Темы гимназических сочинений напомнили о своем — в выпускном классе меня выбрали от школы, чтоб я написала на какой-то областной конкурс сочинение:

МЫ ТВОИ, РЕВОЛЮЦИЯ, ДЕТИ!

Я выслушала торжественную русачку и в такт ей кивающую директрису. Тоже кивнула и тихо ушла.
Времени дали — три месяца. Перспектив каких-то нарисовали, связанных с поступлением в вуз.
И были три месяца вялого такого кошмара. Я понимала, что надо бы написать, все же перспективы. И — ждут. И — облекли.

Но ни одного предложения выжать из себя не могла. Ну, честно! Вертелись в голове какие-то дурацкие хвосты и начала, пафосные настолько, что зубы болели. Ночами я просыпалась и, глядя в потолок, терзалась тем, что подвожу хорошего человека — учительницу литературы… и тут же злилась сильно — если она такая хорошая, зачем заставляет меня мучиться?
И себе я тоже удивлялась безмерно, ну, что такого-то, бери и пиши любую пафосную чушь, коей полны газетные передовицы!
Через месяц я стала отворачиваться от вопросительных взглядов Эльвиры Ильиничны. Еще через месяц бодро сказала:
— Пишу-пишу, конечно, пишу!
И, зная о моей способности накатать три страницы текста на переменке, Эльвира отстала, вся в надеждах.
А потом я заболела, потом был слет строевой подготовки, потом еще что-то.
Партейное задание я продинамила.
Когда миновали распоследние сроки сдачи нетленки на конкурс, Эльвира после урока сказала мне, захлопывая журнал:
— Эх ты. Подвела все-таки.
Я сокрушенно вздохнула, не зная, что сказать. Но подбородок задрала, так же не зная, что возразить. Так вся противоречивая и ушла молча.
С чувством огромного облегчения — ура, все кончилось, все позади.

А вы помните темы школьных сочинений?
Я вот помню — это был кошмар и ужас, ужас и кошмар…

Если не Ленин, то горькая участь Му-му…