«Дождь прольется вдруг и другие рассказы»

Мишель Фейбер

Каждый человек — носитель множества масок. Мы привычны к «превращениям и обманам». Это не хорошо и не плохо, так просто есть. Маски помогают нам жить, защищая от износа хрупкое естество, давая возможность разнообразить впечатления, избежать боли, заработать авторитет, получить желаемое. И тем ценнее представляются те мгновения, когда проступает сквозь них «чистый замысел Творца», когда мы становимся сами собой. В такие моменты гламурная фифа, вечно потягивающая апельсиновый фрэш, с аппетитом ест картошку с селедкой. А оторванный гопник, замерев, слушает Баха. И какой-нибудь брутальный самец ютится на краешке дивана, боясь потревожить раскинувшегося поперек ложа рыжего кота, подобранного на помойке хромым котенком. В сборнике Мишеля Фейбера «Дождь прольется вдруг» я нашла два рассказа, которые мне представились этакими моментами истины автора. В них Фейбер забывает о своем образе литературного «инфант терибль», лихого словесного хулигана и предстает простым и человечным, да еще и способным посмеяться над собой.

Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса…

Эту песню поют, сколько себя помню. Сегодня в числе ее исполнителей — Григорий Лепс, но еще помню, как ее пел партайгенносе Борман, в смысле Юрий Визбор. В детстве я не понимал, чем отличается бригантина от барка, и думал, что парусник «Товарищ», изображенный на книге Михаила Ландера, и есть та самая бригантина. Так что паруса детства у нас таки да одинаковы, хотя когда пятнадцатилетний еще не капитан Ландер ушел воевать юнгой, «Товарищ» назывался иначе, нес на себе флаг со свастикой и не ушел на дно, взорванный по приказу немецкого командования.
Читать далее →

Литература не должна быть политическим инструментом. Эту истину я установил для себя, казалось бы, раз и навсегда. Слишком часто талантливые авторы в нашей стране оканчивали свою литературную карьеру в сетях политических интриг. Вспомнить, хотя бы, Маяковского и Горького. Исключения в этом правиле, конечно же, были, и касались они, прежде всего, «лагерников»: Солженицына, Шаламова и других. О том, что они прошли, необходимо было писать, ибо истина замалчивалась. В один ряд с ними можно поставить и Стейнбека – его роман кардинальным образом повлиял на политическую ситуацию в стране и позволил обратить внимание на судьбу разорившихся граждан Америки, которые уезжали в Калифорнию на поденные работы. И действительно, что можно сказать против романа, который облегчил жизнь умирающим с голода? Обругать этот шедевр социальной прозы было бы верхом цинизма. Стейнбек добился своего — в конце 1939г. сенатский комитет по вопросам образования и труда начал слушания о положении сезонных рабочих в Калифорнии.
Читать далее →

Книги как тема, фон, аксессуар модных фотосессий — в прекрасной подборке Anna Lee

1944 год

«Близнецы Фаренгейт»

Мишель Фейбер

Издание записных книжек писателя при его жизни как-то отдает манией величия. А иначе как «записными книжками» назвать сборник рассказов Мишеля Фейбера «Близнецы Фаренгейт» я не могу, настолько сырыми выглядят помещенные там тексты. Я не спорю, что набросок, выполненный великим художником, может быть совершенно гениален и иметь самостоятельную ценность, но, в первую очередь, для специалистов-историков, исследователей творчества автора, которые ставят своей задачей отследить эволюцию стиля или сюжета, но никак не для простого потребителя. В случае с Фейбером я – простой потребитель и я хочу видеть готовый продукт, а не гадать, что же будет с наброском дальше, войдет ли он в законченное произведение или будет навсегда забыт автором, как неудачный.
Читать далее →

Новая книга Дяченок из цикла «Метаморфозы» хороша, но не отлична (если сравнивать ее с первой «Vita Nostra»). Тем не менее она мне понравилась. Лейтмотив в ней тот же, что и в остальных книгах цикла, — преображение, переход человека из одного состояния в другое. Рубежом, который, собственно, должен привести к метаморфозе, является так называемая Проба. В принципе, стандартное испытание на силу воли, при котором человек должен доказать, что он хозяин себе и что он может быть чем-то большим, чем он есть. Но она служит также ключом к замыслу писателей.
Читать далее →

Гюстав Флобер «Бувар и Пекюше» (1881). Гринуэй планировал полноценную адаптацию незавершённого романа Флобера с собственной концовкой. Франсуа Буйяр и Луи де Дюше, работники будапештского морга из «Чемоданов Тульса Люпера», — несомненные родственники героев этого романа (и коронеров из «Смерти в Сене»).
Читать далее →

Стихи – первая литература, с которой обычно знакомят ребенка. Сегодня в гостях уВоркингмамы люди очень важные, эти люди – детские поэты.

Игорь Лагерев, автор трех поэтических сборников («Напоминание по слонолетанию», «Сколько влезает в кота», «Шел по городу хомяк»), создатель улиткомобиля и кузнечикоплана, человек, знающий все о драконах и домовых. Стихи Игоря Лагерева — это игра, без которой детство немыслимо. Его герои смешные и трогательные, наивные и добрые, одним словом, настоящие.

Андрей Сметанин писать начал совсем недавно, три года – для писательской карьеры не срок, но количество полученных премий и выигранных конкурсов даже сложно посчитать. Литературной победой можно считать два авторских сборника: «С чего начинается ссора» и «Азбука опасностей. Осторожно, малыш» (М.: КомпасГид, 2010-2011). Андрей знает все о детских проблемах, в его стихах настоящий мальчиш-плохиш и рассудительный взрослый слились воедино: здесь и детсадовские приключения, и дворовые курьезы, и обстоятельные предостережения обо всем на свете, пока не кончится алфавит.

– Расскажите про любимую книгу Вашего детства?
Читать далее →

окончание; продолжение и начало статьи здесь

Кэррингтон стала первым проектом Кристофера Хэмптона за пять лет, после его «Опасных связей» (Dangerous Liaisons, 1988), награжденных Оскаром и BAFTA за сценарий.
Однако история создания этого фильма – история восторженных взлётов и ужасных падений – берет своё начало даже ранее.

Фильм «Кэррингтон» вдохновлен книгой Майкла Холройда (Michael Holroyd), «Литтон Стрейчи» — о биографе, пацифисте и гомосексуалисте, а также о писателях и художниках, населявших его мир. Хэмптон впервые прочёл эту биографию в конце 1960-х, и был мгновенно сражен единственным образом — ослепительной, но трагичной молодой художницы Доры Кэррингтон, ставшей на 17 лет бессменной спутницей Стрейчи.
Читать далее →

С «Лангольерами» у меня случилась не очень характерная для меня ситуация: сначала я посмотрела фильм, потом — прочитала книгу. Все-таки обычно я предпочитаю обратный порядок (следуя глубинному убеждению, что фильм не может быть лучше книги). Но по зрелом размышлении поняла, что фильм не уступает книге: Крейг Туми вполне себе соответствует, да и сюжет практически не переврали. Хотя мистики у Кинга все-таки больше.
Читать далее →