(чтение Сергея Рока)

Посвящается моей матери Екатерине Савельевне Гроссман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1
Над землей стоял туман. На проводах высокого напряжения, тянувшихся вдоль шоссе, отсвечивали отблески автомобильных фар.
Дождя не было, но земля на рассвете стала влажной и, когда вспыхивал запретительный светофор, на мокром асфальте появлялось красноватое расплывчатое пятно. Дыхание лагеря чувствовалось за много километров, — к нему тянулись, все сгущаясь, провода, шоссейные и железные дороги. Это было пространство, заполненное прямыми линиями, пространство прямоугольников и параллелограммов, рассекавших землю, осеннее небо, туман.
Протяжно и негромко завыли далекие сирены.
Шоссе прижалось к железной дороге, и колонна автомашин, груженных бумажными пакетами с цементом, шла некоторое время почти на одной скорости с бесконечно длинным товарным эшелоном. Шоферы в военных шинелях не оглядывались на идущие рядом вагоны, на бледные пятна человеческих лиц.
Из тумана вышла лагерная ограда — ряды проволоки, натянутые между железобетонными столбами. Бараки тянулись, образуя широкие, прямые улицы. В их однообразии выражалась бесчеловечность огромного лагеря.
В большом миллионе русских деревенских изб нет и не может быть двух неразличимо схожих. Все живое — неповторимо. Немыслимо тождество двух людей, двух кустов шиповника… Жизнь глохнет там, где насилие стремится стереть ее своеобразие и особенности.
Читать далее →

В пятницу, заняв 200 рублей у своего ближайшего в этом городе родственника, я купил 2 по 1.5 пива и поехал на блатхату, где обнаружил толпу человек в десять, не меньше. Помимо уже знакомых мне лиц имели место три красивые студентки, худой и высокий парень, достававший головой лампочку, и два здоровяка года по 22. Играла гитара. Петр рассказывал:
— Александр Хуев родился в 1950-м году. Почему он не известен на юге, я не знаю. Когда я приезжаю на север, нет, когда я только заезжаю на север, я могу спросить любого. Сашу помнят все. Жизнь человека вообще подчеркивается лишь тогда, когда по прошествии короткого срока вы остаетесь у кого-то в памяти не просто пятном. Например, родственники. Год-два вас помнят. Потом повседневные заботы поглощают все. Что такое десять лет? Срок, правда. Я, например. Вообще не вспоминаю своего деда, со дня смерти которого еще не прошло десяти лет. Трава уже выросла высоко. Хотя все говорили, что, мол, достойно прожил человек, не зря. Так почти все не зря проживают. Плодят потомство. А Саша, вот, потомство не оставил. Зато он сделал много другого, отчего его всегда будут помнить и концептуалисты, и панки, и просто прикольные люди. Вот одна из его песен:
Читать далее →