(По роману «На маяк»)
…только рассматривая произведения, можно обнаружить того, кто их создал, и, значит, произведения эти должны нести на себе его характер. Я должен признаться, что противоположное мнение кажется мне крайне опасным и очень близким к учению тех новаторов последнего времени, которые полагают, что красота вселенной и благость, какие мы приписываем деяниям Бога, суть лишь измышления людей, которые составляют представление о Боге по самим себе
По концентрации мыслей и чувств на квадратный сантиметр книжного листа Вирджиния Вулф превосходит многих и многих. Количество мыслеформ, обретших бумажную плоть, представляет собой бескрайнюю метаморфическую галерею человеческого подсознания, вырвавшегося наружу, посягнувшего на святая святых этого лучшего из миров и вырывающего человека из привычных времени и протяженности. Мгновения здесь длятся годами, а годы проносятся как мгновения. Путь на Маяк может быть бесконечно далек и бесконечно близок, и не всегда, вернее – никогда, это не зависит от человека. Об этом говорит нам Вирджиния Вулф устами всех своих героев, – каждого по-своему. Человек отнюдь не так уж могуществен, как ему хотелось бы. Его уму не хватает разумности, чтобы понять душу. Его душе не хватает добродетели, чтобы выбрать верный (не обязательно кратчайший) путь.
«Кто-то ошибся».
