Я хотел определить «Амели» (совершенно непонятую критикой ни в России ни в Европе) как «феерию «Алые Паруса», пересказанную Амброзом Бирсом или Роальдом Далем», но потом спохватился – это чисто французский культурный продукт и к англосаксонскому «чёрному юмору» отношения не имеет. Тут аналогии с Раймоном Кено уместнее, но Кено почти неизвестен в России, и сообщение о нём в обзорной статье отдавало бы снобизмом.

Это было время, когда комикс пришёл в кино. Начал Тим Бартон, продолжил Уоррен Битти, а по другую сторону Атлантики переимчивые французы подхватили моду, переиначив её на свой лад.

Подобное заимствование моды происходило уже не в первый раз. Ещё до первой мировой войны французские режиссёры – и Луи Фейяд первый среди них – блистательно имитировали так называемые «серийные» приключенческие ленты и заполнили европейские кинотеатры великолепными многометражными сюрреалистическими «Вампирами» и «Фантомасами». А позже, уже в конце 50-х, группа кинохулиганов из журнала «Кайе де Синема» (Жан–Люк Годар, Франсуа Трюффо и их приятели), неумело подражая американским гангстерским лентам, подняла «новую волну», раз и навсегда изменив мировое кино. Вот и в этот раз заокеанская мода странным образом трансформировалась в европейском (французском) кинематографе: американцы на экран переносили именно комикс, более-менее простодушно экранизируя дешёвые брошюрки из газетных киосков, а французы вывернули американскую идею по своему, дав возможность постановки фильмов самим художникам комикса.

Надо сразу признаться, что ничего особо примечательного из этой затеи не вышло. Упоминания заслуживают лишь несколько фильмов – гротескный «Бункер отеля «Палас» (1990 г.) гениального Энки Билала, непередаваемо странная «Таксандрия» (1991-1995 г.) по сценарию Алена Роб-Грийе (Маттиас Шутер не справился с режиссурой и фильм заканчивал великий аниматор Рауль Серве) и «Delicatessen“ (1991г.) Марка Каро и Жан-Пьера Жене. Вот о последнем фильме и о его авторах мы и поговорим.

Чтобы сразу покончить с биографическими формальностями, скажу, что Жене родился 3 сентября 1953 году в городе Руане, что во Франции, а где и когда родился Каро – неизвестно (хотя он родился, это несомненно, я в этом уверен, к тому же родился он на год-два раньше своего смешного приятеля).

Жан-Пьер Жене

Марк Каро

Два молодых человека уже лет десять (с 1981 по 1991 год) развлекались комиксами, мультфильмами и авангардистскими короткометражками, регулярно предлагая различным студиям проэкты полнометражных фильмов – но все их идеи отвергались неуклонно и безаппеляционно, ибо не было в Европе ни одной студии, способной осилить постановки подобных масштабов: требовались декорации городов, кораблей, грандиозных катакомб, всепланетные ландшафты и безумное количество спецэффектов. Смирив амбиции, Каро и Жене в своём очередном проекте „Delicatessen“ (очень важно, что фильм назывался не «Деликатесы», а „Delicatessen“ – по-немецки) ограничили место действия одним домом на окраине большого города, а дизайн позаимствовали на блошином рынке – и неожиданно идея прошла.

 

«Деликатесы»

Они получили деньги на постановку, вызвали из парижского киноподполья своего приятеля Доминика Пиньона и с энтузиазмом принялись за дело. Каро и Жене громоздили трюк на трюк, набивали фильм цитатами и отсылками ко всем своим любимым художникам и кинорежиссёрам сразу, так как чувствовали, что их первый фильм легко может оказаться и последним… И выиграли эту гонку! Фильм понравился! Критики поначалу отозвались на „Delicatessen“ довольно кисло, однако публика пришла в восторг. Весёлый цинизм молодых режиссёров, их буйная фантазия и неудержимая энергия пленила зрителей по всей Европе, да и за океаном на нахальных французов взглянули благосклонно.

Этот французский фильм с немецким названием можно назвать фантастикой. Потому что трудно сказать, когда именно разворачивается действие – в сороковые годы? в конце восьмидесятых? в начале-середине-конце двадцать первого века? Каро и Жене сознательно путают времена, помещая идеи и положения культуры рубежа тысячелетий в декорации, отчётливо напоминающие о временах нацистской оккупации. «Оккупация – ключевое слово для этого фильма!» – совершенно справедливо отметил Михаил Трофименков в своём замечательном эссе о „Delicatessen“. Дом в конце улицы, тонущей в тумане – это микрокосмос Европы, полный символов и тайных значений. Он почти лиричен, этот дом с его обитателями, он напоминает разом все фильмы французского «поэтического реализма» от Рене Клера до Марселя Карне, но поэзия „Delicatessen“ особого рода. Авторы вдохновенно издеваются разом над всеми персонажами: над простыми немногословными трудягами, р-р-рабочей косточкой, докатившейся до каннибализма, над непризнанными гениями, великими артистами, представленными в фильме идиотической фигурой безработного клоуна, над нежными девушками, всё ждущими и ждущими большой и настоящей любви… Авторы злобно смеются над нацистскими карателями и бойцами Сопротивления, над конформистами и анархистами, так что единственным позитивным итогом фильма становится принципиальный отказ от идеологии и общественной морали разом.

Сюжет фильма разворачивался вокруг необходимости есть – и единственным доступным источником мяса для обитателей дома оказались их соседи. Всем этим милым, простодушным героям лирического кино пришлось закрывать глаза на то, что «сегодня едим бабушку» — или уходить в подполье, к лягушкоподобным «вегетарианцам» в прорезиненных плащах и аквалангах. Никакого «хэппи энда» в „Delicatessen“ нет, хоть влюблённая парочка, укокошившая злого мясняика, играет в финале на крыше невыносимо фальшивый дуэт пилы и виолончели, однако зрители приняли фильм и поняли его жeлчный юмор, сильно напоминающий джазовые романы Бориса Виана.

И тогда, тогда, после успеха первого фильма, Марк Каро и Жан-Пьер Жене наконец-то получили возможность сделать свой «настоящий» фильм, осуществить заветный дорогостоящий проект «Города Потерявшихся Детей» (1995 г.)!

 

 

 

Город потерянных детей

Трюки во втором фильме ещё изощрённей, чем в первом, шутки ещё смешнее, а юмор чернее, но успехом он пользовался несравненно меньшим. Это обидно – «Город Потерявшихся Детей» умнее и лучше сделан, чем „Delicatessen“. Вероятно, против фильма сыграла изменившаяся киноконъюктура – как раз в это время пошла волна Pulp Fiction и философские сказки на время вышли из моды.

Однако моды уходят, а фильмы остаются. И мы сегодня в состоянии оценить изысканную выдумку авторов «Города»: гениальный профессор Кранк не может видеть сны и пытается красть сновидения у детей, которых похищают для него «циклопы», члены странной секты, выдирающие себе глаза и заменяющие их оптическими объективами – чтобы «видеть правильно»… Но похищенные дети одаривают Кранка безумными кошмарами и после каждого «сна» профессор просыпается с воплем ужаса! Однако похищение детей – только одна из множества сюжетных линий, сплетающихся на улицах романтически прекрасного и фантастически грязного портового Города. Дети из приюта, руководимого демоническими сиамскими сёстрами (две головы, четыре руки и два туловища, но только три ноги и ни капли совести), обучаются кражам и опустошают не только карманы зевак, но и банковские сейфы, в то время как цирковой силач «Один» ищет похищенного младшего брата, а клонированные братья Кранка (всё тот же Доминик Пиньон), в поразительной по дизайну лаборатории, напоминающей, по слову одного из кинокритиков журнала «Позитиф», «некий дьявольский Наутилус», никак не разберутся – кто из них «оригинал», а кто – всего лишь «копии»… Вообще надо сказать, что и во втором фильме Каро и Жене нет ни одного «нормального» человека – тотальный паноптикум забавных уродцев и жутких монстров. Головокружительный темп фильма захватывает зрителя и не даёт ему возможности сопереживать героям. Кому-то это покажется недостатком «Города Потерявшихся Детей», но именно каскад трюков, стремительная смена масок и сцен обеспечили фильму культовую репутацию и дали возможность Жан-Пьеру Жене поработать в Голливуде над четвёртой частью эпопеи Alien.

 

«Чужой. Воскрешение»

Моим знакомым поклонникам Alien фильм Жене не понравился, в основном потому что бесстрашная истребительница инопланетных гадов Рипли оказывается ближе к чудовищам, чем к роду людскому. Однако эта сценарная идея вполне логична и не противоречит общему движению сериала, кроме того, «Возрождение Чужого» (1997г.) и по режиссуре и по дизайну ничуть не хуже фильмов Ридли Скотта, Джеймса Кэмерона и Дэвида Финчера. Он не повторяет (как этого ожидали фэны цикла) ударные моменты предыдущих частей, а углубляет и комментирует (с обычным для Жан-Пьера Жене циничным сарказмом) ситуацию столкновения людей со смертельной опасностью. И я бы сказал, что «Возвращение Чужого» отчасти напоминает «День живых мертвецов» (Day of the Dead) Джорджа Ромеро, фильм, крайне непопулярный в США и культовый в Европе.

В нём на удивление мало фирменных гэгов режиссёра – пожалуй, можно вспомнить только пулю, рикошетом пролетающую по очень сложной траектории, прежде чем ударить в шлем охранника межпланетной исследовательской станции. К тому же, явно подлаживаясь под вкус наивных американцев, рафинированный европеец Жене позволил себе вставить в фильм сцену удивления. До сих пор его герои в самых диких ситуациях вели себя исключительно спокойно и воспринимали безумные чудеса Вселенной как нечто само собой разумеющееся – но вот тут, в «Возвращении Чужого», Рипли, ворвавшись в лабораторию, полную её собственных клонов, испытывает потрясение, почти шок, почти ужас, ну прям как стандартная героиня нормального американского фильма. Да, сцена с уничтожением деформированных клонов раздражает, но это единственный срыв Жене на протяжении всего фильма. Кроме того, можно с удовлетворением заметить, что и на американской почве «Возрождения Чужого» ехидный француз не отказал себе в удовольствии представить всех без исключения персонажей, как монстров, и лишить фильм счастливого конца.

После этих кошмаров новый фильм Жене «Амели» (2001 г.) стал тотальной неожиданностью для всех его поклонников. Полное отсутствие насилия, вместо чёрного сарказма – светлый лирический юмор, нежная любовь, трогательные происшествия, открывающие в повседневности радостную поэзию. Монмартр, снятый с точки зрения парижан, а не туристов, такая французская, такая парижская мелодия аккордеона (остроумно смешанная с реминисценциями одного из самых элитарных композиторов конца позапрошлого века Эрика Сати), сопровождающая фильм – всё сделано режиссёром, чтобы растопить сердце зрителя и вызвать на его глазах слёзы умиления.

Юная Амели Пулар в один из дней своей жизни влюбляется в симпатичного незнакомца и от полноты чувств разыгрывает ангела-хранителя для своих соседей и коллег – она работает в бистро. Амели влюбляет одиноких, помогает старикам, наказывает грубиянов – и всё посредством изощрённых трюков из набора Каро-Жене, на сей раз обращённых на доброе дело. В «Амели» есть намёк на её экстрасенсорные способности, но намёк так и остаётся намёком, лёгким приветом ранним фильмам Бессона-Бенекса-Каракса (в фильмах той обоймы экстрасенсорные способности не спасали, а губили романтических одиночек, выходивших против общества с песенкой на губах), потому что на этот раз Жан-Пьер Жене не нуждается в фантастических обоснованиях действия. Казалось бы – чудесный беспечальный фильм, радость для семейного просмотра, но внешность обманчива – Жене и в «Амели» верен себе. Чисто французская холодная жестокость скрыта за нежной историей Амели. Эта очаровательная девушка – милая психопатка, замкнутая в своём внутреннем мире и практически не соприкасающаяся с окружающим. Мир скользит мимо неё, как вода в реке или пейзаж за окном автобуса, не затрагивая её души. Недаром фильм полон слепых, бредущих по парижским улочкам с задранными к небу лицами – такова и Амели Пулар. Когда она берётся спасать и защищать своих полуслучайных знакомых, она делает это с наивной механической циничностью, она просто ставит людей в ситуации, из которых есть только один выход – стать счастливыми на некоторое время. Людьми, оказывается, можно манипулировать, как марионетками. Ради их счастья, считает Амели, но ведь точно так же можно и разрушить их жизнь, довести до безумия… Нет, я не стану выкладывать все секреты этого замечательного фильма – зачем разрушать удовольствие от просмотра? Полагаю, что этот фильм посмотреть стоит, произведения такого уровня появляются на экранах не каждый год…

А пока мы наслаждаемся «Амели», пока пересматриваем «Город Потерявшихся Детей» и „Delicatessen“, Марк Каро пишет книгу и рисует раскадровку к новому мультфильму, в то время, как Жан-Пьер Жене готовится к съёмкам нового фильма – по роману Себастьена Жапризо…

http://www.alex-pavlenko.com/home.html

Публикации “Если” (2002-2003)