х до 1920-х годов.
Читать далее →

Отрывок из книги Умберто Эко “Картонки Минервы. Заметки на спичечных коробках”
Заметки о литературе и искусстве

Перевод Михаила Визеля, Анастасии Миролюбовой

Известно, что по мере распространения требований политкорректности даже народные сказки переписывают таким образом, чтобы они не содержали намеков на любое неравенство и не ущемляли прав никакого меньшинства, включая семерых гномов, которых надлежит отныне называть «людьми нестандартного роста». В свете этих требований я решил переписать сказку о Красной Шапочке — с полным уважением к любым возможным политическим, религиозным или сексуальным предпочтениям. Чтобы позволить истории развиваться в политически корректном климате, я перенес действие в США, богатые, помимо всего прочего, лесами, населенными дикими животными.

Итак: Красная Шапочка, человеческое существо, не достигшее еще возраста зрелости, в одно прекрасное утро зашла в лес, где не собирала ни грибов, ни ягод, потому что была членом АСОС, Ассоциации Сохранения Окружающей Среды. Ее только волновала возможная встреча с волками. Правда, она была членом АПИРВСЖМ, Ассоциации Полного И Равноправного Взаимодействия С Животным Миром, которая приветствовала в том числе и то, что некогда в репрессивном языке именовалось «животным совокуплением». По счастью, ей повстречался волк, состоящий в ААЖ, Ассоциации Антропофильных Животных, поощряющей свободные сексуальные контакты между животными и представителями человеческого рода.
Читать далее →

Чай с птицами
Джоанн Харрис
Эксмо, Домино, 2012

Есть женщины, которые рождаются с кулинарным талантом. Еще в детстве, в песочнице, куличики у них получаются ровнее и прочнее, чем у сверстниц. Когда такая девочка подрастет, вы не найдете у нее дома книг с рецептами и у плиты не будут стоять небольшие кухонные весы. Все ингредиенты блюд она смешивает на глаз или на вкус, сочетая порой несочетаемое. Она может положить в одно блюдо шафран и мяту просто потому, что ей нравится, как эти слова звучат рядом. И все, что приготовит такая хозяйка, будет замечательным на вкус и очень аппетитно выглядеть. При этом, замешивая тесто или отбивая мясо, она может непринужденно болтать по телефону на совершенно отвлеченные темы, прижимая трубку плечом к уху. Ее передвижения по кухне похожи на танец, а руки порхают как у фокусника, создавая ощущение невероятной простоты и одновременно загадочности процесса.

Но есть и другие женщины. Они настойчиво и сосредоточенно овладевают кулинарным искусством. Дома у таких хозяек, как правило, собирается целая коллекция книг «о вкусных и здоровых», они не пропускают ни одного кулинарного шоу, тщательно конспектируя рецепты. Их кухня похожа на магазин новейшей бытовой техники. Каждый раз, приступая к готовке, они тщательно отмеряют все составляющие будущего блюда, четко следуя инструкциям, время они отсчитывают по таймеру, и очень сердятся, когда их отвлекают от процесса. Но, несмотря на всю старательность, на строгое следование предписанием признанных кулинаров, еда получается вкусной лишь через девять раз на десятый. То кексы, подгорев снаружи, не пропекутся внутри. То мясной рулет получится пресным, то соус жидковат, то мясо суховато. Подавая на стол, такая хозяйка, как правило, извиняется за свои промахи, рассказывая, как долго и тщательно готовила блюдо, упоминая все трудности процесса. Но, увы, это не делает еду вкуснее.

Вот такой хозяйкой второго типа в литературном плане мне и представляется Джоан Харрис по ее сборнику рассказов «Чай с птицами».
Читать далее →

Мое отношение к Второй мировой очень сложное! Очень сложно я отношусь и к литературе о ней. Понятное дело, что я в свое время поплакала над «А зори здесь тихие», понятное дело, что я плачу, когда вижу усохшуюся грудь полную медалей, но с другой стороны во всех книгах и во всех глазах — 41-45 образ нового человека, советского человека, который мне чужд.
Сейчас, когда день великой победы и современность разделяет почти век, о войне говорят все меньше и меньше. Хорошо ли это, плохо ли — но это так. В 2012 о войне заговорил Веркин, детским неуверенным шепотом, но так пронзительно, что его услышали все. Услышали, вытерли слезы и дали первое место на «Книгуру».
Читать далее →