Карин Бойе родилась 26 октября 1900 года в шведском городе Гётеборге. Со стороны отца в роду были немецкие предки. Дедушка по отцовской линии, Карл Йоахим Эдуард Бойе (Carl Joachim Eduard Boye) был прусским консулом. Семья Бойе происходила из Богемии. По традиции, мужчины занимались финансами или коммерцией, как в Европе, так и в Южной Америке. В молодости Эдуард Бойе возглавлял крупное предприятие по производству одежды в Гамбурге, но в 1842 году великий пожар разрушил контору, склад и магазины. Тогда Эдуард переехал в Лидс, Англия, и основал там мануфактуру. А позже он перебрался в Гётеборг, где на протяжении многих лет был представителем своей фирмы. Наконец он основал в Гётеборге свой бизнес по импорту хлопка и тканей, E. Boye and Co., и в 1849 году получил шведское гражданство. Помимо импорта хлопка, его интересовало также индустриальное и морское машиностроение. Эдуард Бойе был одним из столпов гётеборгского общества. Вместе с женой Хильдой они имели дома в городе и пригороде. Там царила патриархальная атмосфера; на обеды и вечера собиралось множество гостей. Эдуард Бойе был покровителем искусств. У четы Бойе было пятеро детей.
Самый старший из них, Фриц (Карл Фредрик) (Fritz (Carl Fredrik), и был отцом Карин. Фриц Бойе учился в Высшей технической школе Гётеборга профессии инженера-строителя, работал чертежником и проектировщиком на разных предприятиях, но в итоге остановился на страховом бизнесе, возглавив компанию Svea Fire-Life. Он женился на Сигне Лильестранд (Signe Liljestrand), работавшей в его конторе. Она была почти на 18 лет моложе мужа и своей живостью и энергией сглаживала его несколько суровый и склонный к уединению нрав.
В семье Фрица и Сигне Бойе было трое детей, из которых Карин — старшая. [У нее было два младших брата, Свен / Sven (род. 17.01.1903 года) и Ульф / Ulf (род. 12.08.1904) — прим. перев.; источник]. Вначале образованием девочки занималась мать, которая прекрасно разбиралась в классической европейской литературе, а также находилась под влиянием спиритизма и восточных религий. Отец оставался несколько отстраненной фигурой — позднее сыновья говорили, что никогда по-настоящему его не знали; он редко выказывал нежность к детям. С другой стороны, Фриц Бойе обладал созерцательным, образным мышлением и даже написал «Фрагмент истории о будущем» (‘Fragment of a Story About the Future’), вдохновленный идеями утопической реформы. Эмоциональная нестабильность и нервный характер были, возможно, истинной причиной его отстраненности от детей.
Карин поступила в частную начальную школу Гётеборга. По свидетельству биографа Бойе, Маргит Абениус**(Margit Abenius) (автора книги «Сокрушенная чистотой», биографии поэта, вышедшей в 1950 году на шведском языке), её первая учительница, фрёкен Мимми Агард (Mimmie Agardh), утверждала, что никто из учеников не запомнился ей лучше, чем Карин Бойе.
Мягкая, нежная девочка намного опережала в развитии своих одноклассников, она была прекрасно осведомлена о многих предметах и могла ответить на любой вопрос, часто используя рифму и умело подобранные слова. Фрёкен Агард предлагала Карин почитать интересную книгу, пока остальные занимались правописанием, но девочка тоже хотела заниматься и помогать одноклассникам. Особенно запомнился фрёкен Агард восторг девочки по поводу прихода весны. Она подпрыгивала и радостно восклицала: «Тётушка Мимми, это весна! Как я счастлива!»
В школе преподавала также Джоанна Остердаль (Jeanna Osterdahl). Карин поведала «тёте Джоанне» о том, что пишет рассказы. Среди бумаг, сохранившихся у фрёкен Агард, остались несколько коротких стихотворений и сказок, написанных её ученицей. Среди них — «Рассказ о крокусе», написанный Карин Бойе в 7-летнем возрасте:
«У мальчика был маленький крокус. Внутри цветка жила маленькая девочка-эльф, обладавшая волшебными чарами. Крокус был желтым и милым. Но пришла осень, и растение начало увядать. Крокуса (так звали девочку-эльфа) решила, что это отвратительно, и улетела прочь. А крокус завял. Вы когда-нибудь видели, как опадает крокус?».
Рассказ проиллюстрирован рисунком — летящая Крокуса с короной на голове, и внизу слова: «Крокуса улетает».
В 1909 году, после того, как Фрицу пришлось уйти со службы по причине нервного истощения, семья перебралась в Стокгольм. Уровень жизни семьи несколько снизился, однако на детях это не отразилось. Позже Фриц Бойе стал инспектором в шведской частной Службе контроля страхования.
В новой школе Карин подружилась с некоторыми девочками, близкими ей одаренностью богатым воображением и созерцательностью характера. Вместе они читают книги Александра Дюма, Редьярда Киплинга, Герберта Уэльса, Мориса Метерлинка, а также Рабиндраната Тагора. Именно поэзия Тагора оказала особенно сильное влияние на совсем юную Бойе. Девочка погрузилась в индийскую мифологию, стремилась познать страну с помощью индийского романа Карла Гьеллерупа (Karl Gjellerup) «Паломник Каманита» (‘Kamanita the Pilgrim’). Кроме того, она изучала буддизм и предпринимала серьезные попытки выучить санскрит. С подругой, Сигне Мирбок (Signe Myrbäck) в роли ученицы, Карин изображала гуру, и обе девочки сидели на лужайке, скрестив по-турецки ноги, пытаясь овладеть искусством правильного дыхания. Сигне Мирбок соотносит это с моментом, когда их учитель истории, склонный к духовности, однажды рассказал классу, что в Швеции есть лишь несколько буддистов, а Карин заявила, что она — одна из них. Лидия Вольстрём (Lydia Wahlström), её учитель истории, как-то на уроке позволила себе осуждающе отозваться о буддистах. Карин Бойе подняла руку и решительно сказала: «Я — буддистка!»
В течение двух последних лет в школе Карин Бойе отошла от буддизма и обратилась к христианству. Для многих ее школьных приятелей такой шаг был непонятен, ведь раньше она отзывалась о христианстве с цинизмом и сухим смешком. Перемены, кажется, были для Карин источником счастья и открытий самой себя. Буддизм имел на нее определенное жизне-отвергающее влияние, с ним девочка впервые ощутила личную и внутреннюю свободу. Карин вела дневники. В них идет речь в основном о «внутренней» природе, содержатся размышления о ей религиозных переживаниях. В одном из отрывков она описывает процесс своего религиозного пробуждения:
Я достигла 12- или 13-летнего возраста, границы между ребенком и девушкой. Вехой сияет память об одной единственной книге: «Киме» Киплинга. Это — последняя из моих детских книг, которую я помню, и в то же время это книга, ставшая, наверное, важнейшей для моего развития.
В облике трогательного Ламы Тешу (Teshu Lama) религия впервые вошла в мою жизнь как живая реальность. Это может показаться странным для ребенка, получившего христианское воспитание. Но религия ребенка зачастую так далека от понятия «религия», что мне представляется бесплодным — возможно, лишь с несколькими исключениями, — излагать ребенку божественную красоту «Евангелий», и кощунственным, — задавать истории Евангелия в качестве домашней работы. Когда начала пробуждаться жажда религии, для меня «истории Библии» были потёртыми, повседневными, уже слишком хорошо известными. Лама Тешу — описанный Пураг Багатом в Книге Джунглей (Puran Bhagat of The Jungle Book) — явился как послание из мира, который был доселе закрыт, и я затрепетала, пала ниц и преклонилась.
В возрасте 18 лет она испытала освобождение и трансформацию: запись летом 1918 года гласит:Domine, король, venisti, vidisti, vicisti. [«Analecta Hymnica Medii Aevi»].
И в канун 1919: «Год моего рождения подошел к концу».
Дневники Карин Бойе описывают не только школьные события, но и время, проведенное в христианских летних лагерях. Там она принимала активное участие в регулярных дискуссиях, сблизилась с другими девушками. Здесь зародились связи, две их которых оказались особенно важными в жизни Карин.
Агнес Феллениус (Agnes Fellenius), — одна из ее одноклассниц, с которой Карин делила все секреты, — погрузилась в депрессию из-за проблем в семье. Карин Бойе сделала всё возможное, чтобы помочь подруге. Она начала проверять школьные задания Агнес, усилием воли заставила ее сдать выпускные экзамены. Маргит Абениус (Margit Abenius) вспоминает Карин, стоящей у дверей экзаменационной, «невероятно сконцентрировавшуюся, усилием воли вызывающую хороший результат».
Другая важная связь существовала с Анитой Натхорст (Anita Nathorst). На 7 лет старше Карин, она была студенткой факультета теологии и гуманитарных наук Уппсальского университета. В христианском летнем лагере в Фогельштаде, где была Карин, Анита Натхорст была » мамой» группы и присматривала за молоденькими студентками. Карин Бойе пишет своей подруге Сигне Карлссон (Signe Karlsson):
Нашей «мамой» была сестра Астрид Натхорст, Анита. Знаешь, кто она? О, Сигне, это такая личность! Она так прекрасна! Однажды Рут, Брита, Дэйзи и я взяли одеяла и пошли в парк (он такой огромный). С нами была Анита. Мы лежали и разговаривали. Думаю, я этого никогда не забуду. Мне кажется, я могу высказывать Аните любые свои рассуждения и удивление; уверена, что она всегда поймет меня так, как надо. Всё, что говорит она, все прекрасно понимают. Мой бог, далеко не о каждом можно сказать, что все его понимают.
(продолжение следует)
примечания к тексту:
**Маргит Абениус (Margit Abenius, 1899-1970) — критик, писательница и влиятельная участница шведского литературного процесса периода 1930 – 1970 годов. Собственная карьера госпожи Абениус являет собой случай, заслуживающий внимания, ведь она была одной из очень немногих влиятельных женщин-критиков в то время. Госпожа Абениус также общалась с широкой аудиторией в качестве радио-критика и эссеиста — прим. переводчика/автора блога.
——————
источник: «Karin Boye — A Biographical Profile» by David McDuff
Перевод – Е. Кузьмина © http://elenakuzmina.blogspot.com/
Фотографии — с сайта The Karin Boye Society