(иллюстрация Эи Мордяковой)
Не так много книг вызывают у меня слюнявый восторг и желание – дайте мне компьютер, я буду писать. Хочу поделиться с вами одной такой находкой – романом Мариам Петросян «Дом, в котором…»
Это слой крема на куске грязи. Это реальность, притворившиеся легендой. Почему я выбрала эту книгу? Потому что люблю сказки. А описание – донельзя мифологичное – Сфинкс, Лорд, Дом… Но всё оказалось иначе. Серьёзнее, сложнее, тяжелее. Я иногда вижу таким мир таким, какой он в книге – словно застывшую иллюстрацию к гротескному сатирическому роману. Как, например, в историях Салтыкова-Щедрина.
Недавно видела женщину в метро. Без Определенного Места Жительства. Большая, похожая на грязную ворону, в ворохе куртки, старой кофты, платья и брюк, она засыпала. Угол был в её полном распоряжении – все, чистенькие, сторонились её, как чумы. Постоянно падала её газета – бесплатная, «Метро». Пальцы совсем потеряли чувствительность, и она не понимала, когда бумага выскальзывала из рук. Заметив пропажу, она вновь её поднимала и опять засыпала. И так постоянно. Словно заколдованная. Словно кольцевая композиция. Роман Мариам напоминает что-то подобное. Застывшее, мелькнувшее в ярком свете вспышки и вновь скрывшиеся в тени. Ты улавливаешь это, а потом – опять теряешь. Донельзя подробно-запутанная история. Это два человека или один и тот же? Это правда или ложь? Вот только мы живём с этим. У нас нет выбора. А Мариам дает своим героям выбор. Которого на самом деле тоже нет. Это видимость, фикция, иллюзия. Иллюзия обмана – только вот кто кого обманул? Они вольны выбрать – как жить. Или нет?
Массовый читатель глупеет, к сожалению. Или он никогда и не был умным. Но соль в том, что ему приходится разъяснять. Где переносное значение, а где герой просто устал и чистит зубы. Мариам откровенно наплевала на тех, кто не внимателен, не понимает, не думает. Она описала кусочек чужого нам, непонятного мира. Читатель — это Курильщик. Он тоже мало что понимает, а если и понимает, то неправильно. Только мы в чуть более выгодном положении. Мы знаем, что происходит на самом деле. Или же нет?
Такое отношение — описание мира, а не его объяснение — видно в диалогах. Слепой равнодушно бросает Сфинксу: «Ты и сам это знаешь». Что знаешь? Мы-то не знаем. А как же нам рассказать?
Читатель – не просто объективный судия. Он маленький мальчик, который верит в сказку и сам становится принцем. Он сидит рядом с Табаки на общей кровати. Не видите? Вот он притаился и навострил уши – как бы не пропустить чего-нибудь важного. А вот он идет со всеми в столовую. А вот он стоит рядом с Курильщиком, и ехидная улыбка переползает с его губ на губы читателя. Потому что он тоже понял правила игры. А вот примет он или нет – мы не знаем. А, может, нас вместе с Курильщиком надули и рассказали совсем не то? И даже Сфинкс не догадается, что мы подсматриваем, потому что слишком занят своим миром, зеркалами, граблями – чтобы посмотреть вокруг, на остальных, неприметных. А мы – мы и есть остальные. По ошибке пущенные в Дом.
Не просто так они – стая. И у них есть вожаки. Стая и вожак – это всегда синоним хищничества. Зверей. И они тоже – звери. Поэтому им нужен кто-то главный. Кто возьмет за шкирку и тыкнет носом в промахи, заставит исправить.
«Дом, в котором…» — это «Повелитель мух». Не заметили? Что же будет, если дать детям власть? Как оказалось, автор всё ещё верит в маленьких прохвостов. Сфинкс по-детски иногда обидчив, даже злобен, но мудр не по годам. Слепой жесток, но справедлив. Стервятник – тот ещё типчик. Но он тоже вожак, преданный своей стае. Из-за таких детей и хочется быть кем-то, кто с ними контактирует. Воспитателем, учителем, психологом. Мариам удалось поймать мимолётный миг, когда дети не прячутся от взрослых. Когда они – просто они. Кстати, с «Повелителем мух» роднит ещё один грязный, страшный эпизод – убийство. Но об этом не будем.
Дети обжили Дом, сделали его чем-то мистическим, непостижимым. У них есть свои традиции, законы, которым они неуклонно следуют. Даже своя система СМИ – исписанные непонятным шифром стены, журнал, выходящий раз в полгода. Свои судьи и свой суд. Свои наказания и свои поощрения. Со страниц буквально вываливаются амулеты, обереги, браслеты. Сочная яркая атрибутика детского лагеря, разукрашенная черным. Заклинания и песни спасают от призраков, камни, зашитые в замшевый мешочек, приносят удачу, по волоску можно навести порчу. Что интересно, над этим не хочется смеяться. Ты погружаешься в этот мир и взахлеб впитываешь всё, что видишь – замурованные окна, залитый огненным солнцем двор, бетонные белые дома-расчески, автобусы, похожие на конфеты…
У них нет имен. Кличку можно только заслужить. Имя не отражает тебя, твои черты. Имя стирается, становится чем-то чуждым самому естеству. Дом не принимает обычных, с именами. Поэтому-то имя мы знаем только одного персонажа. Потому что его Дом не принял.
Едешь в электричке. Каждый день садишься в неё, трясешься в дурно пахнущем вагоне, ноги мерзнут от сквозняков, кутаешься в шарф. Обыденно – скучно – серо – отстаньте. А однажды едешь вечером без света. Кажется, что поменялось? На самом деле, многое. За окном видны огоньки. Их много, они разбегаются от шума поезда, но успеваешь их заметить. Фары, мелькающие окна домов. Тех счастливчиков, которые уже добрались. Внутри, наконец, тепло. Нос отогрелся. Рядом сидит большой дяденька в большом пуховике. Засыпаешь. Кажется, будто вокруг никого нет. Ты один, но это не страшно. Не одиноко. Иногда нужно побыть одному.
Электричка – это маленький мир. Замкнутое пространство, в котором ты существуешь час, два или даже десять минут – не важно сколько, ведь хоть чуть-чуть, но ты там находишься. Так и у этих ребят. Они – маленькие, несчастные страдальцы – живут в Доме. И их право наделить его статусом средневековой крепости или замка, где притаился дракон. Он может быть просто интернатом или не быть им. Вы можете ловить убегающие огоньки в электричке или ворчать на отсутствие света.
Я постоянно забывала о главном секрете романа. Об неких особенностях, свойственных всем обитателям Дома. Может быть, он оказался секретом только для меня. И иногда не понимала, о чем идет речь. А потом доходило – ах, да, он же… Но о нем не скажу. А так ли уж важен этот самый секрет? Отнюдь не уверена. Важно то, что дети в замкнутом, обычном здании выстроили Дом и населили его своими призраками, суевериями. Наполнили духом. Поэтому так хочется это читать. Дети не просто цветы жизни. И даже не кактусы-колючки, как в этой книге. Они – особенные. Все дети. Каждый. Табаки, Рыжая, Волк – таких больше нет. Вы узнали бы Чёрного, увидев его издалека на улице? Я – да. Потому что он один такой. Клички не повторяются. Дети – тоже.
Они — подростки. Они — дети. Со своими страхами, надеждами, маленькими радостями. Они живые. Их можно не любить, недолюбливать, ненавидеть. С ними можно подружиться. Кажется, хочется верить, будто они не выдуманные. Нет, конечно же, нет. Она просто выросли. И забыть их тоже нельзя.
Иногда вспоминается книга Стивена Чбоски «Хорошо быть тихоней». Чарли иногда по-настоящему, до слез жалко. Хочется помочь — но он там, по другую сторону обложки. И у него тоже есть какой-то секрет, причина. Что-то, что очень больно. Сначала читатель разгадывает загадку, копается в психологии мальчика. А потом… Потом кажется, что лучше бы не делал этого.
Чарли донельзя милый. Иногда его наивность, взгляд на мир заставляет улыбнуться. Вот только потом ты вспоминаешь, и улыбка гаснет. Потому что нельзя так. Мы привыкли жаловаться на погоду, учёбу, родных. Такие книги помогают понять свою выигрышную в чём-то жизнь. Всё не так уж и плохо. Посмотрите на этих ребят. Как бы плохо ни было, у Чарли всегда есть любимая музыка, у Табаки – карты, сказки. А у нас есть собственная жизнь.
Над его судьбой, как и над судьбой воспитанников Дома, нужно размышлять. Тебе не принесут разгадку на блюдечке, и кто убийца — неизвестно. Понятно только, что не дворецкий.
Чарли такой же, как и эти ребята. Такой же человеческой породы. Он хорошо бы вписался в четвёртую стаю, к Слепому в команду. И его наверняка назвали бы Писателем. Но об этом в другой раз.
Это книга, в которой… А, впрочем, читайте сами.