Для того, чтобы в полной мере почувствовать как странные миры проникают в твое подсознание и увлекают тебя своими путями, нужно прийти на перекресток, туда, где ветер и солнце, и волны соленого озера путеводной звездой Мойнак направят тебя по мирам и землям. И я смотрела на игры русалок в камышах соленого озера, и ветер уносил меня по волнам, туда, где в пытке огнем из огня рождался голем октября Слава КПСС. Как чудесным образом магией октября устранял тело из духа самый главный творец Марс Браунштейн на пути к себе по пути с тем, кто родившись големом, устранил тело огня КПСС из духа Космоса – и стал Славой Космосом в славе космоса. Какими странными загадочными дорогами по землям, мнящимся мирами Андрея Платонова, в диалоге со своим альтер-я и с тем, кто приходит и уходит, зависая в арканах времени и являясь через множество времен тем, кого он сразу не узнавал в себе. И каждый раз приближаясь к нему, к тому, кто оставлял ему знаки и вещи на пути, он обретал миры своих творческих дел и идей, обретал того, кто сотворил все эти странные миры, он постигал себя – творца – через забвение времен и трансформаций. Дорогами романа Сергея Рока так важно идти и идти, чтобы понять,  насколько многомерен мир внутреннего бога, рассказавшего такие удивительные истории.

А затем знойный ветер степей станет удушающе сухим и выжженные пространства повлекут тебя в загадочные земли, так четко очерченные в картах. И что-то неуловимо восточное принесет ветер из гезлевского сада дервишей и все изменится, в свои права вступит мир тонких и жестоких законов «Саг о халруджи» Петрук Веры.  Тебе так и услышится назидание из мира реалий:

Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах,    
в избах, банях, лабазах — в бревенчатых теремах,    
чьи копченые стекла держат простор в узде,    
укрывайся тулупом и норови везде    
лечь головою в угол, ибо в углу трудней    
взмахнуть — притом в темноте — топором над ней,    
отяжелевшей от давеча выпитого, и аккурат    
зарубить тебя насмерть. Вписывай круг в квадрат.

Иосиф Бродский «Назидание»

Хотя, казалось бы, ты попал в воображаемую страну, где-то в пустынях Сикелии

Остановившись в пустыне, складывай из камней     стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас узнать по ней,     в каком направленьи двигаться. Демоны по ночам     в пустыне терзают путника. Внемлющий их речам     может легко заблудиться: шаг в сторону — и кранты.     Призраки, духи, демоны — до’ма в пустыне. Ты     сам убедишься в этом, песком шурша,     когда от тебя останется тоже одна душа. Читателю всегда интересны параллели, если даже миры романа увлекли его так глубоко, что путеводная звезда Мойнак постепенно превращается в звезду Полынь на одном из перекрестков миров, и этим значимы Перекрестки, на которых читатель найдет себя в мирах писателя, обретет перекрестьями с другим миром, перекрестившись другими мирами со своими внутренними аллюзиями, которые вдруг обретут объемность и зримость. И хозяин перекрестков, сам Папа Легба, великий ключник, вновь тебе укажет дорогу в новый мир, в «Страну хрустальных замков» Дерманской Надежды, и загадочное существо Фа откроет эту дверь. Кто ты – новый ключник существа Фа, или же ты пойдешь дальше – в страну хрустальных замков – где звенят хрустальные колокольцы Фа первозданном звуком блаженства? Ты читатель, ты можешь и сам сделать свой выбор в отличие от главного героя. Хочу туда? Или хочу здесь? А вольный ветер гуляет на перекрестке миров, и вот ты сам уже открываешь перекрестки.И даже «Цветные туннели» открываешь. А где же Алиса, ставшая старушкой, она вновь превратилась в ту самую девочку, и не самум пустыни, не хрустальные колокольцы, но огромный глоток чего-то радужного и искристого: 
Мороженое из сирени, мороженое из сирени!
Эй, мальчик со сбитнем, попробуй!
Ей-богу, похвалишь, дружок! 

Вот такое впечатление от притчи: и для больших поэтов, и для старушек, и даже для мальчиков и совсем обычных девочек кто-то внутри, очень любящий чудесные истории, всегда готов, всегда готов…

О, Ю!Тростинкой О-Ю
Нежно прильнула к губам.
Как я целу-Ю!

И даже в мирах антиутопии, где существуют голограммы чьих-то идей, престраннейшие химеры, где творцов идей, обезличив, превратили в серых и безликих существ, где люди и созданные ими големы поменялись местами, но, по сути, остались големами, даже там возник великолепный черный зверь с пепельными умными глазами: – Он говорит?

— И… И е… ещё к… как. О… Он и… иногда пре… превращает… ется в человека. 

И, оказалось, что когда творец в себе, выходя из себя идеей, удивительно великолепно воплощенной, все хранители и чистильщики, часовщики этого мира, сбегают в ужасе…И здесь уже – не хочу туда, а хочу так!И удивительная страна Болгария, такая близкая, родная, в рассказе «Золотой песок», чем-то перекликается с «Зеленой страной Заав».  Ведь, можно же туда, можно, но что нужно читателю, чтобы туда добраться, почему так прост путь автора, а читатель, увы…

И, тем не менее, хочу так! 😉 

Коро