«Хочешь, я скажу тебе, о чем думаю сейчас. Хочу, скажи. Я думаю, мы не ослепли, а были и остаемся слепыми. Слепыми, которые видят. Слепые, которые, видя, не видят». Жозе Сарамаго «Слепота».
Исследователи относят этот роман Сарамаго к жанру социальной антиутопии, но не менее отчетливо в нем прослеживаются и следы постапокалиптической литературы. Набор приемов, используемых автором, стандартен для любого писателя фантаста, но за универсальностью методов кроется глубокое личностное понимание проблемы, мировоззрение писателя и его философия. Роман заставляет читателя работать, мыслить, а не просто созерцать катастрофу, по-голливудски восторгаясь деградацией и разрушением. Итак, среднестатистическое человеческое общество постигает невиданный доселе недуг – люди один за другим начинают слепнуть, и эта слепота принимает характер эпидемии. А первейший способ борьбы с эпидемией, как известно, карантин. Первых ослепших заселяют в здание бывшей психушки. Боязнь быть пораженным этой болезнью заставляет людей идти на крайне жесткие меры, вплоть до расстрела слепцов, покидающих зону карантина.
Читать далее →

Сказание о принцессе Кагуя (Kaguyahime no monogatari, 2013, Япония)

В основе сюжета лежит японская народная сказка: «Повесть о старике Такэтори». Народная сказка в нашей традиции учит, порой – поучает. Сказка часто назидательна, но вот в мультфильме этого практически нет. А есть история, мастерски рассказанная и показанная, над которой хочется размышлять, и выводов из которой можно сделать гораздо больше, нежели в рамках одного «поучения».
Начало очень похоже на «Дюймовочку» и «Мальчика с пальчик»: одиноким старикам, живущим продажей изделий из бамбука, чудо дарит ребенка – миниатюрную принцессу, которая помещается в ладошках. Но под крышей человеческого жилья принцесса превращается в младенца, растущего не по дням, а по часам, до тех пор, пока не вырастает в прекрасную девушку. И вот тогда-то ее приемный отец Мияцуко решает, что должен вырастить свою Былинку (как прозвали ее местные ребята) не в бедности, а знатной дамой, в лучших традициях высшего света. Средства для этого волшебным образом находятся, что и уверяет старика в верности решения.
Читать далее →

Читать далее →

Песнь моря / Song of the Sea (2014, Ирландия, Дания, Бельгия, Люксембург, Франция)

Давно ли случалось вам оказаться в сказке, погрузиться в нее с головой, на время исчезнув из привычной реальности?
Помните ли ощущение волшебства, от которого замирает сердце, покалывает кончики пальцев и просятся слезы на глаза?

Мультфильм «Песнь моря» – это такое концентрированное волшебство, оно – в каждом кадре, хочется сказать – в каждой линии. Мелочи, вполне повседневные, преображаются, обрастают загадкой, перевоплощаются в таинство: вот, казалось бы – просто спящие в норке еноты, а как пробирает, и какой восторг у детей! При этом – все переживания героев на удивление понятны, человечны. Жизненны. Здесь сложные отношения брата с сестрой дополняются такими же сложными, но в то же время очень понятными и простыми отношениями со старшим поколением. Перед нами – живые люди, и при этом каждый из них – Герой. Из тех, что попадают в легенды. Это лучше всего видно по мальчику – как вам его красный плащ в стиле нашего Ивана-Царевича (они вообще по цветовой гамме очень похожи)? А спасательный жилет? А 3d-очки, за которыми играющий в Супермена «царевич» прячется от страха? Причем все эти нюансы не бросаются в глаза, но очень играют на восприятие образа.
Читать далее →

Обложка первого издания 1954 года

ГЛАВА 1

ПОГРАНИЧНАЯ КРЕПОСТЬ.

От Фоссвея на запад, в сторону Иски Думнониев, пошла обыкновенная британская дорога с колеей: слегка расширенная, кое-как вымощенная, в самых разъезженных местах схваченная бревнами, но в остальном мало изменившаяся с прежних пор; она вилась между холмами, уходила вглубь, вторгаясь в дикие, необжитые края.

Дорога была оживленной, кто только ни ступал по ней на ее веку: торговцы верхом на лошадях, везшие в дорожных вьюках бронзовое оружие и необработанный желтый янтарь; сельские жители, перегонявшие из деревни в деревню косматых коров или тощих свиней; изредка – группы рыжеволосых варваров с дальнего запада; даже бродячие арфисты и знахари, лечащие глазные болезни, а то и легконогий охотник в сопровождении громадных овчарок; время от времени появлялся фургон, доставлявший продовольствие римским гарнизонам. Всех перевидала дорога, в том числе и римские когорты, перед которыми расступались все остальные путешествующие.

Сегодня по дороге двигалась вспомогательная когорта в нагрудниках из кожи; она шла мерным легионерским шагом, позволяющим делать по двадцать миль в день от Иски Силуров до Иски Думнониев: новый гарнизон спешил на смену старому. Они шагали вперед, и дорога то выходила на гать, лежавшую между сырым болотом и пустынным горизонтом, то ныряла в густой лес, где местные жители охотились на кабанов, а то выводила на открытое нагорье, где гулял ветер и росли дрок да колючий кустарник. Так, ни разу не сбившись с шага, без единого привала, шла маршем центурия за центурией; солнце освещало знамя, которое несли впереди, а позади тучей клубилась поднятая пыль, окутывая вьючный обоз.
Читать далее →

«Серебряная Инна»
Элисабет Рюнель

У нас случилось лето, а повесть Элисабет Рюнель «Хохай» («Серебряная Инна») перенесла меня из тридцатиградусной жары в суровый шведский край, где зима запирает людей на хуторах, а лето так коротко, что лошади едва успевают отдохнуть на вольном выпасе от долгих трудов. Здесь-то в полярные дни и ночи развивается в двух временных пластах сюжет «Хохая». Двух женщин, Инну с одинокого хутора и безымянную горожанку, разделяет сорок лет и сближает переживание потерянной любви и если Инну автор оставляет в момент тяжелой утраты, то героиня-современница проходит путь переживания до конца, символически хороня Инну, как свое горе. Можно было прочесть «Хохай», как красивую и грустную повесть об утраченной любви и вечном повторении историй, но именно похороны Инны современной героиней натолкнули меня на мысль, что произведение Рюнель очень похоже на записи человека проходящего терапевтический процесс освобождения от тяжелого прошлого. А дальше понеслось и уже все больше фактов говорило за эту версию.
Читать далее →

оформляла вчера репортажик со львами, и плотно посидела в сети, разыскивая цитаты. Очень интересная ситуация. Привычная уже. Не находится нормальной подборки литературных отрывков о львах, хотя какая сочная и богатая тема — львы. А находятся жалкие крохи в виде тыщу раз повторенных изречений, пары поговорок, и, кошмар и ужас, цитаток из второ- и третьестепенных авторов, или моднявых или пишущих детские считалки разного объема.
Пришлось лень отпихнуть и пойти по памяти в то, что, казалось мне, обязано уже быть процитировано без меня. Хемингуэй и «Лев мисс Мэри»… Даррелл и «Звери в его жизни» (если кто чего вспомнит, а напишите, сделаем рунету приятное), а еще не вошло это вот прекрасное «Беглые и неуловимые впечатления скользили, не задевая: киноварь горшечника; небосвод, отягощенный звездами, они же — боги; луна, откуда сверзился лев…»
Так что, с все большим уважением я отношусь к любителям ножиков, которые неутомимо на своем форуме насобирали цитат о ножах, не каких-то а именно литературных.
И еще, насчет качества литературы. Жаль мне тех, кто не видит и не ощущает разницы между «есть талант» и «а я умею писать предложения и придумал сюжетец».
Смотрела по диагонали: рассказы Хемингуэя, потом заглядывала в Борхеса, вернулась к Дарреллу… В стихи Пушкина забрела по пути. И выхватывая слова и фразы, прямо чувствовала, как оттуда веет свежестью, силой, будто поливалку врубили и она пошла крутить, брызгая радугами. Как они это делают, ну не чудо? Даже читать не обязательно, просто коснуться, полистать.

Фоторепортаж из сафари-парка «Тайган» и несколько литературных цитат, выхваченных из чтения

Этой ночью, когда все уже легли, но еще не успели заснуть, мы слышали рычание льва. Лев находился где-то к северу от лагеря, и рык его, поначалу негромкий, постепенно набирал силу и закончился вздохом.
– Я лягу к тебе, – сказала Мэри.
Я обнял ее, и мы лежали, прижавшись друг к другу в темноте, и слушали рев льва.
– Его ни с кем нельзя перепутать, – сказала Мэри. – Хорошо, что мы вместе, когда он так рычит.
Лев, глухо ворча, уходил на северо-запад. Невозможно описать рычание дикого льва. Можно лишь сказать: я слушал, а лев рычал. Ничего общего с шумом, который издает перед началом фильма лев «Метро-Голдвин-Майер». От рыка дикого льва цепенеет все внутри.
– У меня будто все оборвалось, – сказала Мэри. – Он настоящий владыка ночи.
Мы слушали, и вскоре откуда-то издалека, с северо-запада донесся новый рык, только теперь он закончился кашлем.
– Надеюсь, он поохотится удачно, – сказал я Мэри. – Не думай о нем слишком много, постарайся уснуть.

Хемингуэй Эрнест «Лев мисс Мэри»
Читать далее →