…Они знают о книжках слишком много
Алекс Громов — автор ряда книг, опубликованных в России и Европе тиражом более 30 тысяч экземпляров, радиоведущий, обозреватель Mail.ru, «Книжного обозрения», «Новостей литературы».
Ольга Шатохина — автор нескольких романов, ведущая рубрики в «Российской газете» — «Книги с Ольгой Шатохиной».
Награждены Кульмскими крестами за возрождение и развитие исторических традиций отечественной литературы.
Реальность вымысла
Может ли вымысел быть сильнее реальности? Может ли реальность быть первоосновой вымысла и наоборот? Что достовернее, хороший вымысел или трагическая реальность? Книги, художественные и документальные повествуют об одном и том же – человеческих проблемах и особенностях бытия. Просто – с разных точек зрения…
Царствующие Романовы. Под ред. К.Ю. Махненко
Красочная книга рассказывает обо всех правителях России из рода Романовых. Издание проиллюстрировано портретами государей и императриц; картинами с видами строений и событий, соответствующих времени того или иного царствования; изображением родового древа Дома Романовых. Читатель найдет в этой книге множество интересных, но малоизвестных исторических фактов. Вот, к примеру, как начиналось правление семьи Романовых на Руси: «В 1619 году из польского плена на Родину возвратился митрополит Филарет. Сам Царь встретил митрополита и поклонился отцу в ноги. Митрополит Филарет тоже преклонился перед своим сыном и Царем. Вскоре по возвращении митрополит Филарет был посвящен в сан патриарха всея Руси рукою Иерусалимского патриарха Феофана IV. С тех пор началось так называемое «двоевластие»: Михаил Федорович управлял государством, руководствуясь наставлениями отца-патриарха, которому был присвоен, как и Царю, титул Великого Государя».
А дочь Петра Великого Елизавета с юных лет славилась красотой и жизнерадостным нравом, но при этом была весьма образованной: «…в совершенстве владела французским и немецкими языками, понимала итальянский, шведский, финский». В ее правление были проведены «важные мероприятия в экономической, социальной, военной и административной жизни; отменены внутренние таможенные пошлины и повышены пошлины на ввозимые товара, что увеличивало доходы и способствовало формированию всероссийского рынка».
Александр III «был одним из инициаторов создания Русского Исторического общества и его первым председателем. Собранная Императором Александром III обширная коллекция картин, предметов искусства была передана после его смерти в Русский музей…».
Книга послужит прекрасным подарком для ценителей отечественной истории.
Сергей Фомин. Правда о первом русском Царе: Кто и почему искажает образ Государя Иоанна Васильевича (Грозного).
Личность Ивана Грозного по-прежнему вызывает у историков и творческих деятелей немалый интерес. Но не всегда первого русского царя изображают объективно — недаром в издании пришлось уделить внимание разбору исторической недостоверности многих эпизодов фильма «Царь». А самыми известными текстами Иоанна Васильевича являются его письма к беглому князю Курбскому. Хотя Грозный был, к примеру, автором духовных текстов, стихиров и славников к ним на всероссийские праздники.
Одна из глав посвящена раскопкам в Кремле, вскрытию Царских захоронений и изучению полученных при этом данных. Монашеский постриг русских государей перед кончиной стал наследственным в роду Калиты. Был ли перед смертью пострижен Иоанн Васильевич? В далеком 1964 году на заседании Археографической комиссии профессор М.М.Герасимов так описывал вскрытые в 1963 году погребение царя Ивана Грозного: «Перед нами погребение бедного монаха. Единственная роскошь – красивый, пестро расписанный темно-синий кубок, положенный в головах Царской гробницы».
В 1964 году фрагменты найденных в погребениях тканей были переданы на исследование в реставрационные мастерские Музеев Московского Кремля. В ходе их изучения и реставрационных работ было установлено, что царь был пострижен в великую схиму. По словам исследовательницы Т.Н. Кошляковой, «монашеская одежда Грозного была сшита из ткани, сотканной из черной некрашеной овечьей шерсти».
В выполненной реконструкции, по заявлениям принимавших в ней участие реставраторов, «удалось воспроизвести не только подлинный цвет схимы, но и показать красоту цветовых сочетаний белого и красного на фоне глубокого черного, на котором белые буквы надписи мерцают, словно жемчужное шитье».
Профессор Герасимов, говоря о Грозном, подчеркивал, что «физически здоровый, атлетически сложенный Иван находился в полном уме и отдавал себе отчет во всем, что замышлял и что творил».
Неслучайно именно этому царю посвящены многие народные песни, в которых он изображен суровым, но справедливым государем, и даже В. Г. Белинский писал, что «Лучшие исторические песни – об Иоанне Грозном. Тон их чисто сказочный, но образ Грозного просвечивает сквозь сказочную неопределенность со всею яркостию громовой молнии».
В приложении к книге приводится статья «О славном титуле первого русского царя Ивана», в которой подчеркивается, что «использование цифр в титулах и именованиях наших Государей впервые было введено царем Петром I, при принятии Императорского достоинства в 1721 году». В частности, объясняется и почему Правительствующий Сенат дал императору Александру наименование — Александр I: «При всем уважении к подвигам и трудам Великого Князя Александра Невского, к подвигам и трудам Александра Михайловича Тверского, эти Великие Князья с государственной позиции не могли стоять в одном ряду с императорами Александром I, Александром II, Александром III, потому что самодержцами не были и получали ярлык на великое княжение у хана Золотой Орды, царя Золотой Орды, как его называли на Руси, и платили дань царю Золотой Орды».
Армен Гаспарян. Генерал Скоблин. Легенда советской разведки.
В книге рассказывается не только о судьбе генерала Скоблина (чья смерть и последний период жизни до сих является тайной) и его жены, известной певицы Надежды Плевицкой, но и многих представителей русской военной эмиграции. Среди них были и те, кто верил, что рано или поздно вернется в Россию, и все будет так, как было до марта 1917 года. Но время шло, Советская власть не собиралась исчезать, а наоборот, крепла, а тысячи белых офицеров вели в Европе полуголодное существование. Между тем их вожди продолжали между собой бороться за власть. Доблестный офицер, начальник Корниловской дивизии, произведенный Врангелем в генерал-майоры, 22 сентября 1937 года исчез в Париже вместе с председателем РОВСа (Русского Общевоинского Союза) генералом Евгением Карловичем Миллером. Жена Скоблина, Надежда Плевицкая, была позже отдана под суд, приговорена за соучастие в похищении Миллера по приказу советской разведки французским судом к двадцатилетнему тюремному заключению и скончалась в тюрьме.
В книге рассказывается и о судьбе похищенного генерала Миллера: «27 декабря 1937 года посмотреть на похищенного лидера белой эмиграции пришел сам Николай Ежов. То, что это всемогущий народный комиссар внутренних дел СССР, генерал узнал только в конце их свидания. Евгений Карлович снова повторил просьбы сообщить о своей судьбе жене, вернуть часы и предоставить бумагу для написания воспоминаний…». Он отказался дать чекистам ложные показания, заявил, что никакой связи с организацией повстанческих движений не имел…
Судьбу Миллера решал назначенный наркомом внутренних дел Советского Союза Лаврентий Берий – по его приказу генерал Миллер был расстрелян 11 мая 1939 года. За неделю до этого события новым наркомом по иностранным делам был назначен Молотов, сменивший Литвинова – сторонника сближения с Францией (где располагался РОВС) и Англией.
Другая историческая загадка, о которой подробно рассказывается в книге, — это участие генерала Скоблина в деле Тухачевского. Так, цитируются мемуары советского перебежчика Вальтера Кривицкого («Я был агентом Сталина»), в которых сказано следующее: «Генерал Скоблин – центральная фигура заговора ОГПУ против Тухачевского и других генералов Красной Армии… Скоблин был главным источником «доказательств», собранных Сталиным против командного состава Красной Армии. Это были «доказательства», родившиеся в гестапо, и проходившие через «питательную среду» кружка Гучкова в качестве допинга для организации Миллера, откуда они попали в сверхсекретное досье Сталина…»
Как пишет сам А. Гаспарян, Скоблин «действительно встречался с маршалом Тухачевским в Лондоне в 1936 году (о чем свидетельствовал его младший брат Сергей). Но существует версия, что знакомы они были чуть ли не с 1917 года…»
Амария Рай. Первоцвет
Сборник завораживающих миниатюр, наглядно свидетельствующих, что нетленные образы вечности часто предстают перед людьми под маской повседневных событий. Внимательный взгляд автора безошибочно распознает их, а писательский талант превращает в яркие и выразительные картины. И даже небольшая изящная зарисовка из жизни старшеклассников – «Альбинос» — наполнена отзвуками не сказанных вовремя слов, горечью не распознанного чувства, поистине притчевым смыслом, который читателю предстоит разгадать самостоятельно.
«Она считала его приятелем — он был влюблен… Однажды в субботу он сбежал со школьных военных сборов и поднял ее, сонную, с постели своими настойчивыми звонками в дверь. Она открыла и увидела перед собой вишню. Ягоды горкой были уложены в военную шапку в его протянутых руках. Она принесла миску, и он бережно пересыпал в нее темные шарики… Задумчиво она ела сладкую вишню, сидя, еще в пижаме, на кухне, в молчании, рядом с улыбающейся мамой».
Девочка с родителями уезжает навсегда, мальчик-«белая ворона» бежит по перрону за поездом, тщетно пытаясь если не обрести ответную любовь, то хотя бы продлить миг расставания с возлюбленной. А она?
«- У тебя глаза… как вишни! – сказал ей другой через год. Она вдруг вспомнила то солнечное утро и душистые перезрелые ягоды и тихо заплакала».
В книге много моментов, когда человеческая память проявляет себя как своевольная сила или всесильная стихия. Вот, кажется, уже давно миновало детство, но, даже при короткой остановке в городе, где оно прошло, глоток здешнего воздуха – «…почти цветочный аромат, с примесью то ли угольной пыли, то ли нагретой смолы» — пробуждая «далекие образы: мамина черно-белая фотография за стеклом, комната в офицерском общежитии со страшенными стенами, выкрашенными темно-зеленой засохшей подтеками краской, детсад на пригорке с цветным линялым заборчиком…».
Захватывающий сюжет каждого произведения, в том числе «Первоцвета», давшего название книге, органично сочетается с неторопливым стилем изложения, свойственным классической русской литературе.
Тим Скоренко. Легенды неизвестной Америки
Новая книга писателя и барда Тима Скоренко, дипломанта премии Аркадия и Бориса Стругацких («АБС-премии») описывает историю Соединенных Штатов как череду почти реальных и весьма фантастических эпизодов, относящихся к разным эпохам – от времен первопоселенцев до периода классических гангстеров и событий, происходивших уже после Второй мировой войны. Так, в одной из новелл рассказывается о том, как в маленьком американском городке живет автомеханик – спасает со свалок старинные автомобили и вдохновенно чинит их, возвращая к новой, блистательной и почетной жизни. Однажды в городе появляется незнакомец, который знает о машинах всё. Конечно, два фаната техники находят общий язык. Но вскоре выясняется, что на самом деле гость занят поисками нацистского преступника, который скрывается именно в этом городке…
Среди историй, основанных на реальном материале, – «Россия, тридцать шестой», где говорится об открытии в советской Москве первого американского посольства. Скоренко бережно реконструирует все значимые элементы быта того времени: «Буллита поселили в старинном особняке Второва, или Спасо-Хаусе; там же жили ещё некоторые члены миссии, в том числе личный переводчик Буллита Чарли Тейер. Но в Спасо-Хаусе по-прежнему квартировали обычные советские граждане, которые принимали весть о своём выселении крайне неохотно. В течение всего 1934 года Спасо-Хаус был, скорее, Спасо-Хаосом — он одновременно выполнял функции посольства, гостиницы, жилого дома, там постоянно не было воды, а телефон ни дня не работал по-человечески». В центре произведения – рассказ о любви обычного сотрудника американского посольства к русской девушке. На дворе были суровые тридцатые, и после его возвращения в Америку ее арестовали…
Есть в сборнике и альтернативная история, и пространственно-временные парадоксы. Скажем, борец с полтергейстом привык, что всякую странность можно объяснить реальными причинами. «Клиент сказал, что виновата бабушка, — будь уверен, виноваты трубы канализации». Однако платят ему не в последнюю очередь именно за способность внимательно и сочувственно выслушивать самый дикий бред. И тем страшнее становится циничному ловцу призраков, когда его собственная рука в один прекрасный момент начинает выводить на бумаге совсем не те слова, которые были в мыслях…
Жорж Сименон. Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш
Романы о комиссаре Мегрэ давно стали золотой классикой детективного жанра. В оригинально оформленную пятнадцатитомную серию «Комиссар Мегре» включено более пятидесяти лучших произведений. В 1929 году был опубликован первый роман, в котором действовал комиссар Мегрэ — «Петерс Латыш», который по преданию был написан Сименоном меньше чем за неделю. Эта история банды международных аферистов, стала первым романом о Мегрэ, опубликованным под фамилией Сименона… Строки, ставшие классикой жанра: «Однажды вернулся мой брат. Я ему срочно понадобился. Он привез чемодан чеков для подделки. И где он только набрал! Там были чеки всех крупных банков мира!.. При этом он превратился в морского офицера, которого звали Олаф Сваан.
Он остановился в моем отеле. Пока я ночами напролет – ведь это деликатная работа! – подделывал чеки, он обходил порты побережья в поисках кораблей, выставленных на продажу. Оказывается, его новое набирало обороты…»
В конце книги даны примечания, рассказывающие о хронологии и истории создания произведений. Так, «Записки Мегрэ», по мнению автора, явились замечательной возможностью ответить двадцатилетие существования самого комиссара Мегреэ…
В этом произведении прославленный автор поначалу настолько хотел «раствориться» в придуманном им персонаже, что даже выражал желание: «…на обложке книги должно стоять лишь одно название: «Записки Мегрэ», а мое имя не стоит и упоминать». А в названии первой главы есть следующие слова «…и, наконец, рассказываю о моем знакомстве с неким Сименоном». По этим увлекательным книгам было снято множество кино и телефильмов, а самому Мегрэ еще при жизни Сименона поставили памятник городе Делфзейл – месте, где этот литературный герой был придуман писателем…
Илья Носырев. Мастера иллюзий. Как идеи превращают нас в рабов
Из этого своеобразного исследования, родственного идеям далекого XVIII века, можно узнать много интересного как по истории религии, так и антропологии, но самое интересное – это попытка понять с точки зрения современной науки, почему же религиозные идеи, крах которых предсказывали ученые и прогрессивные политики два столетия назад, по сих актуальны? Как на протяжении тысячелетий менялись религии, что бы быть актуальными для людей, пользующихся современной техникой и не верящих в того самого бога из машины, который мелькал в древнегреческих представлениях? «Нечеткое деление богов политеистических религий на добрых и злых было тесно связано с представлением о них как о несовершенных существах – точно также, как люди, греческие и индуистские боги – рабы, а не господа порядка вещей во Вселенной. Только всемогущий Бог может быть полностью свободен от пороков, а значит, способен олицетворять абсолютное добро. Несовершенные боги не могут требовать много и от людей».
Отдельный вопрос – пропаганда, а точнее будет сказать миссионерство закрытых религиозных общин. Такой миссионер «должен вести диспут с иноверцами вовсе не для того, чтобы понять чужую точку зрения (как действуют философы), нет, его единственная цель – переубедить оппонентов…»
Автор рассматривает не только смену верований, но и последующий за этим геноцид идей, подчеркивая, в качестве примера, что именно этим, «а не только варваризацией античной культуры в значительной степени объясняется тот факт, что культура раннего Средневековья оказалась намного беднее и проще культуры античной…». Сравнивая древние исчезнувшие религии и более поздние, Носырев подчеркивает, что «эсхатология религий нового типа оказывается психологически привлекательнее, нежели пессимистическое видение древними верованиями». В чем же новизна книги? В использовании модной сейчас теории мемов, анализе созданных для людей фантомов-иллюзий, и их специфике.
Так «…если в современных тоталитарных сектах чувство локтя намеренно взращивается духовным лидером, то вплоть до Новейшего времени в религиозных общинах это делалось мемплексами, нащупавшими эти механизмы благодаря естественному отбору…»
Отрадно, что в издании уделено внимание и тренингам, в том числе анализирует последствия так называемого «тренинга духовного роста», проводимого одной из международных Нью Эйдж организаций: «По окончании тренинга участники начинали воспринимать себя как товарищей, лучше которых и пожелать нельзя… Эти люди искренне считают, что система упражнений, которой их обучили, приносит им жизненный успех – от побед на личном фронте до улучшения материального положения… Участники тренингов приписывают свои успехи изменившемуся отношению к миру, обретению оптимизма и веры в себя. Возможно, это до некоторой степени и так; однако тут есть и другая причина: помощь, которую «друзья» оказывают друг другу, помогает им гораздо больше, чем самоощущение…»
После это следует вывод, объясняющий феномен успеха тренингов: «успех вызывает в человеке уверенность в правильности избранного пути… вложенной в него учителями. Руководители тренинга намеренно создавали эффект, который мемы задолго до них нашли при помощи естественного отбора…»
Алекс Громов
Ольга Шатохина