О книгах:

Ю.А. Дмитриева  «Место расстрела — Сандармох»

и

И.И. Чухина  «Карелия — 37: идеология и практика террора».

Недавно мы узнали это место — Сандармох.
Свыше девяти тысяч человек было там расстреляно за 15 месяцев — с 11 августа 1937 года по 27 ноября 1938 года. Еще не вся правда нам открыта, но имена 6067 человек стали известны благодаря труду Ю.А. Дмитриева и его помощников.
Все мы, ныне живущие россияне, которых совсем недавно называли «советским» народом, а сейчас с экрана телевизора презрительно кличут «электоратом», все мы по большому счету пострадали от репрессий коммунистического режима.
Не все мы отчетливо сознаем это, но пострадали все…
У кого расстрелян отец, дед, прадед…
У кого отец, дед, прадед стоял в оцеплении, или даже сам расстреливал, или писал доносы, или читал доносы и вкладывал их в папки, или замирал от ужаса, когда с обыском приходили к соседям…

Великий русский ученый Д. И. Менделеев в начале прошлого века предсказывал, что население России к середине ХХ века достигнет численности  более 350 000 000 человек. Он не мог предвидеть 1 Мировую (2,3 мл), Гражданскую (6,4 мл), Голод в Поволжье (8-12 мл), Голодомор на Украине (7-9 мл) и репрессии коммунистического режима  тридцатых-сороковых годов (35-47 мл), 2 Мировую (20 мл).
Все задеты… Все, кто выжил: и потомки тех, кого расстреливали и потомки тех, кто расстреливал.

Помню, мама моя рассказывала (ей в тридцать седьмом было двадцать лет) что в то время, когда взяли её отца, моего деда Константина Степановича Яковлева, каждый божий день по нашей улице (бывшая Гористая, ныне улица Варламова в Петрозаводске, напротив Александро-Невского собора) проскакивал конный милиционер, хлестал лошадь и  кричал: «По домам! По домам! По домам!»

Люди прятались.

Вслед за милиционером въезжал на улицу грузовик, и вооруженные люди забирали свою добычу: сегодня — из сухановского дома, завтра — из морозовского и подкользинского, послезавтра — из григорьевского…

Петрозаводск в тридцать седьмом был маленьким городком, едва ли пятнадцать тысяч населения. Машин сотни полторы на весь город — на всю столицу Союзной Советской Карело-Финской Республики. Все  коренные петрозаводчане  знали друг друга хотя бы в лицо. В Карелию в конце двадцатых — начале тридцатых годов приехало много эмигрантов-скандинавов из США и Канады, — финнов, шведов, норвежцев. Они составляли интеллектуальную элиту столицы Карелии. Готовилась мировая революция. Агенты Коминтерна проникали всюду, вербовали, уговаривали, врали, шпионили… Идеи коммунизма привлекали рабочий люд во многих странах, — в Штатах властвовал Великий Кризис, и всемирный крах капиталистической системы, казалось, был близок…

Но кризис к 1934 году на Западе закончился, а эмигранты в Советской России остались.

И много было внутренних эмигрантов. Тех, кто помнил старую, «дореволюционную» жизнь, хотя бы со слов своих родителей…

Мой отец, получив в 59-м году 4 сотки под строительство дома на Кукковке, бубнил себе под нос полушепотом: — «При Николашке Кровавом рабочему Александровского завода по двадцать соток под дом и огород давали! Да еще по два гектара на каждую семью под пожни, сено косить! А родная советская власть — четырьмя сотками фронтовика наградила. За пролитую кровь, за раны фронтовые. Курице негде высраться…»

Много было тех, кто сравнивал и думал. А думать нельзя! Опасно для коммунистической власти! Разрешается только ВЕРИТЬ! Всех думающих и иначе верующих пришлось коммунистам убивать, иначе других не запугать и у власти не удержаться.

Страх тех лет у всех нас застрял в позвоночнике, стал частью нашего сознания, частью нашей жизни.

Говорят, есть четыре стадии лжи: обман, наглая ложь, клевета и советская статистика. Сейчас, вероятно, место советской статистики занимает предвыборная пиаровская агитация, а несоветская статистика Сандармоха такова.

Расстреляно: 2154 русских, 762 финна, 676 карел, 493 украинца, 212 поляков, 184 немца, 89 белорусов, 61 еврей, 33 татарина, 24 латыша, 22 грузина, 17 чеченцев, 15 тюрков, 13 армян, 11 эстонцев, а также персы, черкесы, корейцы, цыгане, норвежцы, ингуши, мордвины, болгары, венгры, китайцы, таджики, кумыки, вотяки, греки, шведы, итальянцы, кабардинцы, молдаване, башкиры… Около четырех тысяч фамилий в архиве не нашлось. Известно, что расстреляли, известно, сколько и кто расстреливал, а фамилии убитых не раскрыты…

Отличился на расстрелах в Сандармохе некий Шондыш.

В «расстрельных протоколах» энкавэдэшники писали его фамилию без инициалов, вероятно, даже они испытывали к Шондышу мало почтения. Шондыш был исполнителем 273 расстрелов, убил 2119 человек (две тысячи сто девятнадцать! — для книги рекордов Гиннеса старался?), в том числе Шондыш участвовал в самом массовом расстреле, когда  за  одну январскую  ночь (21.01.1938 г) было убито 452 человека.

Странно, но в «расстрельных протоколах» имена жертв расстрела обозначали чаще всего полностью: ФИО, «фамилия-имя-отчество». Возможно для того, чтоб не ошибиться. За ошибку и сам под пулю встанешь. А исполнителя расстрелов Шондыша всегда обозначали просто «Шондыш», — словно это профессия или кличка.

Сначала я, читая «расстрельные протоколы» и часто встречая обозначение исполнителя «Шондыш», подумал, что это бытовое сокращение, как во время службы в Армии мы называли «АК» и «АКМ» просто: «Калашник».  «Калашник» и «Калашник» — всё быстрее произносить, чем «Автомат Калашникова» или «Автомат Калашникова Модернизированный».

Нет.

Со временем выяснилось: «Шондыш» — не профессия и не кличка, а просто фамилия энкаведешного палача Шондыша, украинца; «Калашник» — это не «АКМ», а просто министр культуры Республики Карелия Калашник. (И каким чертом Шондыша и Калашник к нам в Карелию занесло?)

Сам Шондыш был расстрелян в Петрозаводске 20 октября 1939 года. Перестарался?

Нет, —  много знал…

Кого убивали в Сандармохе?

Рабочих, колхозников, служащих, священников, лесорубов, заключенных ББК. Воров и бандитов не стреляли, они числились по грифу «СБ» — «социально-близкие». Бандитской власти бандиты были близки. Дворян мало, всего лишь 70 человек, около 1%  от всех убитых. 124 женщины…

Как убивали в Сандармохе?

Лес, оцепление, ров, приговор не зачитывался («Долго! Всех не успеем!»), жертва стоит на коленях, руки связаны за спиной, выстрел в затылок.

Персонально.

Я был на раскопках в Сандармохе летом 1997 года вместе с Юрием Дмитриевым и  следователями Республиканской прокуратуры.  По пулевым отверстиям в затылочной части черепов погибших была восстановлена технология убийства. Первый вскрытый ров был большой, на сто тридцать — сто пятьдесят погибших, из некоторых черепов вываливались пули. Следователь прокуратуры сказал: —

— Это потому, что стволы перегревались, и пробойная сила стрелкового оружия слабела…

За что убивали в Сандармохе?

Вопрос политически подлый и нечестный. Убивали не «за что?», а «ради чего?» — ради сохранения своей коммунистической (бандитской) власти, ради того, чтобы уничтожить всякую свободную мысль,  ради торжества ленинских идей.

Вот, для примера несколько «расстрельных дел» из книги Юрия Дмитриева «Место расстрела — Сандармох»:

«Гельмерсен  Василий Васильевич. 1873. 3/к УББЛАГ. Научный работник, состоял на службе при дворе Николая II в должности начальника личной библиотеки царя Николая II. Член организации «ВСБВСР» и по поручению организации выполнял к/р работу среди писателей, получая денежную помощь от организации, и осужден КОГПУ в 1931 г. по ст. 58 на срок 10 лет. Отбывая срок наказания в ББЛАГе, проводил к/р агитацию среди заключенных, распространял провокационные слухи о плохой жизни в СССР, восхвалял жизнь при старом строе, заявляя, что: «В СССР крестьяне и рабочие живут хуже, чем при царе». По убеждениям ярый монархист. О Сталинской Конституции отзывался отрицательно и называет ее «сплошным обманом».  Выражает явно к/р повстанческие тенденции, говоря, что: «Фашисты скоро расправятся с Испанией и тогда возьмутся за СССР». Лагадминистрацией охарактеризован с отрицательной стороны. Осужден 20.11.1937г. Тр. НКВД КАСС Р. Расстрелян 09.12.1937 г. на ст. М. Гора (Сандармох).

Рождественский Василий Дмитриевич. 1881. Уроженец г. С.-Петербурга, из дворян, сын протоиерея — настоятеля Казанского собора, русский, бывший офицер гвардии, служащий, имеет среднее образование, б/п, женат, имеет дочь. С 1908 по 1911 гг. служил офицером в личной охране Николая 11, до 1918 г. служил офицером в гвардейских полках. В январе 1918г. бежал в Бесарабию, откуда в июне 1918г., после оккупации Украины немцами, возвратился в г. Одессу. С приездом в г. Одессу филиала штаба Деникина добровольно вступил в армию Деникина. В июне 1919 г. был назначен ст. офицером бронепоезда армии Деникина, на котором принимал участие в боях против Красной армии. В 1920г. после разгрома армии Деникина бежал в Польшу, где вступил в казачью дивизию Яковлева, в которой служил в качестве начальника связи дивизии и вместе с белополяками принимал участие в боях против Красной армии. В мае 1923 г. в г. Варшаве явился к начальнику польской разведки Братковскому, которому предложил свои услуги. В 1932г. за шпионаж в пользу Польши по ст. 58-6 был осужден на 5 лет. Из лагеря освобожден в 1936г. Обвиняется в том, что после освобождения из лагеря, проживания в М. Горе, группировал вокруг себя к/р офицерство и призывал объединяться в целях оказания друг другу материальной помощи. Во время ареста со словами: «Живым вам в руки не дамся»  пытался лезвием безопасной бритвы перерезать вену на свой руке. Виновным себя признал полностью. Осужден 15.04.1938г. Тр. НКВД КАССР. Расстрелян 25.04.1938 г. на ст. М. Гора (Сандармох).

Андерсен Николай Христофорович. 1896. 3/к УББЛАГ. Из дворян. Бывший полковник царской армии. В армии Колчака — пом. нач. гарнизона г. Читы и комендант города. Является японским эмиссаром. В 1933 г. переброшен из Китая в СССР с заданиями японского шпионажа. Осужден Тр. ОГПУ  ЛО 10.05.1933 г. по ст. 58-6-… 10 лет. По данным оперативного учета занимается к/р агитацией, возбуждая заключенных против партии, правительства и вождей ВКП (б). Восхваляет Троцкого, Тухачевского, Гамарника и говорит: «Таких, как они, еще много, и они еще будут действовать в свое время». Осужден 26.08.1937 г. Тр. НКВД КАССР.  Расстрелян 04.09.1937 г. на ст. М.Гора (Сандармох)».

Это дела дворян, противников коммунистического режима. Их убили не за преступления, а за отношение к власти. В сандармохских рвах российских дворян до-стреливали, их к середине 30-х годов в Советской России почти не осталось.

Геноцид по классовому (родовому) признаку коммунисты начали в 17-м году «Красным Террором».  Во рвах Сандармоха 99% погибших  не были классовыми врагами  коммунистической власти.

Но власть их боялась и потому убила.

Один мой дед, Николай Карлович Салтуп (из прибалтийских немцев),  до революции и гражданской войны был офицером царской таможенной службы. Он исчез из Петрозаводска в 1918 году, вероятно, понял, что при коммунистах ему не выжить. И с бабушкой моей, которой в ту пору было двадцать три года (хороша была бабушка в двадцать три года, — красавица! — у меня есть старые фотографии) у деда семейная жизнь не заладилась. Он исчез и —  ни слуха, ни духа.

Второй мой дед, по матери, коренной петрозаводчанин, всю жизнь проработавший на Александровском заводе, был расстрелян в 1938 году, но не в Сандармохе, а где-то под Петрозаводском. Родственникам — маме, бабушке, теткам и дядьям —  было сказано: «Десять лет без права переписки», а на самом деле — убили.

«Яковлев Константин Степанович, родился в Петрозаводске в 1881 г., русский, б/п, инвалид, проживал в Г. Петрозаводске. Кустпромшвей, должность: токарь. Арестован 21.02.38, осужден за к/р агитацию 58—10-11 Тр. НКВД КАССР 22.03.38. Расстрелян  27.03.38 в окрестностях Петрозаводска».

Дед был верующим человеком, любил церковное пение, сам хорошо пел, в свободное от работы время руководил церковным хором, был регентом Александро-Невского собора. Коммунистам не понравилось. К/р агитация…

Церковное пение, хоры Бортнянского и Гречанинова, приравнивалось к контрреволюционной агитации. Логично с точки зрения ублюдочной коммунистической власти.

Я не знаю, где могила моего деда, Константина Степановича Яковлева.

Юрий Дмитриев считает, что зимой и весной 1938 года расстрелы производились в Сулажгоре, под Петрозаводском; там, в 50-60 годы власти устроили песчаный карьер и останки моего деда и тысяч других расстрелянных петрозаводчан пережгли на кирпичи (помните? — «Гвозди бы делать из этих людей! Не было б крепче в мире гвоздей!»). Кирпичи уложили в стены. В этих домах теперь живут люди.

Партийное руководство знало, как прятать концы в воду, и потому сожженные кости своих жертв приказало перепрятать в стены послевоенных петрозаводских новостроек.

Много их, кирпичей в петрозаводских домах, каждому кирпичу не поклонишься, и потому Сандармох для меня — «…любовь к отеческим гробам».

Организовала массовый террор против мирных граждан коммунистическая партия постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июня 1937 года П51/94 «Об антисоветских элементах».

Правопреемником ВКП (б) стала КПСС.

Правопреемником КПСС является КПРФ — Коммунистическая партия Российской Федерации.

Во всем мире единственное преступление, не имеющее срока давности — геноцид, преступления против человечности; и если по каким-то юридическим уверткам нельзя запретить КПРФ (как запретили в Германии в 1945 году все фашистские организации), то уж во всяком случае нельзя честному человеку за коммунистов голосовать.

Это подло по отношению к памяти наших отцов и дедов.

Подло по отношению к будущему наших детей, подло по отношению к самим себе.

Юрий Дмитриев продолжает дело жизни Ивана Ивановича Чухина (1948-1997), народного депутата ВС РСФСР, депутата Государственной Думы России, писателя, журналиста, полковника милиции, честного и мужественного человека.

Приведу три абзаца из последней книги И.И.Чухина «Карелия-37: идеология и практика террора», книги, вышедшей уже после трагической гибели Ивана Ивановича:

«Мой отец, Чухин И.М., техник-интендант 2-го ранга, помощник (по разведке) начальника штаба Палалахтинской комендатуры 3-го петрозаводского погранотряда, в июле-сентябре 1937 года был в составе «бригады следователей» этого отряда. Он не избивал, не расстреливал людей, но его подпись стоит под обвинительными заключениями в шести сфальсифицированных групповых делах на 34 человека, 28 из которых были расстреляны… Отец был очень скрытным, молчаливым человеком. Его жена и мы, дети, знали лишь, что он воевал в «финскую» и в Великую Отечественную войну, был неоднократно ранен, награжден за участие в войнах орденами и медалями.  Потом служил на Крайнем Севере, где в 1948 году родился и я.

И вот такое открытие… Не отрицаю и нисколько не умаляю вины своего отца, но и не отрекаюсь от него. Наверное, не я один сегодня делаю такие открытия, и каждый по-своему справляется с рухнувшим на него невероятно тяжелым моральным грузом. Для меня работа в комиссии по реабилитации Верховного Совета РСФСР, в Комитете по безопасности 5-й Государственной Думы, в обществе «Мемориал» и работа над этой книгой стали моим личным моральным долгом перед памятью безвинно пострадавших…

В конечном итоге все решает человеческая совесть, те нравственные принципы, которыми живет человек. Поэтому только высокая нравственность и совесть каждого из нас могут уберечь от искушения властью и темных сил человеческой природы».

Книга Юрия Дмитриева «Место расстрела Сандармох» и книга Ивана Чухина «Карелия — 37: идеология и практика террора»  — еще два шага для нас,  современники, на пути к нашей свободе, к нашей памяти.