Он известен, он знаменит по праву, он писал и получал признание — в двадцать шесть лет стал обладателем высшей в Японии литературной премии — премии Акутагавы.
А еще его читали. Читала и я, начав с «Четвертого ледникового периода» в том возрасте, когда вся фантастика читается от корки до корки, лишь бы она к фантастике была причислена. И после, слушая ахи и охи по поводу «Женщины в песках», читала «Человек-ящик» и «Чужое лицо» — романы болезненные и выморочные в своей наизнанку вывернутости, когда текст похож на человеческое тело наружу тем, что и называют «внутренностями»: кишками, легкими, еще бьющимся сердцем и болтающимися почками, и все это подвергнуто внимательнейшему рассмотрению через лупу с последующей подробнейшей фиксацией.
И лишь потом «Женщина в песках». Наверное, так и надо было, потому что от безжалостных интеллектуальных игр надо было вырасти в человека, чтобы прочитать о человечности.
