К своему большому сожалению, не найдя подобно своим многочисленным предшественникам, изучавшим мою книжку под микроскопом, ни единой факто- и просто логической ошибки, профессор занялся элементарным передергиванием, причем с ловкостью шулера, неоднократно битого подсвечником. Всего один пример: «Тогда уж почти и объяснять не надо, почему он Крошка Цахес. Подобно гофмановскому герою, Бабель собирает почести за дело тех, кто таким языком (одесским – авт.) по-настоящему владел, писал и пишет на нем. Вот Осип Рабинович, Семен Юшкевич, Лазарь Кармен, Владимир Жаботинский (в своих романах), да и некоторые современные писатели – те пишут именно на одесском языке. Правда, у читателя предательски проскальзывает мысль: вот незадача – ни памятников им нет (впрочем, и памятник Бабелю задуман только что), да и читают книги считаные единицы…. Беда всех тех авторов, которых Смирнов приводит в пример и укор Бабелю, именно в том, что материалом для них является одесский язык (речь идет о весьма популярных в свое время писателях, к примеру, в Санкт-Петербурге издали собрание сочинений Юшкевича в 14 томах, а его «Леон Дрей» был экранизирован, беда да и только — авт.), тогда как для Бабеля – русский».
На самом деле я ничего Бабелю в пример и укор не ставил, а показал на конкретных примерах кто, как и по какой причине устраивает из него того самого Крошку Цахеса Бабеля, приписывая Исааку Бабелю все то, что делали совершенно иные писатели. Например, элементарно доказал, что отцом-основателем одесского литературного языка был вовсе не писатель Бабель, а практически забытый ныне писатель Рабинович.
Мостик от моей книжки к прочим творениям культурного урочища профессор Богомолов перекидывает таким образом: «…ирония, а то и издевательство звучат в голосе В. Смирнова, когда речь заходит о некоторых одесских изданиях, мне представляющихся весьма ценными и необходимыми. На протяжении всех начальных лет нового тысячелетия в Одессе издаются альманахи “Дерибасовская–Ришельевская” и “Дом князя Гагарина». После чего сеятель разумного, доброго и вечного Богомолов начинает рассыпаться в комплиментах, адресуя их названным альманахам. Вот ссылка на мою давно и благополучно украденную пиратами книжку «Крошка Цахес Бабель» http://lib.rus.ec/b/215090/read и попробуйте найти там хоть одну строку, где я не то, что издеваюсь, а иронизирую по поводу упомянутых изданий.
А теперь открываем ларчик, чтобы понять, откуда растут ноги профессорского негодования и восхищения. В июле прошлого года в газете «Слово» была опубликована моя статья «Одесский международный литературный лоходром», которую впоследствии разместили некоторые сайты и литературные порталы http://veseliymakler.odessa.ua/libraries/author/smirnov/lohodrom.html В этой статье идет речь об опозорившем Одессу действе, когда под видом литературного фестиваля, посвященного традициям одесской литературной школы в творчестве современных писателей из самых разных стран мира, в Городе собрали не имеющую никакого отношения к этой литературной традиции московскую массовку на открытие памятника Бабелю, которое, естественно, не состоялось. Одним из участников той массовки был и профессор МГУ Н. Богомолов. По странному стечению обстоятельств одесские творцы образа Крошки Цахеса Бабеля, названные в моей книжке, и пригласили Н. Богомолова на фестиваль, сочиненный ними вместе с главным редактором журнала «Октябрь» мадам Барметовой, и имеют самое непосредственное отношение к альманахам, расхваливаемым московским профессором на страницах «Октября». Оно и понятно: поездка из Москвы к летнему морю, гостиница-рестораны-марципаны, нужно же проявить элементарное чувство благодарности по отношению как к редактору журнала «Октябрь» Ирине Барметовой, так и к ее постоянным местечковым подельникам из сопредельной державы, тем самым окололитературным лепетутникам, обеспечившим профессору Н. Богомолову шикарную одесскую шару.