И. Грекова
«Перелом»

Из всей книги сейчас больше всего зацепил вопрос, которым терзается главная героиня-врач: этично ли сообщать неизлечимому больному, что его час близок? Или доктор должен сохранять бодрый вид, поддерживая в пациенте надежду на излечение? Да и вообще надо ли сообщать человеку его диагноз, или лучше колоть «то, что надо колоть», и лечить «от чего надо»?

Для себя я как-то поняла, что такая тактика полной секретности – это психологическая защита для врача. Ведь говоря, что диагноз смертелен, врач не только сообщает больному более чем плохую весть, но и расписывается в собственном бессилии, что, конечно, неприятно. Хотя, что в этом такого? Ведь понятно же, что сделать так, чтобы человек жил вечно, ни один врач не может. И еще, как можно уговорить больного на какое-то серьезное лечение, не сообщив при этом, зачем это делается? Меня поразил в «Переломе» эпизод, когда пожилая женщина говорит главной героине-врачу, что знает, что у нее рак на последней стадии, хотя врачи ей об этом и не говорят. Героиня, сохраняя оптимизм, спрашивает, почему больная так в этом уверена. Та отвечает, что ей делают облучение. На что врач жизнерадостно сообщает, что может еще и не рак, а облучение так, «для профилактики». Это ж каким монстром надо быть, чтобы так мучить людей неизвестностью и ложными надеждами?

Кстати, недавно я была очень удивлена, когда узнала, что практика держать больного в неведении относительно его состояния, это не чисто советское изобретение. Оказывается, в Японии тоже не принято сообщать пациенту диагноз. А если врачи и говорят, что происходит, то в радужных тонах, преуменьшая значимость проблемы, по крайней мере, если верить Нацуо Кирино и ее «Нежным щечкам». Насчет японцев меня это и вовсе удивило. Ведь там религией самоубийство не трактуется, как грех, а наоборот, возводится в добродетель. Так почему же так страшно напугать больного диагнозом? Есть опасение, что негативный настрой больного сведет на нет все усилия врачей? Или причина в чем-то другом?