…Бензопила, топор и еж
Заинтригован Станиславский
Боится выйти в туалет
(пирожок(с))
«Флоренс и Джайлс»
Джон Хардинг
Роман Джона Хардинга «Флоренс и Джайлс» вполне мог бы заслужить очень лестный отзыв. Он подарил мне пару вечеров в любимой с отрочества готической атмосфере старинного поместья позапрошлого века, где в забытой библиотеке, полной пыльных историй прошлых столетий, проводит тайно целые дни девчонка-дикарка. Флоренс – не простой подросток, она любопытный искатель, неутомимый изобретатель, принцесса своего внутреннего королевства. Сирота, у которой из родных есть только горячо любимый брат Джайлс да неведомый дядюшка, лишь материально обеспечивающий воспитание юных родственников, Флоренс живет очень насыщенной жизнью, ее день буквально расписан по минутам, точнее по страницам.
Пока Джайлс рядом с ней, они выдумывают долгие игры с продолжением, каждая из которых сулит приключение, а когда брата отсылают в школу, жизнь Флоренс сосредотачивается в библиотеке. Тайком от окружающих взрослых, считающих, что девице ее круга не обязательно владеть грамотой, Флоренс выучилась читать, и книги заменили ей воспитателей, учителей, друзей и родственников, всех кроме Джайлса, конечно. Ради того, чтобы брат был рядом с ней, весел и благополучен, одиннадцатилетняя Флоренс готова на все, а кругом так много нелепых злосчастных случайностей, способных разлучить брата и сестру. Это и школа для мальчиков, откуда, к счастью, Джайлс был выгнан за неспособность к учебе, и коварные гувернантки, ворующие внимание и привязанность мальчика. Флоренс знает, что должна защищать свой мир, как это делали ее любимые литературные герои. Она, как Гамлет, должна разоблачить подлые заговоры против их с Джайлсом единства и уничтожить хитрых врагов. И тут хороши все средства, подсказанные, конечно же, хитрыми детективными романами, мудрыми философскими трактатами и изобретательными историческими хрониками. Флоренс – боец, не знающий страха, когда речь идет о защите средоточия и смысла ее жизни – брата и чтения. Она действует, не взирая на страхи и угрозы, против новой гувернантки, задумавшей ни много ни мало, как украсть Джайлса. И она побеждает, как умеет. В конце концов, разве должна маленькая девочка задумываться о корректности своих методов борьбы с таким сильным, прочным и уверенным в своей правоте миром взрослых?
Конечно, сопровождать Флоренс в ее войне с непредсказуемым злом, следить за ходом размышлений, подчас извращенных своеобразным «книжным» воспитанием, следовать рядом за девочкой по темным коридорам поместья, погружаться в романтические отношения с неуклюжим и добрым мальчишкой-соседом, присутствовать при принятии быстрых и подчас нетривиальных решений, ждать, затаившись в таинственной башне, и действовать на свой страх и риск без помощи и поддержки было очень увлекательно. Но когда я перевернула последнюю страницу романа, то вспомнила именно Константина Сергеевича: вывешенное на сцене в первом акте ружье должно стрелять в финале, иначе остается ощущение незавершенности и, в целом, разочарование.
А надо сказать, что Хардинг развесил на страницах своего романа не то что ружье, а целый арсенал тайн и загадок, которые так и бросил, не потрудившись разрядить в последнем акте. Возможно, автор рассчитывал на проницательность и догадливость читателя, который сам сможет свести концы с концами, закруглив историю. Но даже самый вдумчивый читатель, способный с третьей страницы запутанного детектива догадаться, кто убийца, нуждается в конце произведения в поощрении автора в виде подтверждения своей гипотезы. А вот Хардинг пожалел страниц и труда для того, чтобы все-таки более явно обозначить связь между желаниями коварной мисс гувернантки, старыми семейными фотографиями, любовными перипетиями жизни дядюшки-призрака, а, может быть, и пролить свет на загадку гибели родителей Флоренс и Джайлса. Жирный минус ему за это!