Вот вопрос первый, от Квинто Крыси:
«Как ты относишься к тому, что некоторые твои книги феминистки считают непригодными для чтения?»
Ответ: для меня то, что происходит в прозе, оно — происходит, неважно, в воображении или в прошлом, или в другой реальности. И герои ведут себя не как я им приказываю. Значит, в любом сюжете может появиться персонаж, чье мировоззрение совершенно не соответствует моему. И, кстати, сюжет может сложиться так, что мне самой такие итоги или перипетии не по нраву.

В конце-концов, для меня художественная книга — не трибуна, на которую я влезаю, чтобы с нее провозгласить, и не листовка, где я излагаю свое отношение к жизни, и даже не аллегория чего-то там или сатира на что-то там.
Для меня книга — история. В смысле — рассказываемая история. И если в этой истории с самого начала «наши победили» и вокруг сплошное для кого-то согласие — она будет скучной. История строится на приключениях, даже если герой сидит в кресле триста страниц, а из крана мерно капает вода — те же триста страниц. Если автор сумел ее рассказать так, чтоб читатели переживали, негодовали, радовались или печалились, вот и прекрасно.
Что же касается феминисток, которые усмотрели в моей прозе недопустимое неуважение к современной женщине и так далее, то я в этом отношении поддерживаю Мадонну, которая в своей речи сказала, ну что ж, значит, я какая-то неправильная феминистка, если дамы меня так активно критикуют.
Что-то, пустившись в рассуждения, не могу понять, ответила ли я на вопрос)))
Отвечаю:
Нормально отношусь. Если кто-то читает мои истории, исключительно чтобы найти в них нужные аргументы для подтверждения чего-то, пусть ищут и находят, не требуя, чтобы я — автор прописывала свои убеждения плакатным или букварным языком. А если не находят, то пусть и не читают, чтение — дело добровольное )))

Вопрос второй, от Елены Семашко:
С легкой руки Чехова писателей называют «врачевателями человеческих душ». Так вот вопрос. Всегда ли писатель должен врачевать, то бишь исправлять, направлять, показывать правильное направление, наказывать зло.. и тд. Ведь как бывает, хороший писатель, он исподволь программирует читателя на его выбор, а читатель находящийся под впечатление, принимает выбор писателя. ;))
Ответ:
начну с того, что, решив уточнить, откуда взялось это выражение, я не смогла его происхождения выяснить… Хотя и сама до сих пор приписывала его Чехову или кому-то, кто о нем самом так сказал. Говорю об этом лишь потому, что мне самой такие поиски всегда интересны (теперь будет, куда еще время потратить)), а сути вопроса ремарка не меняет, да.
Писатели такие же люди, как все остальные. Казалось бы. Но главное отличие — практически любой писательский монолог является одновременно диалогом или, скажем, монологом не в пустоту, а обращенным к другим лицам. Писателей, которые не нуждаются в собеседнике, крайне мало (вернее, мы о них не знаем, так как они в нас не нуждаются).
А любой взрослый разумный человек просто обязан иметь в виду постулат «все на все влияет», следовательно, любые его душевные телодвижения на кого-то да повлияют.
Дальше он поступит соответственно собственной морали либо аморальности. Захочет отравить читателя или сманипулировать душами — сделает. Захочет утешить, успокоить, попытаться увести к свету — сделает.
Вывод — незнание не освобождает от ответственности ))) А моральная ответственность очень часто — личное дело каждого, в отличие от наказуемых законом проступков и преступлений.
Если писатель стремится к свету, а не в темноту, то даже в самых темных своих текстах он будет тащить собеседника вверх. Либо, помня о наличии собеседника, промолчит, понимая, что ему дано какое-то умение манипулировать. Так, на всякий случай.
Для примера расскажу о картинках, не о текстах. Снимала я как-то на пляже девочек, прекрасные вышли фото, залюбоваться. Но девочки — маленькие, лет по семь. Я не решилась выложить снимки в сеть, помня о том, что разглядывать их сможет любой, со всякими мыслями. Не потому что я такая вся хорошая, а потому что стремлюсь быть хорошей, а не плохой. Но это моя личная позиция, а не утверждение, что я должна, обязана поступить именно так. И точно так же я не ощущаю себя трибуном или прометеем, который куда-то ведет или чему-то учит.
Так что, моя позиция в большей степени «не навреди», а не «а ну, исправь, соверши, заврачуй». И мне хотелось бы, чтоб у других было так же, но это опять же, только мое личное желание))