— как это было на самом деле

«Иногда, – пишет Хорхе Луис Борхес в одном из своих бесчисленных рассказов. – действительность оказывается слишком сложна для восприятия. В таких случаях она принимает форму легенды, позволяющей ей странствовать по миру…»

Лучшим подтверждением этого умозаключения слепого библиотекаря может служить история некоего Эда Гейна, арестованного 16 ноября 1957 года в Плэйнфилде, Висконсин.

Эд Гейн, фото приблизительно 1957 года

Этот мужичонка в клетчатом кепарике, сдвинутом на одно ухо, долгими одинокими вечерами развлекался странным хобби: препарировал женские трупы и мастерил из кожи, костей, зубов и ногтей всякие нужные в хозяйстве вещи – настольные лампы, абажуры, рамочки для фотографий, табуретки и прочее. Трупы он выкапывал на местном кладбище, сразу после похорон, пока земля не слежалась. Разумеется, перед тем, как препарировать добытое тело, Эд развлекался с ним – по-некрофильски – однако позже, на следствии, он категорически отрицал это. Иногда, если в естественных смертях случался длительный перерыв (ведь люди не умирают по какому-то календарному графику, бывают и паузы), Эд, мужик простой и незамысловатый, как копчёное сало, попросту похищал кого-нибудь из местных красавиц предклимактерического возраста – у него была слабость к зрелым, очень зрелым женщинам – и, после недолгих пыток, убивал их. Конечно, раз уж Эду в руки попадалось НАСТОЛЬКО свежее мясо, он заодно разноообразил своё меню жареной человечинкой, иногда по дружески уделяя соседям кусочек-другой. Разумеется, соседи и не подозревали, чем именно угощал их тихий фермер Эд Гейн.

Самое дикое, на мой взгляд, в этой истории то, что Эд, собственно, и не скрывал своего увлечения от окружающих. Соседские ребятишки, игравшие с ним в карты, однажды поинтересовались, что это за человеческие головы висят у него на стене. «Они настоящие?» — спросил малыш Билли у Эда Гейна. «Конечно! – с гордостью ответил Эд. – Самые настоящие сушёные головы!» «Откуда у тебя такое?» — поразились мальчишки. Эд замялся и пробормотал что-то о приятеле, служившем на Тихом океане и приславшем эти сувениры в конце войны в подарок. Эд не любил врать. Может быть, поэтому после исчезновения (в 1954 году) разбитной барменши Мэри Хоган он всем знакомым, хихикая, рассказывал, что Мэри спрятана у него дома. Знакомые смеялись и хлопали Эда Гейна по плечу – он был славный парень, совсем простой. Он верил людям. Он верил в то, что его ведёт рука Господа (ведь он убивал проклятых шлюх, а шлюхами в его глазах были все женщины – за примечательным исключением матушки Эда). Он не пытался скрывать следы своих преступлений – дверь в подвал, где он потрошил свои жертвы, даже не имела замка… Но в конце концов эта история закончилась так, как закончилась – приехала полиция и арестовала убийцу, каннибала, некрофила и некрофетишиста Эда Гейна. Он просидел в психиатрической клинике до 1984 года, охотно сотрудничая с врачами и исследователями, а потом умер, оставив нам мучительную загадку своей дегенеративной личности.

Отвратительная история, правда? Для американцев она оказалась не только предельно отвратительной, но и попросту непереносимой. Воспринимать Эда Гейна таким, каким он был, оказалось невозможно, и работа над превращением факта в легенду началась почти сразу после публикации материалов об аресте «висконсонского чудовища».

Первый шаг был сделан очень неплохим фантастом Робертом Блохом, выученником Говарда Лавкрафта. Блох написал психологический роман ужасов «Психо», где объяснил действия убийцы шизофренией. Мол, парень находился под влиянием тиранической мамаши, которая мучила его чтением Библии и била ремнём каждый раз, когда ловила за мастурбацией. И после смерти мамы (так считал Блох) сознание несчастного онаниста раздвоилось – со всеми ужасающими последствиями, известными нам из романа «Психо» и его последующей экранизации Альфредом Хичкоком (в скобках замечу, что новейший римейк хичкоковского шедевра – полная чушь, бессмыслица, и смотреть её не стоит даже из-за имени режиссёра, лет десять назад считавшегося лидером списка «режиссёров XXI века»). В одной из психологических ипостасей герой «Психо» Норман Бейтс был славным дружелюбным парнем, застенчивым любителем книг о нацистских лагерях смерти и о каннибалах бассейна Амазонки. Но когда Норман ощущал запах женщины, когда мужские гормоны взбаламучивали его кровь, он становился своей покойной мамой и зверски кромсал одиноких путешественниц, остановившихся в его мотеле на ночёвку. Отчасти автор «Психо» был прав – крыша у Эда поехала именно после смерти госпожи Аугусты Гейн, и именно маму он в первую очередь притащил домой с местного кладбища. Но Блох совершенно сознательно обошёл в своём романе эстетизм Эда Гейна. Его Норман Бейтс, сумашедший истребитель беспечных женщин, всего лишь Lustmorder, как говорят немцы, тот, кто получает сексуальное удовольствие от самого процесса убийства – а Гейн был не таков. К тому же реальный, не выдуманный, Эд Гейн прекрасно осознавал ВСЕ свои действия, и с соседскими детьми в домино играл тот же тип, который вырезал у женских трупов вагины и украшал их бантиками. Для Роберта Блоха и Альфреда Хичкока подобное смешение добра и зла в одном человеке было немыслимо – эти полюса следовало развести в две личности, обитающие в одном теле.

Следующий этап становления легенды приходится на 1973 год, когда на экраны США обрушился неистовый, грубый, грязный, отвратительный до смешного фильм Тоба Хупера, профессора литературы одного из второстепенных университетов Среднего Запада. Фильм назывался The Texas Chainsaw Massacre, что без затей можно перевести как «Резня мотопилой по-техасски».

Сама история постановки фильма, превратившаяся в дикий перформенс на 36-тиградусной жаре, в пыли и смраде техасской пустыни, заслуживает отдельного разговора. Но сейчас лучше сосредоточиться на том, что в брутальной «Резне» личность Эда Гейна отразилась менее схематично, чем в изысканном «Психо». Это понятно – Хичкок хотел, напугав зрителя, в конце концов успокоить его невероятностью происшествия. Тоб Хупер, наоборот, стремился оставить зрителя в смущении и растерянности перед повседневностью ужаса. В его фильме одичавшая до каннибализма семейка мясников спятила на почве безработицы: бойни были закрыты, работники выброшены вон. Хупер настаивал, что кровавый кошмар таится попросту на обочинах американских дорог – шаг в сторону от бензоколонки, и ты можешь столкнуться с парнем в переднике мясника и в маске из человеческой кожи. Из истории Эда Гейна Хупер заимствовал «дизайн» мебели из берцовых костей, уже упомянутую маску и общее ощущение заурядности безумия. Это были точные детали, но всё-таки и «Резня по-техасски» стала лишь приближением к подлинному ужасу 1957 года. Свихнувшиеся братья-мясники Тоба Хупера были полностью безумны, никакой контакт с внешним миром для них был невозможен, любой посторонний рассматривался лишь как ещё неразделанный кусок мяса, а мы знаем, что Эд был вполне дружелюбен – до определённой границы.

Дружелюбный каннибал, человек, который убъёт и съест тебя не сразу, а только после приятного и интересного разговора, предстал перед нами в 1990 году, в незабываемом «Молчании ягнят», лучшем фильме Джонатана Демме. Конечно, роман Томаса Харриса, по которому был поставлен фильм, появился раньше, однако славу всемирного бестселлера эта книга приобрела всё же после того, как доктор Ганнибал Лектер взглянул на нас прозрачным взглядом сэра Энтони Хопкинса. В «Молчании ягнят» Эд Гейн раздвоился. С одной стороны, он принял личину невменяемого убийцы, желающего поменять пол и шьющего, как Эд Гейн когда-то, одежду из кожи своих жертв. С другой стороны, он интеллектуализировался в элегантного доктора Лектера, который способен без каких бы то ни было колебаний закусить собеседником. Да, Ганнибал Лектер – рафинированный интеллектуал, любитель красного вина и классической музыки, а Эд Гейн – туповатый фермер, полжизни питавшийся консервированными тушёными бобами и не любивший мыть тарелки, но их роднит абсолютная отчуждённость от человеческого рода. Они вышли за пределы понятия «человек», и, сохранив по видимости человеческий облик, превратились во что-то… другое. Доктор Лектер оборвал все эмоциональные контакты с другими людьми, он уже не человек, а скорее гуманоид, принявший облик умного психиатра в целях маскировки во время охоты на людей. Вероятно, это близко, очень близко к подлинному психологическому портрету «висконсинского чудовища» (недаром русский каннибал Чикатило с таким одобрением отзывался о романе Харриса), но с другой стороны, это, может быть, всего лишь завершение мифологизиции истории Эда Гейна и окончательное превращение заурядного фермера в сказочное чудовище – что мы в действительности знаем об этом деле? Несколько отвратительных подробностей, почти случайно выплывших наружу во время следствия по делу об убийстве некой учительницы воскресной школы, державшей лавочку товаров повседневного пользования в городке Плэйнфильде, Висконсин.

http://www.alex-pavlenko.com/home.html