Так…

…Камал бежал с двадцатью людьми на границу мятежных племен,
И кобылу полковника, гордость его, угнал у полковника он.
Из самой конюшни ее он угнал на исходе ночных часов,
Шипы на подковах у ней повернул, вскочил и был таков.
Но вышел и молвил полковничий сын, что разведчиков водит отряд:
«Неужели никто из моих молодцов не укажет, где конокрад?»
И Мохаммед Хан, рисальдара сын, вышел вперед и сказал:
«Кто знает ночного тумана путь, знает его привал.

Здесь

Так…: 5 комментариев

  1. Не смог редактировать запись, потому вешаю исправленный вариант.

    …Вы тот, кто здесь был нужен. Благодарю вас, герой! Ордена излишни. Мы служим Франции!
    — и, повернувшись на каблуках, Наполеон вышел.
    Вслед за великим человеком, очевидно мгновенно теряя интерес к неподвижному, будто оглушенному близким ударом молнии молодому человеку, потянулась пышная, сверкая аксельбантами, свита. Светлая зала, обласканная солнцем из высоких стрельчатых окон, опустела, и только оборванная пулями штора нежного, словно телесного цвета, всё колыхала оторванным подолом своим, будто говоря: «Ты выжил, мальчик, ставший мужчиной, ты жив и теперь все они — далёкие женщины мира, прекрасные и нежные, вот как я, — твои.
    Как я — твои…»
    Внезапно, боль в проколотом локте достигла наконец сознания, ладонь в перчатке разжалась и, упав, рапира со звоном подскочила и осталась качаться, прогибаясь, опираясь на окровавленный кончик и чашку гарды. Валериан пошатнулся и прикрыл глаза.
    — Сесть, сесть! —
    Опуститься тут же на пол после рукопожатия Наполеона казалось невозможным и, покачиваясь от внезапног головокружения, неровно стуча сбитыми уже каблуками ботфортов, юноша двинулся к стульям, сгрудившимся у противоположной стены, холодного камина. Там была дверь, откуда шла атака и мебель была перевёрнута, осколки её крепкого дерева усеивали исцарапанный боевыми шпорами гусар полированный, в шахматах, пол.
    Тела убитых просто отволокли поодаль и сейчас Валериан, от боли и усталости еле живой, бесчувственно шагал по кровавым полосам и настоящим темно-красным ручьям, быстро становящимися густыми и чёрными.
    Глаза он уже не закрывал. В глазах его стояли и пели нежные, как пробитая пулями штора, женщины…

    Прочее — Лена, — как в начале.
    Спасибо тебе за великолепную придумку,
    за свободу твою,
    которая заразительна и так полезна порталу,
    и — за Редьярда Киплинга.

  2. Перечитал.

    О, админ, берегись! Как наступлю тебе на пятки!
    :)))

  3. …Вы тот, кто здесь нужен. Благодарю вас! Ордена излишни. Мы служим Франции!
    — сказал Наполеон, и, повернувшись на каблуках, вышел.
    Вслед за великим человеком, очевидно мгновенно теряя интерес к герою, всё еще неподвижному, будто оглушенному близким ударом молнии, потянулась пышная, сверкая аксельбантами, его свита. Светлая зала, обласканная солнцем из высоких стрельчатых окон, опустела, и только сорванная пулями нежного, словно телесного цвета штора, всё колыхала оторванным подолом своим, будто говоря: ты выжил, мальчик, ставший мужчиной, ты жив и теперь все они — далёкие женщины мира, прекрасные и нежные, вот как я, — твои.
    Как я — твои…
    Внезапно, боль в проколотом локте достигла наконец его, ладонь в перчатке разжалась и, упав, рапира со звоном подскочила и осталась качаться, прогибаясь, опершись на кончик и чашку гарды. Валериан пошатнулся и от боли прикрыл глаза.
    — Сесть, сесть! —
    стулья были у противоположной стены, и, покачиваясь, стуча каблуками ботфортов, юноше медленно двинулся к стульям, сгрудившимся у холодного камина. Многие были перевёрнуты, осколки их крепкого дерева усеивали исцарапанный гусарскими боевыми шпорами полированный шахматный пол.
    К приходу Бонапарта тела убитых просто отволокли поодаль и сейчас Валериан, от боли и усталости еле живой, бесчувственно шагал по кровавым полосам и настоящим темно-красным ручьям, быстро становящимися густыми и чёрными.
    Глаза он уже не закрывал.

    Ненаписанный повесть.
    Или останется просто так.

    Лена, когда нибудь меня тоже станут просто так цитировать и — всякий сразу поймёт: кого.

    Спасибо тебе за великолепную придумку,
    за свободу твою, которая заразительна и так ползна порталу,
    и — за Редьярда Киплинга.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *