«Нам сочувствие дается, как нам дается благодать…»
Ф. Тютчев, 1869 год

Острая тема социальной ответственности бизнес-групп и каждого гражданина в отдельности – важнейший элемент любого политического строя в двадцать первом веке. В изменчивом мире не всё так, как поёт лидер рок-группы «Машина времени», состоявшийся автор книг, Андрей Макаревич. «Пусть лучше он прогнётся под нас» — так пелось в прошлом, а в настоящее время и автору тех строк приходится перерождаться для каждой дороги жизненного перекрёстка, где не только семь, а побелее дорог случается изведать, прежде чем найдёшь свой путь. А самый трудный путь – путь к себе, в свой неустроенный мир внутри тебя самого. Это, по сути — ты сам: начальный и конечный пункт назначения. Ты выходишь из себя и возвращаешься к себе в течение всей земной жизни. А дальше – то, с чем ты пришёл, принесёт тебе надежду или крах всех мысленных желаний жить ближе к Богу.
Путь к Богу неминуем для мыслящих существ, а значит, будем следовать за Словом.
И, доверяясь живому руслу русской речи, займёмся чтением журналов. Я верю, в душах читающих людей благородные порывы неизбывны, в них теплится огонь участия и доблесть добровольцев, как и на страницах различнейших журналов.

Не мог пропустить такую значимую тему, включающую в себя и благодушие, и добрую волю, православный журнал для сомневающихся «Фома» ( foma_blogs ) №8 в прошлом, замыкающем первое десятилетие году. В редакции журнала состоялась беседа под общим заголовком «Равнодушие – самооборона или самообман», которая объединила двух неравнодушных людей.

Итак, вспомним ключевые метки, расставленные ещё в августе 2010 года.
Арсений Русак ( a_rusak ) (зам. главного редактора журнала «Фома»): «А кто такие эти добровольцы — это не какие-то там специальные, особые люди. Они такие же, как мы; просто им не всё равно. Добровольцем — так или иначе — может стать каждый, но становятся единицы, потому что спрятать нежелание помочь кому-то в свое равнодушие куда проще, чем совершить неравнодушный поступок».
Марина Журинская (редактор журнала «Альфа и Омега»): «Эти случаи на то и неординарные, чтобы люди к ним стремились, чтобы они на них ориентировались. Необязательно каждый день вместо кого-то умирать, но вот если помнить, что есть люди, которые могут пойти на смерть ради того, чтобы кого-то спасти, то жизнь будет другая. Это, если хотите, прививка от равнодушия: знать, что не все ужасны, корыстны, жестоки и тупы. А там — кто знает, что пошлет Господь?»
И Марина Журинская представила достаточное убеждение: «…любить не заставишь, но вот проявлять внимание можно. Вот, к примеру, пятая заповедь: не сказано — люби родителей, сказано — чти. Любить не заставишь, но почтение родителям нужно выказывать. Так же как не заставишь любить всех, кто приходит в храм. Но быть внимательным и как минимум не хамить — это можно».

Страна в ушедшем десятилетии лишь сделало завершающий виток очередного экспериментального круга: как в политике, так и культурном плане — от надежд до вновь выпавшего кризиса. В общем, страну мы не поменяли, и вековечных атрибутов своих не сбросили с себя. И поэты и писатели-реалисты ничего не потеряли, даже почвенники и консерваторы не оставались не удел на протяжении всего этого времени, сколько бы не сопровождали их вялыми наскоками ярые критики всего, что зовётся патриотическим, что неотрывно от русской традиции, идущей от морально-духовного воспитания каждого и неравнодушия к судьбе своего отечества.

И вот, в седьмом номере журнала русской культуры «Москва» за этот год в произведении явно неравнодушного наблюдателя Владимира Пальчикова впитана суть новоиспечённой, но по-старому «рецепту», новейшей поры:

Обычай самый верный в сём лучшем из миров:
Ты – лох, а я – барыга. Плати – и будь здоров.
Теперь у нас в героях – громила, рвач, торгаш.
С обманом да нахрапом – всё купишь, всё продашь.

Барыш – всевластный идол загрёбистой игры,
Лукавые заманки, Лукойловы пиры!
Свой кодекс и повадки, шуты и короли.
Вас не было, ребятки. Вы чьи, вы где росли?

Шныряет по дорогам скребущая корысть,
Готова за полтину хребтину перегрызть.
Угрюмое стяжанье угнулось за плечом,
Вцепилось дню в волосья, шипя: почём? Почём?

Почём пенька и кожа, почём доска и жесть,
Отзывчивость и ласка, достоинство и честь?

А Михаил Жутиков всё в том же седьмом номере «Москвы» в рассказе «ФЫВА и ОЛДЖ» развивает мысль морального падения общества в историческом контексте: «…мир научились «брать частями». А целиком взять мир, понятно, нельзя. А между тем вот он, целый, весь перед нашими глазами, любому доступен. И всё больше одолевает не смирение перед ним, а алчность. И оттого погибнем. Взять мы его не возьмём никогда, а только гадим в него, и в себя ещё больше…».
Именно как в зеркале отображается мир души на внешнюю сторону мирового пространства, чтобы непрерывно возвращаться в наше внутреннее и уходить вновь во внешний мир, и так — до бесконечности, пока мы живы.

И животрепещущую тему, бесспорно, поддержал молодёжный литературный журнал «Странник», выходящий в Саранске. Во втором номере (март-апрель 2011) Юлия Артамонова в своей статье «Кто людям помогает – тот жизнь живёт не зря!» заявляет то, что считается данностью и являет лицо нашего общества: «Люди не спешат пополнять ряды добровольцев по разным причинам: кто-то не знает, с чего начать и к кому обратиться, кому-то лень менять привычный образ жизни, тратить своё время, силы и деньги за «спасибо», кто-то просто внушил себе, что ничего не умеет, ничего не может, помогать нечем…».
Но Юлия затрагивает важное, что непримиримо с равнодушием, а именно — «принимать участие в благотворительных акциях не так уж и сложно, куда сложнее – сделать первый шаг».
Было бы сложно проникнуться пониманием без живых примеров, а у автора статьи они есть, и они, в том числе, и на местном уровне: «Два раза в году, весной и осенью, добровольцы проводят акцию «Чистые окна». Организовавшись в бригады по 2-3 человека, они моют окна в квартирах и домах репрессированных по их заявкам.
Кстати, отмечу, что подобную акцию проводят и у нас в Саранске – ежегодно, в месячник пожилых людей, волонтёры из городской молодёжной ассоциации «Милосердие» навещают одиноких стариков и моют-утепляют окна в домах на зиму»
И не могла она скрыть неприятную сторону: «Единственным недостатком большей части перечисленных проектов является разве что их сугубая ориентированность на молодёжь. Старшеклассники, студенты со свойственным их возрасту максимализмом охотно и активно принимают участие в добровольческих акциях, а вот среднее и старшее поколение, даже если и чувствуют в себе потребность сделать что-то хорошее на благо общества, остаются в стороне». И ещё подчёркивает такую возникшую необходимость в деле благотворительности, как то, что «всё чаще в качестве волонтёров требуются специалисты, люди со сложившимися ценностными установками, с определенным опытом и профессиональной компетентностью – то есть та категория, которую студенты в силу своей неопытности попросту «не потянут».
Новым шагом в решении этой проблемы можно считать корпоративное добровольчество: идеи социальной ответственности бизнеса получили достаточно широкое распространение, и всё больше компаний стало активно вовлекать своих сотрудников в деятельность подобного рода»
И наглядно обозначила формы реализации такого корпоративного добровольчества, в числе которых «и благотворительные пожертвования компании в денежной форме, и передача предприятием своей продукции и оборудования (например, фирма может обеспечить воспитанников детского дома спортивной обувью, которую производит), или предоставление компанией профессиональных услуг, опыта и знаний сотрудников»
Но не обошла Юлия Артамонова вниманием ещё одну горькую правду: «И всё же пока в реалиях громадного пространства нашей страны грамотно отлаженная работа в сфере корпоративного добровольчества занимает слишком маленькую весовую категорию. Большинство организаций предпочитает никак не реагировать на призывы к благотворительности, не желая перекраивать бюджет и устав компании в пользу каких-то там «добрых» дел»
А самое главное, что не могла не подметить Артамонова, — это общечеловеческое: «Зачастую люди куда больше рады элементарному вниманию, заботе, тёплому человеческому участию. Дети-даунята, умирающие в хосписе старики, никому не нужные обитатели домов престарелых – вот те, кому нужны не столько наши денежные пожертвования, сколько жертва нашей любви, нашего времени»
И мудрые слова этой женщины заставляют сжиматься и без того беспокойное сердце: «…жизнь – всего лишь пустышка, хоть и раскрашенная в яркие цвета.
К тому же, «творя благо», занимаясь доброделаньем, мы максимально близко соприкасаемся с тем, с чем, возможно, когда-то придётся столкнуться самим – одиночеством, болезнями, страхом смерти. Многие волонтёры говорят, что это одна из причин, по которой они не оставляют своего тяжелого труда. Им не хочется, чтобы они сами или их родня когда-нибудь оказались на месте брошенных стариков, умирающих в пустых квартирах или на больничной койке, когда рядом нет ни одного неравнодушного человека, который хотя бы просто держал тебя за руку»

Никто так компетентнее (в финансовом плане), как журнал «Русский репортёр» ( russianreporter ) №28 (21 июля 2011), не смог бы представить формы и схемы благотворительности, на чьих странницах уместно подать элементы современного бизнеса по части корпоративного духа и конкретных подтверждающих цифр.
Да и сказать у них есть что по благотворительной деятельности компаний с многомиллиардными бюджетами. Не будем допытываться, насколько истинны в своей инициативе компании и по-настоящему ли добровольны пожертвования, но взглянем на уже свершившееся без гипотез и подозрений.
Редактор отдела спецпроектов в журнале «Русский репортёр» Светлана Скарлош щепотку скорбной соли всыпала в извечно зияющую духовную рану в умах многих и многих соотечественников: «В России же личная благотворительность в большинстве случаев требует усилий на грани героизма. Собственно, переход от героизма и частного милосердия к более простым и организованным формам социальной взаимопомощи и есть то, что могли бы организовать корпорации с их опытом эффективного управления»
Но осветила уже привычное наравне с ранее неизвестным в современном ключе: «Однако крупные корпорации и тем более мелкие фирмы не всегда жертвуют деньги, товары или услуги — зачастую благотворительность просто становится делом рук всех сотрудников. Особенно эта тенденция про­явилась в период кризиса: руководство компаний сократило «денежную» благотворительность за счет вовлечения в процесс своих служащих. А что? Смена деятельности полезна: свежий воздух, командный дух»
И можно уверенно разделить со Светланой очевидный плюс: «Специалисты отмечают, что совместное выгребание мусора улучшает атмосферу в коллективе, сплачивает. Опять же приятно, когда рядом с тобой директор фирмы в старых трениках грязюку гребёт — демократия»

Завсегда сам ещё со школьной поры понимал для себя: равнодушие – от бессилия воли. Ведь, сколько и чего надо человеку, чтобы захотеть помочь незнакомому лицу? Неизменный вопрос, не решаемый раз и навсегда, чтобы он стал наконец принципиальным в твоей жизни. Всё время вмешиваются обстоятельства. А на самом деле — мы сами подыскиваем причины.
А что сказать на примере бизнес-компаний? Когда своя казна полна, и благое дело свершить душа просится. Верно? Как будто так. И что это: трезвый расчёт? Нечто вроде – оберег от Божьей кары за излишества и чревоугодие, или ещё чего похуже? И так, и эдак верно.
Но для каждого едино чувство страха: отдав своё, приблизить разорение. Вот ещё одна причина для отказа в доброй воле.
А с другой стороны, конечно, трудно не возгордиться, когда слабых и нуждающихся обрекаешь на более уважительное к себе отношение, повышая их зависимость от тебя: не будь твоей воли, будто ты Господь Бог, и не смочь им, не справиться самим.
Мы привыкли вручать подарки только близким людям, надеясь на отдачу в зримом будущем, лишь бы эти близкие не забывали даты  твоего рождения, а остальное, как говорится,  – приложится. Простая причинно-следственная взаимозависимость, я бы даже сказал взаимопотребность. Как мы обижаемся, когда нам забывают вручать подарки. Как будто без этого нам не прожить. Закон самосохранения прибытка (добыть и сохранить, а по возможности и приумножить) противоречит идее жертвенности, принесение даров. Дар – ещё одна привилегия человека. Дар за тепло чьих-то глаз, за доброе слово, за простое внимание, которое легко обратно конвертировать в материальное или в эмоциональное проявление.

А чтоб свободно получить от жизни благодать, свободно надо отдавать, делиться с незнакомыми людьми так, словно бы они родные вам. По силе воли воздаётся. Покуда мелочна душа в порывах – по мелочи и унесёте в закрома. И выпадет слабо осязаемый остаток всякому в загробной жизни. Жизнь с лёгкой и необходимой правдой о благородстве куда важнее и спокойней, когда не думаешь о неминуемой отдаче.
Бог с каждыми делился, но тоже пострадал за всех. Так незачем стремиться к материальному избытку, обретя к концовке жизни лишь нахлебников среди родных и близких, наученных стяжать одно богатство, что не имеет именной привязки в памяти потомков, а только воспринимается как источник денег и иного рода ценностей в материальном плане. Ты будешь источником достатка в близком круге, и больше ничего на память не оставишь о себе. Но чем свободнее от бремени довольства уходит человек, тем больше он заслуживает с лёгкою душой покинуть мир в иное подпространство.

Алексей ЗЫРЯНОВ, Тюмень