Библиотека и книжный магазин PTYX открылась в Брюсселе в 2012 году как независимый книжный клуб для встреч и обмена мнениями о прочитанном
фото отсюда
http://programalaesfera.blogspot.com.es/2013/07/los-mejores-graffitis-literarios-del.html
«Смерть героя» — один из самых значительных романов о «потерянном поколении». Сам Олдингтон назвал эту книгу «надгробным плачем» и «памятником» поколению, перемолотому в жерновах первой мировой. Надо отметить, что английскому писателю удалось воздвигнуть этот монумент, хотя речь в книге идет не только о войне. Уже на первых страницах мы узнаем о смерти Джорджа Уинтерборна, героя книги и героя войны, и дальнейшее повествование превращается для нас в ретроспекцию, в путешествие во времени. Автор детально воспроизводит историю семейства и позволяет читателю проследить за судьбой героя с рождения и до последней его минуты. Олдинтона интересуют причины начала войны, причины гибели Уинтерборна и иже с ним, он копает глубже, чтобы восстановить правду. По сути, «Смерть героя» — это страстный монолог человека возмущенного несправедливостью, в нем много личного, оценочного, субъективного. Это голос совести, крик души, попытка ответа на вопрос. Исследователи сравнивают этот роман с джазовой импровизацией: тема задана в самом начале, далее – лишь вариации.
Читать далее
Автор: Игорь Лесс
… Она думает о стихотворении, которого не помнит, но однажды он прочитал его вслух, сидя в пустом зале, у открытого окна, свивая ее бархатной лентой своего голоса. Голос сказал ей о гайятте, вечной женщине вечно женственной, перерождающей себя, крутящейся мягкой рыбой среди масла вселенной, до самого конца ее, которого нет и не будет.
читает: Анатолий Герасименко
мастеринг: Кирьян Кузнецов
или
———————
Автор: Игорь Лесс
Итак, встречайте первого победителя самохвального конкурса. Мы задаем вопросы Книгозавра Игорю Лессу, и слушаем два трека, записанных командой «Форминга-студио»
Е.Блонди: Игорь, вы редкий гость в сети, и, как я вижу, раньше появлялись чаще, но, кажется, в итоге предпочли реальную жизнь виртуальной? Возьму сразу быка за рога и первый вопрос задам о литературе в целом. Вы пишете. И у вас получается. Но я не вижу сетевых или бумажных публикаций. В каких вы отношениях с литературой, в нашем случае, с писательством?
И.Лесс: Вы правы, Елена. Было время, когда я считал свое присутствие в сети пусть малым, но необходимым, думал: я же цивилизованный человек, а сейчас у всех везде аккаунты и страницы. Но сетевое общение утомляет и фактически ничего не дает. Круг друзей, как правило, остается неизменным, на то они и друзья, чтобы быть верными и старыми. А на приятельствование у меня нет времени. Ленив я общаться.
Что же касается отношений с литературой… Я, разумеется, не писатель, по той же причине: ленив. Понимаю, что проза, если я выберу эту дорогу, должна стать главным в жизни, а у меня есть другие интересы, я к такому выбору не готов. Так что моя лень относится именно к занятиям литературой. В других областях я вполне себе нормально работаю.
Читать далее
(обложка книги отсюда)
Патрик Лафкадио Хирн (или Херн), после получения японского гражданства также известный под именем Коизуми Якумо (Koizumi Yakumo) – известный журналист, педагог, переводчик и толкователь жизни и культуры Японии; писатель, широкую известность которому принесли его книги об этой стране, в частности, сборники японских легенд и сказок.
Ранние годы
Патрик Лафкадио родился 27 июня 1850 года на одном из греческих Ионических островов, Левкадии/Левкасе (Lefkada, or Leucas).
Его отец — Чарльз Буш Хирн (Charles Bush Hearn), военный врач, офицер Британской армии, оказавшийся на греческих островах в период британской оккупации.
Матерью Патрика Лафкадио была гречанка по имени Роза Антония Кассимати (Rosa Antonia Kassimati), уроженка Китеры (Kythera).
Новорожденного сына крестили в греческой православной церкви и нарекли Патрицио Лафкадио Тессима Карлосом Хирном (Patricio Lefcadio Tessima Carlos Hearn). Неясно, были ли родители мальчика женаты официально. Родственники со стороны отца, ирландские протестанты, считали Патрика Лафкадио незаконнорожденным. (Однако, возможно, причина в том, что они не признавали законной церемонию бракосочетания, проведенную в греческой православной церкви).
Читать далее
Я первой услышала уже готовый наградной, так сказать, трек, записанный студией Форминга для победителя завершенного конкурса. И скоро его услышат все, кто хочет послушать. Тающие, иронично-значительные истории Игоря Лесса о женщинах и их мужчинах, о вечном противостоянии, и вечном — никуда не денешься…
По моему мнению, трек удался. Я рада, что вместе с его публикацией Игорь Лесс получит возможность ответить на три вопроса Книгозавра. Вернее, рада тому, что их задам я, и после прослушивания трека, они тоже будут, гм, эдакие. Потому что автор, пишущий на такие темы, как Игорь Лесс, должен быть готов ко всяким вопросам.
Итак, Форминга записывает, а мы будем публиковать треки и небольшие беседы с авторами-победителями.
Книга, которая открывается со всех сторон!
Прямо из библиотеки Хогвартса…
Книга конца 16 века содержит в себе шесть книг!
Все они аккуратно скрыты внутри одного переплета.
Это молитвенные тексты, напечатанные в Германии в 1550-х годах и 1570-х (в том числе Мартин Лютер)
Каждая из них закрыта своей крошечной застежкой.
Читать далее
9.
Его называли «понедельниковой хворью» – этот невообразимый отек задних ног упряжной лошади, простоявшей в конюшне субботу и воскресенье. Внезапное прекращение обычной нагрузки и неподвижность вызывали резкий лимфостаз и отек, который в первый рабочий день недели не одного фермера ставил в безвыходное положение.
Но был уже вечер среды, и могучий мерин мистера Крампа заметно поздоровел.
– Ну, эта нога уже наполовину тоньше, чем была, – сказал я, проводя ладонью по внутренней стороне пута, ощущая вдавленности, которые мои пальцы оставили на еще не рассосавшемся отеке. – Вижу, вы тут потрудились!
– Делал, как вы сказали, – ответил мистер Крамп с обычной лаконичностью. Но я знал, что он несколько часов клал припарки на ногу, массировал ее и заставлял лошадь ходить, как я посоветовал ему в понедельник, когда ввел ей адреналин.
Я начал наполнять шприц для вторичной инъекции.
– Рожь вы ему не даете?
– Нет. Только отруби.
– И отлично. Думаю, еще день-другой и все пройдет, если вы будете продолжать лечение.
Фермер только крякнул, а его багровое лицо сохранило обычное чуть удивленное выражение, словно мои слова его вовсе не обрадовали. Но я знал, что он доволен. Мерин был его любимцем, и в понедельник он не сумел скрыть, как тревожился и как принимал к сердцу страдания и испуг животного.
Я вошел в дом, чтобы вымыть руки, и мистер Крамп проводил меня на кухню, грузно шагая впереди. С медлительностью, свойственной крупным людям, он подал мне мыло и полотенце, отступил немного и молча смотрел, как я наклоняюсь над неглубокой, но длинной керамической раковиной коричневого цвета.
Я кончал вытирать руки, когда он кашлянул и спросил робко:
– Может, попробуете моего винца?
Читать далее
«Молодая сотрудница парижской полиции по имени Алиса и американский джазовый пианист Габриэль просыпаются в восемь утра на скамье Центрального парка Нью-Йорка, скованные наручниками.
Они незнакомы друг с другом, и совершенно не помнят, каким образом и при каких обстоятельствах там оказались. Вчера вечером Алиса в шумной компании подруг предавалась радостям жизни на Елисейских полях, а Габриэль находился в Ирландии, выступал в одном из дублинских клубов.
Читать далее
