В каждую эпоху, если не у каждого поколения, есть такой литератор, чья упоротость была настолько выбивающейся из бурлящей требухи бунтарей слова, что они стали знаковыми, поворотными фигурами. К таким фигурам я склонен отнести благородного маркиза де Сада в европейской литературе, Сорокина в литературе российской, Платонова в литературе советской. К подобным упорышам от литературы несомненно стоит отнести Джеймса Хэвока. Кто такой Хэвок — история мутная, до сих пор непонятно, существовал ли такой персонаж на самом деле, или это групповое творчество анонимных британских козмопрутковых — до конца не ясно.
Зато ясно, что из под пера Джеймса Хэвока вышло относительно немного текста. Это упоротая новелла «Рэизм», сборник относительно понятных рассказов «Сатанокожа», новелла «Белый череп», а также ещё ряд произведений, не представляющий, с моей точки зрения, культурной ценности. Вообще, если вы таки решите ознакомится с его творчеством, то я рекомендую следующий порядок, позволяющий погрузиться в глубины ада и пиздеца плавно, аккуратно втекая в тему, то я рекомендую начать с «Сатанокожи», плавно выйти на «Белый череп», а затем погружаться в «Рэизм». На русском языке Джеймс Хэвок выпускается в трешевой серии оранжевых книжек «Альтернатива», но произведения там, с точки зрения их восприятия неподготовленными читателями идут в неидеальном порядке.
Ближе к телу текста. Это небольшой, так сказать, отрывочек из «Рэизма».
Все канавы есть шрамы ночи, что прошиты костями младенцев, зараженными спицами звездного склепа. Кровяные цветы прорастают сквозь клумбы из мяса; так же верно, как то, что вагины — могилы из меха, все могилы срастаются звеньями в промискуальном лоне Земли, абсорбируя манию, муки насильственной смерти и миазмы Луны. Вожделенья вползают в магичную щель, растворенные в формах. Призраки порванной кожи и спермы накаляют надгробия, петляя в колечках плюща, мерцая, как муравьи, что секут мессианские циферблаты. Сернистая планета испускает благословения; мертвым известны мечты.
Вы что-то поняли? Скорее, всего — ничего. И в подобном духе написан весь «Рэизм». С первого прочтения он покажется навалом бреда. Со второго тоже. С третьего раза, когда некоторые смыслы станут относительно понятны, за горами хуёв, пёзд, мяса, костей, за парусами кожи, потоками говна, крови и блевотины, за тучными стадами насекомых, среди тел и конечностей потихонечку начинает вырисовываться абсолютно человеконенавистнический смысл. Правда, хочу предупредить, что из-за разницы в пороге брезгливости (да, мне очень сложно испортить аппетит неприятным зрелищем), смыслы у нас нарисуются совершенно разные, тут главное не уйти с недоумевающим лицом, а задвинуть какую-нибудь умную телегу, например.
А вот ещё отрывок.
Похоть творит свой собственный вакуум; когда похотливые лузы сливаются, черные дыры оргазма кромсают рассудок. Пандемониум манит пальцем, вирусная империя из тринадцати жутких желаний, тринадцати трахов со старушечью падалью из земной преисподней; голова наслаждения, что вколочена молотом в наковальню сиропа. Похоронная песнь охотничьих сумерек пляшет вкруг плотоядного жезла, светляки облепили торчащие зубы пантеры. Осколки горелой мелодии, пепельные курки. Кладбищенские короли в кандалах из пшеницы, шнуровых бандажах песчаных дебошей. Ликование четок гробов, повешенных куриц, крапленых хореографией богоубийцы. Телепатический трилобитный циклон, примитивные судороги. Грот бобровых пластов на опарышах киновари, громадьё кипарисных миазмов, войлок. Гидроцефал, долгоносья припарка. Колдуньи точат трофей челюстей. Фантасты фелляций. Левитация, кома, гроб.
Полная дурь, да? А вообще — если вы не собираетесь заморачиваться на сложных щщах по ерунде, ну его, этого Джеймса Хэвока нахрен. Это не Пелевин и не Мартынчик, в жажешечке не пообсуждаешь особо, да и люди могут плохо подумать о заботливо выстроенном сетевом имидже, ознакомившись. Рекомендовать Хэвока так же глупо, как и его не рекомендовать, хотите — энжой, не хотите — тоже правильное решение.
Из публикаций сообщества Книгозавр-жж