Есть люди, которые в моим годам отсмотрели уже всю киноклассику, прочитали всю литературную классику, а у меня все еще полно белых пятен. И тем не менее, когда что-то очередное классическое посмотришь-прочитаешь, то есть то самое ощущение, которое «Радиохед» описывает в песне как Jigsaw fallin into place. Ну, по крайней мере у меня.
Режиссер Вернер Херцог
Вот «Агирре» Вернера Херцога я досмотрела только вчера (рецензия от 2 марта 2012. прим. редакции). Под впечатлением, ага, причем впечатление настигло не сразу. И настигает до сих пор. Вчера я почему-то на сон грядущий стала прокручивать в голове сцену из последних кадров фильма, где безумный герой Кински на плоту сжимает в ладони обезьянку и вот это ожидание дальнейшего действия — я все думала: сожмет ли он ее или нет, причинит ли боль живому существу просто так или отпустит. Это жуткое, жуткое ожидание. А еще один эпизод с животным — Агирре показывает своей дочке маленького ленивца, который тоже умещается в ладони, мне казалось, что он вот-вот его тоже уничтожит. Вы извините, что я не с фабулы начала, а вот так. «Агирре» — это не просто фильм, это борьба режиссера с актером и актера со своим героем. Иногда мне казалось, что Кински выкинет что-то такое, чего его герой делать не должен. В этом фильме очень и очень чуствуется еле-еле контролируемая сила.
В принципе, по сценарию , наверное, это и подразумевалось. Фильм о том, как испанские конкистадоры в 16 веке отправились в экспедицию на поиски Эльдорадо, его сюжет основан на реальных дневниках монаха, в этой экспедиции участвовавшего. Очень, кстати, противный персонаж этот монах. И вся темная сущность церкви там ярко продемонстрирована буквально двумя-тремя поворотами в поведении этого человека. И среди аристократов из числа командиров отряда был некий дон Лопе де Агирре, который на определенном этапе пути устроил некий переворот. Он воспротивился приказу главного в этой экспедиции поворачивать назад, ибо у группы заканчивалась и провизия, и с оружием были проблемы и силы были на пределе.
Так вот Клаус Кински в этом роли — это просто нечто. Во-первых на фоне остальных актеров вполне себе южной внешности его Агирре с длинными желтыми волосами из-под шлема, развязными движениями тела (по-моему за весь фильм Кински не принял ни одной не вызывающей позы и не явил миру ни одного мирного выражения лица, а мог ли он вообще иметь такое выражение лица?) смотрелся очень странно и опасно. Меня еще отчего-то зачаровало сочетание железных доспехов и розовой рубахи под ними. И это только внешнее и поведенческое на уровне языка жестов. А у его героя ведь еще и мысли, и действия. Агирре коварен и безумен. Но Кински по-моему еще более безумен и коварен.
Уже после я немного почитала о том, что Херцогу этот фильм очень непросто дался в плане работы с Кински, тот вел себя так отвратительно на съемках, что у режиссера и членов съемочной группы не раз возникало желание сотворить с ним что-то непоправимое. И настоящие индейцы из массовки призывали Херцога посадить Кински в хижину и поджечь ее.
Но хорошо, что я почитала это позже — идеально легло на то, что я почувствовала.
Вообще фильм очень, очень сильный. Минимум диалогов, динамики — все только по делу. Страшный. Заставляет размышлять. Природа Амазонии обалденная.
И вот еще что. Кински в роли Агирре ужасно напомнил мне знаете кого? Кинчева. Вот отчего-то четкие ассоциации. Припомните Кинчевские ужимки, его походку плюс и в росте они похожи, и чертами лица. Зародилось в душе некое сомнение, а не вдохновился ли Константин наш Евгеньевич когда-нибудь доном Лопе де Агирре.