(чтение Елены Блонди)

Гладиаторы-бестиарии на арене

Византийская повесть
I

Под вечер хорошо у Босфора,
Хорошо у Золотого Рога:
Море, как расплавленный яхонт,
Небо, как якинф раскаленный,
Паруса у лодок пламенеют,
Уключины у весел сверкают,
И кефаль в мотне волокуши
Трепетным плещет перламутром.
Да и здесь, на Босфоре Киммерийском,
Тоже хорошо на закате;
Надо сесть на горе Митридата,
Не глядеть на город у подножья,
А глядеть на Азийский берег.
Там над синемраморным морем,
Над пунцовой глиною обрывов
Нежно розовеют колоннады
Гермонассы и Фанагории.
А над ними пурпур и пепел,
Изверженье кратеров бесплотных,
Бирюзовые архипелаги
И флотилии галер пламезарных.
И даже православному сердцу
Мечтаются «Острова Блаженных»,—
Грешная языческая прелесть,
Сатанинский соблазн элленов.
А на город глядеть не стоит:
В запустеньи древняя столица,
В капищах языческих — мерзость,
Ящерицы, змеи да падаль:
Гавань месяцами пустует,
Не видать и челноков рыбачьих:
Плавают они у Нимфеи,
Продают весь улов евреям,
А те его гонят к Требизонду
На своих фелуках вертлявых,
Здесь же и скумбрии не купишь!
Обнищала древняя столица,
Оскудели фонтаны и колодцы,
Еле держатся башни и стены,
Ноздреватые, как сухая брынза.
Читать далее →

1. Станция Тешка

На маленькой станции Тешка всегда ночь и всегда зима.
Поезд приходил в Тешку в два часа ночи, а первая электричка отправлялась на Мариуполь в половине седьмого утра.
А летом ехать до станции Тешка не было нужды, потому что быстрее доехать в жарком автобусе до побережья и оттуда до Мариуполя — морем, в кресле ‘Кометы’, всего несколько часов, подпрыгивая, когда металлические крылья срезают макушки волн.
Но то летом. К зиме навигация прекращалась и два города, стоящие на одном море, прятали руки за спину, да еще и отворачивались.
Из сонного поезда, где почти все спали в город Мелитополь, — только полдесятка человек забирали свои сны из надышанного тепла и, спрятав их под пальто и куртками, уносили в белую, под черно-синим небом, безмолвную, всю застланную волнистой нетронутой пеленой станцию Тешку.
За несколько лет зимних поездок Лада не могла припомнить ни одного местного жителя, что появился бы на перроне или в зале ожидания. Может и был кто-то, кто встречал и провожал поезд, семафоря желтыми флажками, но, видно, уходили раньше, чем она успевала проснуться, таща сумку в островерхий домик с желтыми окнами.
В зале было тихо и чисто. Языкастые кресла светили фанерным глянцем, отражая в себе шарики плафонов. Люди рассаживались, устраивали рядом вещи, как неуклюжих детей, и становились похожими на зрителей особо длинного фильма.
За черными арками окон показывали спящую Тешку.
Читать далее →