Воскресное чтение. Александр Сергеевич Пушкин

(чтение Владимира Николаева)

Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.

Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
Читать далее

Воскресное чтение. Владимир Николаев «Шесть стихотворений»

***
Мне осень хризантемами мила,
Они — предвестье зимнего разлада.
Боль старая в душе не умерла,
А новой нам пока еще не надо.
Ресницами японского цветка
Укрыт альков упругой сердцевины.
О, хризантема, ты, как сон, легка,
И, как дыханье девушки, невинна.
Но беспощадной волею зимы
Тебя на плаху кинут, недотрога.
И ты умрешь, как умираем мы,
С надеждою единственной — на Бога.
Читать далее

Воскресное чтение. Алексей Иванов «Географ глобус пропил» (фрагмент)

(чтение Александра Рыборецкого)

Чтобы найти поляну для ночевки, мы сворачиваем в затопленную просеку. Здесь — черная тишина и покой. Гул Поныша гаснет. Мы медленно плывем между двумя стенами елей. Под нами видны размытые колеи. В чистой воде неподвижно висят шишки. Лес отражается сам в себе. Ощущение земной тверди теряется. Вдали, за еловыми остриями и лапами, стынет широкая ярко-розовая заря.
Поляну мы нашли не очень удобную — маленькую, неровную, кособокую. Однако выбирать не из чего. Воды Поныша причудливыми узорами растеклись по лесу, оставив от суши небольшие островки, соединенные гривками. Мы устало возимся с лагерем, рубим дрова, разжигаем костер. Потом я предлагаю желающим пойти за березовым соком.
Читать далее

Воскресное чтение. Александр Рыборецкий. Последняя рыбалка

Немногочисленные прохожие бросали в воду с набережной куски хлеба и белых булок, а наглые чайки расталкивали друг друга крыльями в борьбе за халявное лакомство. Крики чаек далеко разносились над тихой водой залива, отражались в подбрюшьи бетонного пирса и бились о ржавчину свай.
Прямо как на ангольском базаре, даже чернотой на африканок похожи — улыбнулся про себя Василич, поддергивая намотанную на палец леску удочки-закидушки, которая уходила струной в зеленую глубину, туда, где между бетонных плит, поросших водорослями, метались черными торпедами бычки. Клев почти прекратился, потому как солнце уже полностью выползло из-за горизонта, резко, как искупавшийся пес, отряхнуло капли морской воды и рассыпалось бликами по поверхности бухты, ударило в окна домов, сгрудившихся на склоне гор.
Читать далее