В присутствии Олеши, в присутствии его на литературном фронте, многим нынешним писателям должно быть стыдно.

Олеша одним своим присутствием сообщает: многословие и тонкословие, вычурность, интеллектуализм, барселонство, в которые рядится житейская нечувствительность и посредственность, — это истинное литературное невежество. Если слова мешают погрузиться в чтение, отвлекают от чтения, мусорят и мутят читательскую радость, — это ведь по причине литераторской гордыни, которая хочет стяжать известности, премиальности, влияния, гонораров, это от гордыни, которая пестуется, чтобы презирать неумного, простого, рабочего читателя, чтобы, одним словом, презирать — народ. И всё – по причине трезвости. Но быть писателем – не профессия, не профессия, не профессия, и еще раз трижды! Чтобы быть писателем – нужно влюбиться в Регину Ольсен, так же безнадежно, как Кьеркегор, или любить Суок больше жизни и клянчить у нее на выпивку, если уж она не может ответить взаимностью. А тот, кто хочет устроиться, — никогда, никогда, никогда не станет настоящим писателем!
Послушайте, почему до сих пор не издано Полное Собрание Сочинений Юрия Карловича Олеши? Если верить биографам (скажем, Белинкову), то во время своей скуки, пьянства, невзаимности Олеша написал большее количество знаков, чем в золотую пору признания и зависти. Ну, и что с того, что это не равновеликие сезоны творенья? Кто взвесит? Взвесил сам Юрий Карлович, и его мифу поверили. Поверила любимая, поверили мужья любимой, поверили издатели… А за официальной ширмочкой, в глубине отчаяния, в глубине своего невежества и сокрушенной зависти, Олеша ковал и наговаривал строки, от которых должны бы были краснеть и сгорать дотла нынешние литературные лауреаты.

По ссылке, чтобы не ходить далеко, – рассказ Олеши «Любовь» (1929), который казался ему самому важнейшим и пророческим.

bartenev