Подрастающее поколение иногда радует своим креативом. Эта шпаргалку у одного из учеников изъял учитель литературы на уроке, когда детям надо было наизусть рассказать отрывок из «Слова о полку Игореве». Сей артефакт настолько поразил педагога, что школьнику разрешили ею воспользоваться.
ШКОЛЬНАЯ ШПАРГАЛКА к «Слову о полку Игореве»: «Не лепо ли ны бяшетъ братие начяти старыми словесы трудныхъ повестий…»
Расшифровка:
Читать далее
Родился 22 ноября 1985 в Тюмени, но вторым своим городом (и самым любимым) считаю Екатеринбург, поездки в который я каждый раз описываю в своём ЖЖ.
Убеждённый вегетарианец. Пришёл к этому благодаря своей знакомой, с которой меня свела судьба совершенно случайно летом или осенью 2007, потом эта знакомая исчезла внезапным образом, не оставив никаких контактов, спустя около полтора года, но главное, что сохранилось – увлечение индийской культурой и вегетарианская диета, и последняя остаётся моей параллельной линией жизни.
С детства мечтал писать комиксы о супер-героях, исписывал тетради зарисовками, но без диалогов, все сцены были завязаны на активности, перемещениях, поступках, и по сию пору диалоги у меня – самая нежелательная сторона. Хотя, парадокс, болтать могу много и люблю писать большие и подробные письма литературным языком.
Читать далее
Умберто Эко о книгах и литературе (посмеиваясь)
Очень даже неплохая книжка, детектив немножко с хичкоковским уклоном. Хорошее убийство в финале. В общем, книга найдет своего читателя.
Но такое впечатление, будто над автором тяготела какая-то цензура.
Читать далее
Глава 1
С кана, на котором недвижно возлежал пастор Мюррэй, было видно, как яркая полоска красного света упала на розоватую грудь Девы Марии и пухлое личико Божественного младенца у нее на руках. От дождей прошлым летом крыша дома протекла, на написанной маслом картине остались желтоватые потеки, а на лицах Девы Марии и Младенца Христа застыло какое-то отсутствующее выражение. В ярко освещенном окошке повис, раскачиваясь под легким ветерком на тонких серебряных нитях, паучок сичжу. «Утром приносит счастье, вечером — богатство», — сказала однажды, глядя на такого паучка, эта красивая бледная женщина. Какое мне может быть счастье?» В голове промелькнули привидевшиеся во сне причудливые формы небесных тел, на улице протарахтели тележные колеса, откуда-то издалека с болотистых низин донеслись крики красноголовых журавлей, недовольно заблеяла молочная коза. За окном, шумно тыкаясь в оконную бумагу, хлопотали воробьи. В тополях за двором перекликались сороки, «птицы счастья». «Сегодня, похоже, день точно какой-то счастливый». Сознание вдруг заработало четко и ясно: в лучах ослепительного света откуда ни возьмись явилась эта красивая женщина с огромным животом. Ее губы беспокойно подрагивали, словно она хотела что-то сказать. «Ведь на одиннадцатом месяце уже, сегодня точно родит». Пастор тут же понял, что стоит за паучком и криками сорок. Он тут же сел и спустился с кана.
Читать далее
Салтуп Григорий Борисович. Прозаик, скульптор, сценарист.
Автор 4 воплощенных скульптурных проектов (2 уже разрушено или пострадало от варваров).
Автор 8 книг прозы:
— «Каникулы в Карелии», Петрозаводск, 1986 г.
— «Карьера дворника», Петрозаводск, 1990 г.
— «Клиника доктора Тракарта», Петрозаводск, 1990, 1991 гг. (два разных издания).
— «Барак и 119-ый» // «Выстрел милосердия», Карелия, 2004 г.
НОВЫЙ ГОД
Вот и Новый год. Вот и Новый кот. И много людей — и кот на окне.
Я не разговариваю. Я не умею. У меня не работает эта функция. Всю жизнь я печатаю ногами, делая вид — что я такой важный, такой… Ну, подберите слова за меня — серьезный, брутальный, какой-нибудь еще.
— Привет, — говорю я Наташе.
Это ж время такое. Кривоэкранное, с надеждой. Вот сейчас — бу-у-у-у-ум — один выстрел — все высыпать, все выкинуть, все биржи — в окна, как стекло. Но об это уж говорят давно, а поэтому и ничего нового. Люди на втором этаже — все сплошь растения.
Нет, я знаю, что они хорошие, я несу это понимание сам в себе. Мне даже сказать нечего. Я не говорю. Но, печатая ногами, я могу кому-нибудь об этом сказать.
Я мечтаю о том, что у меня может быть…. Черт… Баба…
Мы ведь далеко. Нет, я какое-то время назад не жил здесь — но какая разница — ведь невероятное тепло — мышления, трения мысли о мысль.
Виталий. Водитель. И голос его громок. А мой голос тоже громок. Нет, его никто не слышал. И не услышит. Я ж не виноват, что я не умею говорить?
У кого спросить?
Я бога я не верю — зачем у него спрашивать.
А и всё. И проехали. А один раз в Интернете я ездил на разборки. Говорю пацанам:
-Слы, знаешь, что будет?
Читать далее
ТВОЯ ЛЮБОВЬ
элегия
…на каком языке на эльфийском
объясняться… то весел, то грустен — яркий, с ничего не стоящего свидания…
…ничего? Но это свидание ты — кто бы ни был на другой чаше весов…
…Почему такое злое лицо, когда готовишь ей пищу? Думаешь о другом?…
…что сказала — Господи мой, Ты дал хлеб — не осуждать; Ты дал пить —
если кто видит грех, то грех в нём. Значит, виновна в грехе, потому что вижу его.
Верю-верую, когда ничего не останется в мире, перед Вторым Пришествием,
ни еды, ни воды,
останется твой смешок, твой голос, когда приходил со свиданья…
какое там было свиданье —
ели и пили невкусно, дорого, плата за обстановку; тёплые икры и тёплый животик, а больше и нет ничего.
Как ты трепещещь-паришь, когда поднимается чувство,
когда твой единственный ливень, буран-ураган ходит по дому!
Дом наш - не из материи, иначе бы он рассыпался на биллионы мезочастиц
от всплесков твоих длинных рук.
От них излученье такое, что всем онкологическим встать под него, как под иконы - бесплатная химиотерапия!
Ты бываешь иконой - исходящей влагой иконой. ...твоя противофаза.
То, чтобы вышло твоё излученье,
ну и что - не она. ...- а ты светишься так, что вижу и могу описать.
Ты влюблён и готовишь ужин - конечно, на всех. Папуасам, и девам Ямайки достанется этой курицы с рисом,
чая, сахара, ложек и гусениц, весело смотрящих на нас и ходящих по потолку.
Стены в пятнах - готовишь без масла, на елее, которого нет среди влаг человека.
И шипит, и дымит - принесу ладан.
...ты заповеданный. Ты заповедный. Как глупо простое созвучье, как оно веселит! Улыбнись - ты же любишь!
А ты грустен. Вот грусть, вот любовь - прополаскаю с малиновым уксусом. Достану из барабана бельё.
Чтобы чисто и ясно, и солнечный день в сентябре. И река,
и ты приближаешь буквы к глазам, ты читаешь
сообщения из мира нежности...
...ты неправильно вечно влюблённый...
на каком языке гесперийском
так стыдно-неловко...
Как люблю, что ты любишь - но поговори, улыбнись...
КОЛИБРИ
Думка пульсирует, думка порхает - не мотыльком,
не бабочкой растревоженной,
не насекомым, а теплокровным - порхает колибри вокруг мобильного телефона.
Всего-то думы - меньше ладошки, а тельце - тело - иззябло, дрожит.
Как бы ему быть чуток побольше - все чужие отгоняло бы звуки:
и дрель, и мяу кошки одинокой - а было бы все как вечерний колокольчик.
Как колокольчик тёплый и лёгкий; как колокольчик, чуть талый, снежный,
серебряный и хрустальный, милый - а в душе развяжется узел,
который ты завязал держишь (а я тебе помогаю –
так что сказать нельзя, кто первый связал тот узел).
Лови, лови - летят колокольцы,
цветные птички размером с ноготь (лицом к лицу,
правый чуть больше). Им хватит и одного слоя лака -
не страдать от мороза и зноя.
А на любое яркое слово найдётся платок размером с зависть,
на любой рот, открытый к еде-надежде, найдётся пощёчина.
Молчать невозможно. Что ни скажешь - всё наизнанку.
Мои колокольцы, мои колокольцы...
Сердце растерянно смотрит, как в магазине:
надо и розу, и от пигментов, и мыло,
и запах, и - волосы расчесать, и платье -
в котором лежать, уже не вставая...
Сердце растеряно: в нём и нежность, и страх, и...
дарами завалено, замолкает.
Ночь опускается незаметно. Ты любишь - тебя не любят.
Что ночь - лампада и колокольцы,
безмятежные, золотые...
Колибри бессловестной молитвы
...
любишь Его? Говорить с Ним будешь?
БАЛЛАДА
... а ты лучше всех, каков бы ни был -
теряю тебя человеком,
и пусть...
...ты как бог...
теряю тебя человеком - и не потеряю
никогда...
Сэр Бродерик Хаммерсворт, Бродерик Хаммерсворт -
как вам - в дожде на ночной дороге...
...у дома вашего друга Лэнса Хуллигэна...
...а вы пели в церковном хоре
белокурыми школьниками.
И Гвени Донхестер пела,
и Лиддли Донован пел...
как много стрелок и граффити,
как много стрелок и граффити,
железнодорожных стрелок...
...я ждала тебя - как я ждала тебя...
...что - и как свет - во мне расслоилась...
Мисс Кони Джейн Хэзлвит,
песни - обычное дело,
удивляться - обычное дело.
Давайте - о рыбе и о картошке,
давайте - о чае и свежей газете...
...
Кто сказал тебе, что это есть то, а то, к сожалению, это?
Неправда. Не слушай - но я лишь хочу, чтобы ты сам,
не превращаясь в наш сельский забор...
... Кони, если ты что-то не любишь из моего,
ты не любишь меня...
Да, но если я не люблю - то не любишь и ты...
...я писала бы письма тебе, когда нет тебя...
и не будет...
...
Он всё же доехал и остался на удивление жив.
Но крышу несчастную рвёт вдруг проснувшийся ветер,
рвёт крышу из рук
утомлённого разума.
- Кони, ах, Кони, какое несчастье,
что Леди Шалот вечно молода и прекрасна,
а мы с тобой слишком податливы снегу и жару.
Ей изменил Ланселот, как и нам изменили
(что? старая добрая Англия? родина?
мне твоя родинка не изменит)
...
...мне не изменит твой голос, когда говорит моё имя...
Сэр Бродерик, подавайте на стол всё, что есть.
Портвейн сохранился от девяностых,
картошка и нынешняя хороша.
Так мило и грустно,
как мило и грустно...
... Кони, не бойся людей... Пой...
Да где теперь Лэнси... Несчастное имя...
Где Гвенни и Лддли...
Ты славно поёшь. Я не знал, что ты славно поёшь.
ЗАМОК
элегическая ода
Люблю пафос. Но больше люблю тишину.
В полутревоге - на новом и в старом - нехотя просыпаясь,
востребованно - из груди выпрыгивает кот –
пружиной в этом старом, ещё с кленовыми краями...
...
штофом обитом, прокуренном, невыносимом
…
- как неофициальная культура, -
…
диване...
...
как длинные стихи, как поспешный альбом художника Зверева с лошадями
(хотела бы так лошадей рисовать)
...
Вихрем - вопль напуганной когда-то гостем собаки, чёрной собаки...
...
…здесь замок, чудесный замок - трудный, тёплый,
воздух висит дирижаблем,
алюминий, шорох бумаги
...
сны матери и отца,
волшебные руки серебристо-пепельной краски - линии-руки
...
хозяин - принц;
...
просыпаясь - разворачивается во всю стену
копия её портрета
в маленьком чёрном платье и с медной солнечной чёлкой.
...
нет ни официоза, ни неофициоза...
...путешественник, есть портеты и куклы,
ходящие во время сна - кто здесь - вязаными или лоскутными стопочками.
На их щеках из папье-маше - тени листьев, тени эльфийских листьев...
...
здесь книги и множество тонких инструментов,
здесь глубина, в которой сжимается котёнком страх
(а поутру прыгал котом)
...
есть ощущение прикосновения, без соматической этой досады,
но... так руки встречаются и глаза, так фея снова пришла -
а считали, что фея сгорела
...
замок. принц. офелия
...
собака из песен и старых стихов
...
как быть с этим. Разве фантазия Грина и Эдгара По
могла предложить подобный мир,
где шприцы и кисти готовы как мушкетёрские шпаги
...
но я люблю пафос. Больше люблю тишину.
И неловко дыханья в этой комнате спящей
...
кто здесь, кроме меня?
здесь есть кто-то, кроме меня
...
...
КАПИТАН
Что есть, кроме вымышленных имён и небольшого количества денег -
хотелось бы знать,
кроме деревьев, кроме деревьев.
Синьор Портаксано, синьор Портаксано,
говорит Джильда Рубин, Сильвия Мердок,
Гаспар Кандид и Уэзерли Конрой -
шум, старой плёнкой, волны, остров.
Все мы приплыли. Осталось немного.
Если скажу, что не боюсь страха -
не совру, а мне не поверят.
Перемещаемся с места на место так быстро,
так быстро - перемещаемся с места на место,
что кажется,
спешим -
спасаться, спасаться.
СТАНСЫ
Теченье судьбы – ожидание сына.
При рождении светлый хвостик поманит,
потом – с первым плачем - и мозг разветвился, и кудри его.
Понемногу, с влюблённостью, в судьбы приходят ладони и пальцы,
Стопы, нежная кожа их. А если свыше – то губы и рот,
А потом – неожиданно - появляется мама,
первое: жить не могу.
Мама! Или просто Она? То прекрасная, то сонная вечно,
ищущая руками в полночь источники радиации, ладонями по стене,
в покинутой папой квартире - во чреве новых домов
(мы с вами не спим).
В сорок плод уже точно готов, но ему ещё надо поплавать,
увидать, рассмотреть. За шестьдесят - он учится ходить.
К семидесяти наступят роды.
Так ночью кошка ложится на грудь.
Вот и мама под венчиком в узкой постели, всё белое, бело,
А светящийся новый человек делает первый шаг,
Его кожа атласна, он влюблён, он прекрасен и молод.
И будто нет памяти, как были спелёнуты ручки младенца,
Как слюни его доставали до пяток,
Как было беспомощно и риторично всю жизнь.
Здравствуйте, меня зовут Елена Тепляшина (Николаева). Когда мне было лет пять, мама научила меня читать, — так с тех пор и читаю. Когда-то в детстве очаровалась историями про разбойника Румцайса, шведскими буквами и польско-русским разговорником. Выросла, занималась языками, теперь перевожу – со шведского, с польского, иногда с чешского. Так что я существо вроде литературного паразита, который присосался к настоящим писателям.
Благодаря «Книгозавру» набралась смелости предъявить тексты публике.
Люблю перебирать слова. Люблю переводить сказки для детей всех возрастов. Благодарна куклам.
Читать далее
Умберто Эко о книгах и литературе (посмеиваясь)
Титульный лист первого издания
Я дал книгу Витторио Сальтини и получил отзыв, что этот Кант сильно преувеличен. И все же я не поленился и посмотрел сам. В нашу философскую подборку такая небольшая книжечка на моральную тему все-таки может сгодиться, не исключено, что ее порекомендуют студентам в каком-либо университете. Но останавливает то, что немецкое издательство заставляет нас купить вместе с ней и предыдущую книгу, а это два здоровеннейших тома, и еще хуже – ту, которую Кант пишет, хотя еще не написал. Не то об искусстве, не то о суждении, я не запомнил; все эти книги называются почти одинаково.
Читать далее
Мы очень рады представить читателям начало нового, полностью написанного, но еще нигде не опубликованного романа Юрия Бригадира
Глава 1
По подоконнику яростно ползла божья коровка. Глянцевая такая, деловитая, нацеленная на вечный бой. Я время от времени смотрел на нее левым глазом, но правый отделяться от своего напарника не хотел и дружественно косил в ту же сторону, отчего приходилось заново вглядываться в оптический прицел. «А хамелеон бы смог», — машинально подумал я, представил себя с глазами «в разбежку» и улыбнулся. В этот раз наглазник сидел как родной, был мягким и эластичным, но отчетливо вонял какой-то восточной косоглазой химией. Закупал его отдельно от СВД Сеня. Он хотел как лучше, и взял белорусский восьмикратный, хотя я ему сто раз говорил, что лучше родного новосибирского ПСО все равно ничего нет. В общем, сначала я наотрез отказался, отчего Сеня сильно погрустнел, но потом мы вдвоем выехали за город, пристреляли винтовку в лесополосе, разобрали, смазали, отрегулировали — и я решил, что Белоруссия, все ж таки, не настолько фантастическая заграница. Учитывая относительную легкость заказа, а также расстояние в пятьдесят от силы метров, СВД с неродным прицелом била очень даже неплохо. Запах вот только мешал, но сейчас терпеть оставалось всего ничего, а я с детства не особо привередливый. Работа диктует, жизнь корректирует.
Читать далее
