Конкурс «Хочу туда!» О прочитанном и подуманном

«Этот мир прекрасен!»

 

Прочитав правила конкурса, я ждала – действительно ждала! – литературного приглашения в волшебную страну. Страна должна была быть если не прекрасной, то уж, во всяком случае, потрясающей: «сделайте так, уважаемый автор, чтоб все мы, раскрывши рты и кивая, собрали рюкзаки и заторопились следом за вами, и чтоб никто не остался дома«. Это отражено и в рекомендациях по оцениванию (см. правила конкурса). Но вот незадача: ни в одну из описанных участниками придуманных стран меня не тянет.

Дерманская Надежда. Страна Хрустальных Замков

Текст отвечает условиям конкурса как нельзя лучше: есть описание настоящей чудесной страны. В описании присутствуют подробности: дома будто из хрусталя, волшебные огоньки и, опять же, волшебный маяк, но описание неяркое. Видимо потому, что пока не хватает точности образов. Пример: «дома казались сотканными из хрупкого хрусталя» – можно ли из хрусталя что-либо соткать? Нет. Вот поэтому и образ «ломается». Характеристика «волшебные» употребляется и к огонькам, и к маяку… Словно автору лень быть придумать происхождение этого волшебства. Откуда берутся «волшебные огоньки»? Может, это светлячки, которых много живет в долине? А маяк почему волшебный? Быть может, у него смотритель – бывший пиратский капитан, ослепший звездочет или старый сказочник? Мне кажется, страна «недопридумана», оттого ее описание и неярко, не цепляет.

 

Петрук Вера. Другой мир (отрывок главы)

Написано сочно, особенно про запахи и шум – очень понравилось, но, опять же, пока не скажешь, чтобы туда хотелось. А все потому, что автор, как и все участники конкурса, пошел по легкому пути, предоставив на суд жюри отрывок из произведения. А ведь можно было сделать и своеобразную «презентацию» Сикелии, использовав описания, подобрав картинки. Подумайте, сколько дополнительных баллов вы бы набрали, сыграв на человеческих слабостях и добавив к вашей презентации картинку с пряностями или… кофе в джезве на песке (если, конечно, кофе там есть)! А ведь вашему миру все это очень идет, его можно иллюстрировать так красочно и ароматно, что многие бы просто не устояли!

А здесь получается вроде и качественный текст, но описание, в основном, только вначале, а потом читательское внимание рассеивается, т.к., не читав сам роман, героями как-то не интересуешься. Получается великолепная Сикелия и «кто все эти люди?»

 

Петрук Вера. «Чужая война» (третья книга «Саги о халруджи»)

Здесь тоже нет претензий к самому тексту. Этот отрывок я читала первым (из двух, представленных автором), и в нем сопереживание героям появляется, их как-то чувствуешь. Единственное: меня немного сбивало обстоятельство, что повествование вроде бы идет с точки зрения Арлинга, т.е. читатель знает его мысли, его чувства, а об остальных героях – только то, что знает, видит и чувствует сам Арлинг… Но Арлинг не видит! А автор нам показывает происходящее так, будто бы его мог видеть халруджи.

На самом деле это может быть обусловлено стилем, обстоятельствами – я-то предшествующий текст не видела. Но вот эта фраза меня насторожила: «Больше всего халруджи хотел, чтобы его оставили в покое, но Сейфуллах бросал в их сторону подозрительные взгляды, и пришлось ответить. После ссоры в оазисе Арлингу не хотелось его злить«. Здесь четкое ощущение, что Арлинг видит эти взгляды. Возможно, он их чувствует? Может, ему не помеха отсутствие зрения? Это просто автору к размышлению. А теперь по конкурсной части.

Здесь как раз чудесной страны нет. Я читала о людях, а не о стране, которая, на самом деле – картинка обещанного рая, надежда обрести который, или даже просто узнать, что она существует, становится для странников-каргалов смыслом жизни, потерянной и загубленной, в которой не было места прекрасному.

Может, в мире романа эта страна и существует, но здесь, в отрывке, она очень похожа на привычные нам описания загробной жизни: «Там нет ни войн, ни бедности, ни болезней. Сады цветут круглый год, скотина тучна, а женщины дарят свою любовь щедрее, чем солнце поливает эти пески светом«. То есть с описанием как раз все в порядке, оно и должно таким быть в этой ситуации. Но заманчивым его не назовешь.

 

Сергей Рок. Червь в Акимее (отрывок из романа)

В рамках конкурса «Хочу туда!» этот текст судить сложно. Во-первых, кто бы «туда» захотел? А во-вторых, чтобы вникнуть в написанное, хорошо бы читать с начала, не отрывок, потому что в такой мир нужно «попасть», чтобы начать понимать происходящее.

Еще одна беда – опечатки. На такой небольшой объем их многовато, а в этом тексте они недопустимы, потому что каждый раз запинаешься, пытаешься понять: задумка ли это автора или он банально ошибся. И тогда, если задумка была – она теряется, а если ее не было, то читатель «зависает» совершенно не там, где это нужно для восприятия.

 

Сергей Рок. Червь в Акимее (отрывок из романа) — 2

То же самое: «врубиться» в текст с отрывка сложно. Нужно быть очень хорошо «в теме», чтобы его читать, понимать и получать удовольствие.

И вот как раз автору этого романа на конкурс однозначно стоило сделать «презентацию». Ведь мир там безумный и нереально интересный! Хотя, подозреваю, настолько же и страшный. Здесь как раз можно было бы вовсю реализовать подаренную организаторами конкурса идею про газетные вырезки: какие же любопытные новости должны быть в вашем мире!

 

Екатерина Бирюкова. Цветные туннели, притча

Нескучно написанное законченное произведение. Здесь автору не пришлось ограничиваться отрывком, он сказал все, что хотел, и показал ту самую чудесную страну, мир детских сказок.

И, кстати, мне бы все понравилось, если б я, перед тем, как писать отзыв, не задумалась: а о чем же мечтала в детстве я сама?

Гулять в пижаме, подпрыгивая на пружинящем асфальте, или кататься по сугробам из фисташкового мороженого?.. Это все так мило и сладко! Причем похожие образы встречаются довольно часто в качестве детской мечты, детского представления о мире: облака сладкой ваты, мармеладные листья… сейчас даже не вспомню, где все это читала. И, в принципе, когда полуголодные крестьянские дети (да еще в сказках, частенько, сиротки) мечтают о молочных реках с кисельными берегами – это вполне понятно. Но у меня, порой, создается впечатление, что такое сладко-пушистое детство – это представления взрослых о том, какими должны быть детские мечты.

С другой стороны: я не знаю, о чем мечтали в детстве не только незнакомые люди, но и близкие, друзья. Не знаю прошлого именно этой вот девочки из поезда и старушки, с которой она вместе путешествовала. Поэтому написанное выше можно счесть моими размышлениями на тему. А когда произведение заставляет задуматься – это уже огромный плюс.

Что же до самой чудесной страны, рассказ о которой представлен на конкурс – нет, я бы туда не хотела.

И, кстати: «Все втайне хотят надеть те самые розовые очки, которые делают мир не таким мерзким» – может, поэтому мир и кажется этим «всем» таким мерзким, что они стремятся убежать от него, вместо того, чтобы приложить усилия и что-то поменять к лучшему?

 

Александр Жигули. Ю. Короткая поэма

Хм… «В чем смысл, когда сильнее дрофы?» Вот я тоже задалась этим вопросом, правда, ненадолго. И пусть был бы летающий телевизор и даже грачи, но должна же быть еще и логика. Абсурдная, присущая именно тому самому миру, но – логика. Увы.

 

Светлана Шейн. Вирус (отрывок из романа)

Текст сам по себе требует серьезной редакторской работы, но история интригует, и читатель ждет от нее множество сюрпризов, ведь обрывается повествование на самом интересном месте! «Чудесная страна» описана общими штрихами, со значительными пробелами: наверняка, мозаика складывается постепенно при чтении романа, как и должно быть. Поэтому как описание страны для конкурса не вполне подходит. Тем более для конкурса с названием «Хочу туда!» – уж очень неуютный, мягко говоря, нарисованный автором мир.

 

Григорий Жадько. Золотой песок, рассказ

Начало атмосферное, хотя написано местами неуклюже. Иву автор то упоминает в третьем лице, то пишет, рассказывая о ней, «ты». Здесь хорошо бы привести все к одному варианту. И, мне кажется, именно этому тексту второе лицо очень бы подошло! То, что в повествовании смотрится неуклюже, заиграло бы по-новому, превратившись в такой монолог-обращение автора к Иве.

А вот вторая часть с походами по ресторанам портит впечатление. Кажется, будто герою хочется до деталей точно пересказать все, что было, и эти детали очень уместны, когда они – про чурки из граба, про старые яблони, про переспевающие абрикосы. А вот рестораны, да с названиями, да еще тот эпизод, когда двух скромных туристов не замечали – эти детали совершенно иного уровня, это уже не сказочная Болгария, а Болгария совершенно реальная. Настолько, что нарушается главное условие конкурса: «страна должна быть создана автором-участником«. К сказочной Болгарии из первой части рассказа эти претензии можно частично снять, потому что такой сказочной ее делает именно настроение главного героя, от лица которого ведется повествование.

Напоследок хочется сказать, что у автора талант подмечать детали, чувствовать их и передавать это ощущение читателю. Причем настолько, что, несмотря на стилистические огрехи текста, во время чтения я буквально чувствую под пальцами теплую деревянную столешницу, вижу белую стену с виноградной лозой и чувствую запах абрикос. Но! Всю эту прелесть нужно еще как следует оформить.

А в сказочную Болгарию мне захотелось…

 

Саша Латовски. Зеленая Страна Заав, рассказ

Финал предсказуем, но это не важно. Я вот поняла, что уйдет сперва старик, потом – Стивен, и до конца «болела» за них, чтобы действительно ушли.

Снова получается обещание рая. Да, путь открыт только смелым, но… смелым, которые здесь, в этом мире, в этой жизни не смогли найти своего пути! Почему не смогли? Почему не борются? Получается, опять эскапизм, последняя надежда для людей, которым не о чем горевать будет, нечего терять. Кто, видимо, не нажил в этой жизни ни семьи, ни хороших друзей, на ком нет ответственности, и поэтому он может вот так просто бросить все и ступить за порог.

Таким образом, уход в страну Заав – выход для стариков, которые в этой жизни себя не нашли: их дети уже выросли, можно оставить их не думая, что с ними станется без присмотра. И для молодых – как следует из текста: смелых, у кого «нет дурных мыслей, и нет дурных желаний» – именно тех, которые, останься они здесь, могли бы менять наш мир. Так вся лучшая молодежь уйдет в страну Заав, и кто же останется?

Вот сижу теперь и думаю: а хотелось бы мне в страну Заав? Она вроде «для смелых», но уйти туда – значит сдаться. Опустить руки здесь. Сможет ли после этого смелый себя уважать?

Мне кажется, зеленая страна Заав – она не для смелых. Она для отчаявшихся. Как и положено обещанному раю.

 

Подведу итог.

 

1. Все авторы пошли легким путем, предоставив на конкурс отрывок из текста, в котором либо присутствует описание какого-либо интересного места, либо отражены основные черты мира романа. В случае рассказов это было оправдано. А вот с романами выигрышней, на мой взгляд, смотрелась бы презентация.

На самом деле я понимаю, почему именно так получилось: подавая часть уже готового, участник тратит время только на выбор текста и отправку. Все. Минимальные затраты взамен на шанс и азарт участия. Будь я участником, не знаю еще, что сделала бы сама, так что это ни в коем случае не упрек, потому что для представления качественной презентации пришлось бы здорово постараться. И получился бы конкурс скорее не литературный, а творческий. Но это уже частности.

Зато «презентацию» и материалы к ней вы могли бы использовать для пиара – это авторам романов на заметку!

 

2. Миры/страны, описанные в конкурсных работах, в основном представляют собой вариации различных представлений о загробной жизни. Где-то этот мотив звучит очень прямо (Царство Негуса у Веры Петрук), где-то завуалировано, однако и тут «чудесная страна» становится последней надеждой отчаявшихся (Страна хрустальных замков, Заав). Когда на конкурс «Хочу туда!» треть работ с такими приглашениями (к перечисленным в этом пункте я бы еще отнесла и мир детских сказок из «Цветных тоннелей», хоть и косвенно) – становится как-то не по себе.

Народ, если все убегут в чудесные страны иномирья, кто останется-то? Нет, давайте уж тогда открывать эти двери не для лучших из лучших (как это обычно делается авторами), а наоборот. Вот мыслишь ты поработить полмира, замучить кучу народу или еще какие коварные планы вынашиваешь: на тебе дверь в зеленую страну Заав! Иди себе в лес, с липами ругайся! А там, может, в праведном труде, как говорят, и уму-разуму научишься…

Нет, моя идея тоже далека от гуманизма, но, если по-вашему, то получается, что отсюда сбегают. А значит, наш мир представляется тюрьмой. Хорошо ли так относиться к собственному дому?

 

3. Главный, объявленный в правилах, критерий оценивания работ: чтобы мне, читателю, в вашу чудесную страну захотелось.

А так получилось, что захотелось мне в Болгарию. Ту самую, где абрикосы переспевшие падают и теплая от солнца деревянная столешница под ладонями.

Невыдуманную Болгарию.

Что это значит? Во-первых, что многие описанные страны непривлекательны.

Во-вторых, привлекательные (теоретически) описаны плохо или мало.

И, в-третьих, что мне было очень сложно выставлять оценки.

Кай Ольга