Евгения Перова
Меня интересует «кухня»: скажи, как ты пишешь? У меня складывается впечатление, что ты пишешь последовательно, от первой главы к последней. То есть что — у тебя заранее есть четкий план, конструкция, вИдение романа? И как это у тебя вообще: ты сначала все обкатываешь в голове, а потом сразу пишешь или процессы выдумывания и написания текста идут параллельно?
Ответ:
Все мои попытки писать по плану оказывались проваленными, хотя я читала, что так бывает довольно часто и страшного в этом ничего нет, любой планчик и заметки по ненаписанному тексту — это хорошо, это нужно (когда они есть)).

Часто я пишу, когда возникает идея. Или возникает нечто, к этой идее приводящее.
Например, трилогия «Татуиро» выросла из намеченного рассказа, который я собиралась написать о татуировке, но просто фантастического рассказа о картинке на коже мне оказалось мало. Потому что татуировка — далеко не просто картинка. Пришлось писать о том, что означает вечная метка вообще, как жить, если эта метка появилась, как с ней взаимодействовать, и как она может менять носителя. И почему. При написании «Татуиро» никакого плана не было. Я просто писала, мучаясь тем, что меня пишет, а я не могу толком проконтролировать процесс.
Или вот роман «Инга», там сперва появилась идея, она меня смутно помучивала уже очень давно. Когда-то я прочитала в литературном журнале рассказ о трех поколениях женщин, что вырастали, жили и старились в какой-то питерской коммуналке, и так там все было безрадостно, так щемяще, вот мол, трепыхались дамочки, а жизнь все равно прошла.
Идея оформилась, когда я прикинула, а вот если мало того, что три поколения женщин, взять и сделать ситуацию ярче в другом отношении — они все, хоть и по разным причинам, обзаводятся потомством слишком рано по обычным меркам. Что будет, если у героини-девчонки рождается дочь, которая тоже не замедлит… и мы имеем три поколения женщин, где все трое — на сцене, все нормального для жизни возраста, а не маячат фоном для центрального персонажа…
Это роман интересен мне тем, что к нему я впервые написала план. Прям вот расписала главные повороты сюжета, и по времени там все распределила.
В итоге план остался почти сам по себе, а книги снова писались, как хотели (ага, написались две, хотя по плану «прошло двадцать лет» — это был такой развернутый эпилог)), но все равно мне эти заметки очень помогли, я постоянно в них заглядывала, хотя и писала потом все поперек.
Способ оказался удобным и я несколько книг так и начинала, сперва набрасывая общий план, а потом на него плюя с высокой горки.
Особняком стоит небольшая книга о черном коте. Я там честно призналась, что не знаю, что же можно еще написать, когда о котиках столько всего написано. Пока писала признание, пришла идея — напишу-ка я, как я пишу, когда совсем непонятно, как писать…
И роман получился, к моему счастливому удивлению.
К моменту написания «Прогулки» я уже созрела попытаться написать большой текст на автопилоте. То есть, я села работать, совершенно, космически, абсолютно не представляя, куда кривая вывезет. Мой поклон, разумеется, Сэй Сенагон за возможность опереться на существование дзуйхицу. То есть, я была готова броситься в омут головой, но от чего-то же надо оттолкнуться ))). От дзуйхицу я и оттолкнулась. А дальше пришел сюжет, и по правилам этой игры, не было никаких планов, никаких заметок. Я писала, узнавая все вместе с Кирой.
Результат мне понравился. И я написала сагу о Башне принцессы Неллет точно так же — без плана. Но сага и роман вещи разные и, окунувшись в повествование, я все же потом писала кое-какие заметки, в основном, чтобы не оставлять забытыми сюжетные хвосты.
Теперь я знаю кое-какие вещи о себе и о том, как и что я могу. Знаю, что можно обдумать сюжет и написать общий план. Знаю, что если писуемое пойдет ломать план, то — пусть ломает, это нормально.
Знаю, что можно, как писал Паустовский, просто потянуть за кончик нитки и она пойдет вытаскивать из путаницы прекрасные сюрпризные вещи.
То есть, я знаю, что уже можно доверять своему подсознанию и — не бояться. Не бояться — трудно. Когда не ощущаешь контроля над текстом, так и кажется, что все расползется, рассыплется и труды пойдут прахом. Но мне кажется, рассыпается все именно из-за боязни. У меня во всяком случае, так).
Если появится возможность и необходимость писать еще какими-то способами, попробую, да. Ведь написала же я когда-то «Ателье», согласуя текст с данными мне извне жесткими установками о размере глав и сюжетной композиции (почти каждая глава — отдельный рассказ-эпизод со своим сюжетом, и все объединено общим сквозным сюжетом).
И о последовательности. Да, я не пишу концовку перед тем как написано начало и не пишу отдельных глав, которые можно будет «вставить в середину». Это кажется мне несколько механистическим, все равно что пытаться воткнуть перья в павлиний хвост, ловя птицу на полянке. Роскошный хвост должен вырасти сам). Текст — живая вещь. Хотя я совершенно допускаю, что когда отправляешься в другие реальности, то можешь увидеть некую часть, и лишь потом окажется, что она — деталь большей картины, и сама встанет на место. Но пока что я тяну за нитку, вытаскивая ее постепенно. Или — выращиваю цветок, наблюдая за побегами, листвой, бутоном. Прекрасно иметь возможность отступить в сторону и сказать, удивляясь — оно само!..
)))
Но при этом я совершенно четко могу видеть, чем кончится книга. Картинки из эпилога я вижу достаточно часто, но суеверно не пишу их заранее и в слова не превращаю, чтоб не мешать тексту расти, как он хочет.
Как-то так))).