Алекс Павленко. Деликатесы Города Потерявшихся Детей

Я хотел определить «Амели» (совершенно непонятую критикой ни в России ни в Европе) как «феерию «Алые Паруса», пересказанную Амброзом Бирсом или Роальдом Далем», но потом спохватился – это чисто французский культурный продукт и к англосаксонскому «чёрному юмору» отношения не имеет. Тут аналогии с Раймоном Кено уместнее, но Кено почти неизвестен в России, и сообщение о нём в обзорной статье отдавало бы снобизмом.

Это было время, когда комикс пришёл в кино. Начал Тим Бартон, продолжил Уоррен Битти, а по другую сторону Атлантики переимчивые французы подхватили моду, переиначив её на свой лад.

Подобное заимствование моды происходило уже не в первый раз. Ещё до первой мировой войны французские режиссёры – и Луи Фейяд первый среди них – блистательно имитировали так называемые «серийные» приключенческие ленты и заполнили европейские кинотеатры великолепными многометражными сюрреалистическими «Вампирами» и «Фантомасами». А позже, уже в конце 50-х, группа кинохулиганов из журнала «Кайе де Синема» (Жан–Люк Годар, Франсуа Трюффо и их приятели), неумело подражая американским гангстерским лентам, подняла «новую волну», раз и навсегда изменив мировое кино. Вот и в этот раз заокеанская мода странным образом трансформировалась в европейском (французском) кинематографе: американцы на экран переносили именно комикс, более-менее простодушно экранизируя дешёвые брошюрки из газетных киосков, а французы вывернули американскую идею по своему, дав возможность постановки фильмов самим художникам комикса.

Надо сразу признаться, что ничего особо примечательного из этой затеи не вышло. Упоминания заслуживают лишь несколько фильмов – гротескный «Бункер отеля «Палас» (1990 г.) гениального Энки Билала, непередаваемо странная «Таксандрия» (1991-1995 г.) по сценарию Алена Роб-Грийе (Маттиас Шутер не справился с режиссурой и фильм заканчивал великий аниматор Рауль Серве) и «Delicatessen“ (1991г.) Марка Каро и Жан-Пьера Жене. Вот о последнем фильме и о его авторах мы и поговорим.

Бункер `Палас-отель`

Таксандрия

Чтобы сразу покончить с биографическими формальностями, скажу, что Жене родился 3 сентября 1953 году в городе Руане, что во Франции, а где и когда родился Каро – неизвестно (хотя он родился, это несомненно, я в этом уверен, к тому же родился он на год-два раньше своего смешного приятеля).

Жан-Пьер Жене

Марк Каро

Два молодых человека уже лет десять (с 1981 по 1991 год) развлекались комиксами, мультфильмами и авангардистскими короткометражками, регулярно предлагая различным студиям проэкты полнометражных фильмов – но все их идеи отвергались неуклонно и безаппеляционно, ибо не было в Европе ни одной студии, способной осилить постановки подобных масштабов: требовались декорации городов, кораблей, грандиозных катакомб, всепланетные ландшафты и безумное количество спецэффектов. Смирив амбиции, Каро и Жене в своём очередном проекте „Delicatessen“ (очень важно, что фильм назывался не «Деликатесы», а „Delicatessen“ – по-немецки) ограничили место действия одним домом на окраине большого города, а дизайн позаимствовали на блошином рынке – и неожиданно идея прошла.

Деликатесы

 

«Деликатесы»

Они получили деньги на постановку, вызвали из парижского киноподполья своего приятеля Доминика Пиньона и с энтузиазмом принялись за дело. Каро и Жене громоздили трюк на трюк, набивали фильм цитатами и отсылками ко всем своим любимым художникам и кинорежиссёрам сразу, так как чувствовали, что их первый фильм легко может оказаться и последним… И выиграли эту гонку! Фильм понравился! Критики поначалу отозвались на „Delicatessen“ довольно кисло, однако публика пришла в восторг. Весёлый цинизм молодых режиссёров, их буйная фантазия и неудержимая энергия пленила зрителей по всей Европе, да и за океаном на нахальных французов взглянули благосклонно.

Этот французский фильм с немецким названием можно назвать фантастикой. Потому что трудно сказать, когда именно разворачивается действие – в сороковые годы? в конце восьмидесятых? в начале-середине-конце двадцать первого века? Каро и Жене сознательно путают времена, помещая идеи и положения культуры рубежа тысячелетий в декорации, отчётливо напоминающие о временах нацистской оккупации. «Оккупация – ключевое слово для этого фильма!» – совершенно справедливо отметил Михаил Трофименков в своём замечательном эссе о „Delicatessen“. Дом в конце улицы, тонущей в тумане – это микрокосмос Европы, полный символов и тайных значений. Он почти лиричен, этот дом с его обитателями, он напоминает разом все фильмы французского «поэтического реализма» от Рене Клера до Марселя Карне, но поэзия „Delicatessen“ особого рода. Авторы вдохновенно издеваются разом над всеми персонажами: над простыми немногословными трудягами, р-р-рабочей косточкой, докатившейся до каннибализма, над непризнанными гениями, великими артистами, представленными в фильме идиотической фигурой безработного клоуна, над нежными девушками, всё ждущими и ждущими большой и настоящей любви… Авторы злобно смеются над нацистскими карателями и бойцами Сопротивления, над конформистами и анархистами, так что единственным позитивным итогом фильма становится принципиальный отказ от идеологии и общественной морали разом.

Сюжет фильма разворачивался вокруг необходимости есть – и единственным доступным источником мяса для обитателей дома оказались их соседи. Всем этим милым, простодушным героям лирического кино пришлось закрывать глаза на то, что «сегодня едим бабушку» — или уходить в подполье, к лягушкоподобным «вегетарианцам» в прорезиненных плащах и аквалангах. Никакого «хэппи энда» в „Delicatessen“ нет, хоть влюблённая парочка, укокошившая злого мясняика, играет в финале на крыше невыносимо фальшивый дуэт пилы и виолончели, однако зрители приняли фильм и поняли его жeлчный юмор, сильно напоминающий джазовые романы Бориса Виана.

И тогда, тогда, после успеха первого фильма, Марк Каро и Жан-Пьер Жене наконец-то получили возможность сделать свой «настоящий» фильм, осуществить заветный дорогостоящий проект «Города Потерявшихся Детей» (1995 г.)!

 

Город потерянных детей

 

Город потерянных детей

 

Город потерянных детей

Трюки во втором фильме ещё изощрённей, чем в первом, шутки ещё смешнее, а юмор чернее, но успехом он пользовался несравненно меньшим. Это обидно – «Город Потерявшихся Детей» умнее и лучше сделан, чем „Delicatessen“. Вероятно, против фильма сыграла изменившаяся киноконъюктура – как раз в это время пошла волна Pulp Fiction и философские сказки на время вышли из моды.

Однако моды уходят, а фильмы остаются. И мы сегодня в состоянии оценить изысканную выдумку авторов «Города»: гениальный профессор Кранк не может видеть сны и пытается красть сновидения у детей, которых похищают для него «циклопы», члены странной секты, выдирающие себе глаза и заменяющие их оптическими объективами – чтобы «видеть правильно»… Но похищенные дети одаривают Кранка безумными кошмарами и после каждого «сна» профессор просыпается с воплем ужаса! Однако похищение детей – только одна из множества сюжетных линий, сплетающихся на улицах романтически прекрасного и фантастически грязного портового Города. Дети из приюта, руководимого демоническими сиамскими сёстрами (две головы, четыре руки и два туловища, но только три ноги и ни капли совести), обучаются кражам и опустошают не только карманы зевак, но и банковские сейфы, в то время как цирковой силач «Один» ищет похищенного младшего брата, а клонированные братья Кранка (всё тот же Доминик Пиньон), в поразительной по дизайну лаборатории, напоминающей, по слову одного из кинокритиков журнала «Позитиф», «некий дьявольский Наутилус», никак не разберутся – кто из них «оригинал», а кто – всего лишь «копии»… Вообще надо сказать, что и во втором фильме Каро и Жене нет ни одного «нормального» человека – тотальный паноптикум забавных уродцев и жутких монстров. Головокружительный темп фильма захватывает зрителя и не даёт ему возможности сопереживать героям. Кому-то это покажется недостатком «Города Потерявшихся Детей», но именно каскад трюков, стремительная смена масок и сцен обеспечили фильму культовую репутацию и дали возможность Жан-Пьеру Жене поработать в Голливуде над четвёртой частью эпопеи Alien.

Чужой 4: Воскрешение

Чужой 4: Воскрешение

 

«Чужой. Воскрешение»

Моим знакомым поклонникам Alien фильм Жене не понравился, в основном потому что бесстрашная истребительница инопланетных гадов Рипли оказывается ближе к чудовищам, чем к роду людскому. Однако эта сценарная идея вполне логична и не противоречит общему движению сериала, кроме того, «Возрождение Чужого» (1997г.) и по режиссуре и по дизайну ничуть не хуже фильмов Ридли Скотта, Джеймса Кэмерона и Дэвида Финчера. Он не повторяет (как этого ожидали фэны цикла) ударные моменты предыдущих частей, а углубляет и комментирует (с обычным для Жан-Пьера Жене циничным сарказмом) ситуацию столкновения людей со смертельной опасностью. И я бы сказал, что «Возвращение Чужого» отчасти напоминает «День живых мертвецов» (Day of the Dead) Джорджа Ромеро, фильм, крайне непопулярный в США и культовый в Европе.

В нём на удивление мало фирменных гэгов режиссёра – пожалуй, можно вспомнить только пулю, рикошетом пролетающую по очень сложной траектории, прежде чем ударить в шлем охранника межпланетной исследовательской станции. К тому же, явно подлаживаясь под вкус наивных американцев, рафинированный европеец Жене позволил себе вставить в фильм сцену удивления. До сих пор его герои в самых диких ситуациях вели себя исключительно спокойно и воспринимали безумные чудеса Вселенной как нечто само собой разумеющееся – но вот тут, в «Возвращении Чужого», Рипли, ворвавшись в лабораторию, полную её собственных клонов, испытывает потрясение, почти шок, почти ужас, ну прям как стандартная героиня нормального американского фильма. Да, сцена с уничтожением деформированных клонов раздражает, но это единственный срыв Жене на протяжении всего фильма. Кроме того, можно с удовлетворением заметить, что и на американской почве «Возрождения Чужого» ехидный француз не отказал себе в удовольствии представить всех без исключения персонажей, как монстров, и лишить фильм счастливого конца.

После этих кошмаров новый фильм Жене «Амели» (2001 г.) стал тотальной неожиданностью для всех его поклонников. Полное отсутствие насилия, вместо чёрного сарказма – светлый лирический юмор, нежная любовь, трогательные происшествия, открывающие в повседневности радостную поэзию. Монмартр, снятый с точки зрения парижан, а не туристов, такая французская, такая парижская мелодия аккордеона (остроумно смешанная с реминисценциями одного из самых элитарных композиторов конца позапрошлого века Эрика Сати), сопровождающая фильм – всё сделано режиссёром, чтобы растопить сердце зрителя и вызвать на его глазах слёзы умиления.

Юная Амели Пулар в один из дней своей жизни влюбляется в симпатичного незнакомца и от полноты чувств разыгрывает ангела-хранителя для своих соседей и коллег – она работает в бистро. Амели влюбляет одиноких, помогает старикам, наказывает грубиянов – и всё посредством изощрённых трюков из набора Каро-Жене, на сей раз обращённых на доброе дело. В «Амели» есть намёк на её экстрасенсорные способности, но намёк так и остаётся намёком, лёгким приветом ранним фильмам Бессона-Бенекса-Каракса (в фильмах той обоймы экстрасенсорные способности не спасали, а губили романтических одиночек, выходивших против общества с песенкой на губах), потому что на этот раз Жан-Пьер Жене не нуждается в фантастических обоснованиях действия. Казалось бы – чудесный беспечальный фильм, радость для семейного просмотра, но внешность обманчива – Жене и в «Амели» верен себе. Чисто французская холодная жестокость скрыта за нежной историей Амели. Эта очаровательная девушка – милая психопатка, замкнутая в своём внутреннем мире и практически не соприкасающаяся с окружающим. Мир скользит мимо неё, как вода в реке или пейзаж за окном автобуса, не затрагивая её души. Недаром фильм полон слепых, бредущих по парижским улочкам с задранными к небу лицами – такова и Амели Пулар. Когда она берётся спасать и защищать своих полуслучайных знакомых, она делает это с наивной механической циничностью, она просто ставит людей в ситуации, из которых есть только один выход – стать счастливыми на некоторое время. Людьми, оказывается, можно манипулировать, как марионетками. Ради их счастья, считает Амели, но ведь точно так же можно и разрушить их жизнь, довести до безумия… Нет, я не стану выкладывать все секреты этого замечательного фильма – зачем разрушать удовольствие от просмотра? Полагаю, что этот фильм посмотреть стоит, произведения такого уровня появляются на экранах не каждый год…

А пока мы наслаждаемся «Амели», пока пересматриваем «Город Потерявшихся Детей» и „Delicatessen“, Марк Каро пишет книгу и рисует раскадровку к новому мультфильму, в то время, как Жан-Пьер Жене готовится к съёмкам нового фильма – по роману Себастьена Жапризо…

http://www.alex-pavlenko.com/home.html

Публикации “Если” (2002-2003)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *